Страница 34 из 41
Сбываются, как выясняется, не только его шутки, но и фантазии, мечты. Такой это человек, Теодор Шанин. Студенты говорят о нем – упорный…
Я улыбаюсь. Моя сумка совершенна неподъемна, набита его книгами, статьями. И написать о них и его идеях еще предстоит. И написать о нем как о явлении созидающем, исправляющем, что кажется неисправимым, и привносящем то, что кажется недоступным, – тоже еще предстоит.
Ассасины, или Люди гашиша
Александр Голяндин.
Догматы и принципы этого учения можно лишь описать, но не сформулировать, так как основным его принципом была ложь.
После 11 сентября мир изменился. Еще год назад, перед встречей «большой восьмерки» в Генуе, заявления Усамы бен Ладена вызывали улыбку. Теперь политики и обыватели убедились, что за открытыми угрозами следует коварный удар.
Странную работу совершает память. Из ее глубин всплывает имя ассасинов – секты старинных убийц, некогда возникшей на мусульманском Востоке. Они расправлялись с любым, кто был противен их вере или ополчался на них. Они объявляли безжалостную войну любому мыслившему иначе, запугивая его, а чаще и приканчивая, – язык кинжала красноречивее уговоров. Их имя с давних времен вызывало трепет, потому что означало скорую, неминуемую смерть из-за угла. Открытый приговор и коварный росчерк клинка – вот грамота ассасинов.
Анвар Садат и Ахмад Шах Масуд, журналисты, туристы, солдаты гибли от рук современных террористов так же, как погибали жертвы ассасинов. С ними расправлялись неожиданно, исподтишка. Лет пятнадцать назад авторы немецкой «Энциклопедии Бертельсмана» с удивлением отметили: «Некоторые военизированные подпольные организации в исламских странах, ведущие борьбу против «неверных», считают своими предшественниками средневековых ассасинов». Тысяча лет прошла, а дело их живо! Кто же они, ассасины?
Еще в середине VII века среди мусульман появились «шииты». Так стали называть сторонников Али, двоюродного брата и зятя Мухаммеда. После убийства Али вокруг шиитов сплотились все недовольные властью. Теперь халифами становились лишь арабы из рода Омейя. Их незаконная власть, считали шииты, была главной причиной неурядиц в стране. Лишь прямые потомки Пророка могли быть стражами истины и закона. Вожди шиитов – имамы, – являясь потомками Али по прямой линии и, значит, восходя к Пророку, имели право на власть.
В 765 году шиитское движение ждал раскол. Когда умер шестой имам, сменивший Али, его преемником был выбран не старший сын Исмаил, а младший, и некоторые взбунтовались. Они считали, что традиция прямого наследования была нарушена, и остались верны Исмаилу. Их-то и назвали исмаилитами.
Совершенно неожиданно их проповедь снискала успех. К ним влекло самых разных людей и по разным причинам. Правоведы и богословы были убеждены в правоте притязаний Исмаила и его прямых наследников. Люди ученые не могли пройти мимо изощренных философских толкований веры, предложенных ими. Беднякам же более всего нравилась деятельная любовь к ближним, которую проявляли исмаилиты.
Толкуя тексты Корана, проповедники то и дело смущали ум слушателей и разжигали их любопытство неприметными намеками да оговоркой, повторяя раз за разом: «По сему поводу исмаилиты полагают…» Подробнее – ничего, ведь то, «что они изрекали, противно религии», признавал позднее один из самых рьяных их последователей – Хасан ибн Саббах, основатель ордена ассасинов.
Возразить их аргументам было невозможно; они умели вывернуть любую истину наизнанку и переиначить ее; готовы были произнести любую ложь, чтобы очернить собеседника. Как вспоминал в своей автобиографии Хасан ибн Саббах, таинственный проповедник, увлекший его новым учением, всякий раз «опровергал мои верования и подтачивал их».
В X веке исмаилиты основали свой халифат, названный в честь Фатимы, дочери Пророка и вдовы Али. Со временем их власть настолько окрепла, что в 969 году армия Фатимидского халифата – он располагался в Тунисе – вторглась в Египет и, захватив страну, основала город Каир, новую столицу. В период расцвета этот халифат охватывал Северную Африку, Египет, Сирию, Сицилию, Йемен и священные города мусульман – Мекку и Медину.
Впрочем, к середине XI века власть фатимидских халифов уже заметно пошатнулась: она, можно сказать, была в прошлом. Однако исмаилиты упрямо веровали, что только они – подлинные хранители идей Пророка, хотя все, кто боролся с ними, считали, что «цель же их была одна – во что бы то ни стало разрушить ислам».
Родился Хасан ибн Саббах около 1050 года в персидском городе Кум. Став сторонником исмаилитов, он знал, что выбирает долгую, беспощадную борьбу. Враги будут грозить со всех сторон. Хасану было 22 года, когда его приметил глава исмаил итов Персии, и он не ошибся.
Со временем Хасан замыслил сделать именно Персию оплотом исмаилитской веры, чтобы оттуда ее сторонники повели сражение с инакомыслящими – шиитами и суннитами, то есть с большинством мусульман. Его мироощущение точно описывает парадоксальная характеристика, данная исмаилитам J1. Гумилевым на страницах книги «Древняя Русь и Великая степь»: для Хасана «все мусульмане [были] враги, против которых дозволены ложь, предательство, убийства, насилие». Так, отступив от подлинного ислама, он объявил настоящую войну всем недавним своим единоверцам, а позднее и европейцам в лиие рыцарей-крестоносцев. Плацдармом для будущих военных успехов Хасан выбрал крепость Ал амут в горах Эльбурса, на южном побережье Каспийского моря. Правда, крепость была занята совсем другими людьми, но этот факт Хасан расценил как вызов. Вот тут в первый раз проявилась типичная для него стратегия.
Он направил посланников в крепость. После долгих переговоров комендант впустил их; когда же приказал им уйти, они отказались. Тем временем, 4 сентября 1090 года, сам Хасан тайком проник в крепость. Через несколько дней комендант оставил свой пост, и крепостью завладел Хасан.
Он прожил здесь всю оставшуюся жизнь – 34 года, не покидая свой дом. Он был женат, обзавелся детьми, но вел жизнь отшельника. Даже его злейшие враги неизменно упоминали, что он «жил, как аскет, и строго соблюдал законы»; к тем же, кто нарушал их. не ведал пощады и не знал исключений. Он велел казнить одного из своих сыновей, застав его за распитием вина. Другого сына приговорил к смерти, лишь заподозрив, что он был причастен к убийству одного проповедника.
Хасан был строг и справедлив до бессердечия. Его уста, изрекавшие приговоры, своими мерными движениями напоминали автомат. Зато его сторонники, видя такую неуклонность в поступках, были преданы ему всем сердцем.
Он жаждал силы и власти и начал с малого – с покорения крепостей и селений. Из сих лоскутков кроил покорную страну. И не торопился. Сперва убеждал, увещевал, если же не открывали ему ворот, прибегал к оружию.
Его держава росла. Под его властью пребывало уже около 60 тысяч человек. Но неуемному исмаилиту этого было мало; он рассыпал и рассылал своих эмиссаров по стране. В одном из городов, в Саве, к югу от современного Тегерана, впервые свершилось убийство. Первой жертвой стал визирь сельджукского султана.
Весь исламский мир ужаснулся. В Аламуте же радость обуяла всех горожан. Хасан велел вывесить памятную таблицу и на ней выгравировать имя убитого; рядом же – имя святого творца мести. За годы жизни Хасана на этой «доске почета» появилось еще 49 имен: султаны, князья, цари, губернаторы, священники, градоначальники, ученые, писатели… В глазах Хасана все они заслуживали смерти.