Кока-гола компани

ЭЙФОРИУМ

(Попозже тем же вечером; с точки зрения Каско)

Я жую жвачку, музыка хорошая, я жую жвачку, ну просто бля до чего хорошая музыка, классная баба, еще одна, и еще, здесь три стоящих бабы, и еще та, с которой танцует Типтоп, она из порно, Типтоп всегда выбирает баб из порно, Мома-Айша просто прелесть, Симпель ни хрена не понимает, какое сокровище ему досталось, ну и брюки у нее, ё-моё, в жизни не видел таких тесных, ну Мома-Айша и сильна трясти попой, по-африкански, я жую, попа Мома-Айши трясется на танцполе, я не в состоянии отвести глаз от ее попы, когда она вот так ею трясет, да другие здесь и не умеют так, она трясет своей попой перед писькой одного из парней на танцполе, ах ты черт, Мома-Айша общается попой, Мома-Айша разговаривает при помощи задницы, ей-богу, если на меня посмотреть, я будто изваян в камне, в зеркало если посмотреть, то я, черт меня дери, будто всегда здесь стоял, от этого взгляда не скроешься, хрен, шмыгаю снег на крышке унитаза, слышу, как в соседней кабинке заправляет трубу Типтоп, мой костюм на вид будто стальной, я танцую позади красивой задницы, задница хочет меня, никакого сомнения, я ухватываюсь за нее, и она подтягивается ко мне, теперь мои бедра управляют движениями незнакомой попы, вперед — назад, из стороны в сторону, при этом мои бедра обращаются к этой попе, рассказывают, какие движения она должна выполнить, и попа слушается, я пью спиртное, Типтоп чего-то много мне говорит, я ужасно люблю Типтопа, я хлопаю его по плечу, он говорит массу забавных вещей, Типтоп чертовски клево выглядит, глаза немного диковатые, ну и черт с ним. Мома-Айша все трясет попой, она вот точь-в-точь негритянка из музыкального видео, точно, такая и есть, черт меня раздери, Мома-Айша просто классная, я выхожу на танцпол и подсовываюсь к ней своим членом, пусть перед ним трясет попой, когда она видит, что это я, она улыбается мне, трется своей попой вверх-вниз по моей ширинке, мы стоим с Типтопом и пьем спиртное, мы подзаряжаемся каждый в своей кабинке, музыка, черт меня раздери, еще лучше чем раньше, я танцую позади новой попы, Типтоп танцует впереди, попа еще лучше на этот раз, я смотрю на попу и жую в ритм с музыкой, но в два раза быстрее, музыка до хрена громкая, я ощущаю ее в ляжках и в паху, попа здорово крепко прижимается к моему члену и трется об него, попа нацелилась на меня, никакого сомнения, владелица попы наклоняется вперед, Типтоп наподдает бедрами в сторону ее лица, он смотрит на меня, я улыбаюсь, Типтоп улыбается, это карибская вечеринка, я разговариваю с кем-то, кого не знаю, как зовут, я стучу своим стаканом по стойке и мне наливают еще, передо мной стоит Мома-Айша, ее сиськи вспотели и я кладу палец в щелку между сиськами, она склоняет голову на грудь и засасывает мой палец в рот, до самого конца, я вытаскиваю его и оттягиваю вырез ее платья, заглядываю в него, у нее пот на животе, она прижимается ко мне и я засовываю язык глубоко в ее рот, она сосет мой язык, я обвиваю ее рукой и залезаю сзади ей между ног, я разговариваю с Типтопом, он кричит что-то о том, что совещание прошло клево, я киваю и улыбаюсь ему, я допиваю свой напиток и жую кусочек льда, мы с Типтопом говорим друг другу забавные вещи, я вижу, что Типтоп тоже жует, я вижу пару шлюх в тесных платьях на танцполе, зубы у Типтопа белые как мел, челюсти так и ходят, Мома-Айша снова подходит к нам и заказывает напиток, она укладывает попу прямо в пах Типтопу, Типтоп водит пальцем вверх-вниз по щели между ее ягодицами, я разговариваю с бабой, у которой большие сиськи, она потеет и хочет меня, никакого сомнения, я разговариваю с мужиком, которого не знаю, он говорит медленнее, чем я и т. д.

Типтоп, Мома-Айша и Каско начинают с Бангладеш Инк., затем идут в ЭКС-ОФФ, и в ЭВЕР и в ЛОКАУТ и ЛУП и ПАНДЕМОНИУМ, пока, наконец, не оказываются дома у одной из самых клевых девах из ЛУП и ее подруги. В квартире две спальни плюс гостиная с диваном. Каско три четверти часа трахает Мома-Айшу на черном кожаном диване в гостиной, без эякуляции. Типтоп то трахает или сосет девах из ЛУП, то они его; в доме держат снег, так что Типтоп завелся почти на всю ночь. А Каско, после того как Мома-Айша приняла два колпачка «буратины», найденного в ванной, и уехала домой, смотрит телевизор. Каско убавляет звук на телевизоре, чтобы слышать Типтопа и обеих хозяек.

Дома Мома-Айша успевает сварить кофе до того, как просыпается Лониль. Семь часов тому назад наступила суббота, поэтому она усаживает его перед телевизором. Она так делает и в те дни, которые оказываются не субботами. Каско и Лониль сидят и смотрят одну и ту же программу в разных частях города, соответственно без звука и со звуком. «Буратино» сработал в такси по пути домой, поэтому она идет в спальню и ложится рядом с Симпелем в двуспальную кровать. Симпель с трудом просыпается.

— Привет, Мома-Айша, милая… как все было..? Симпель краем глаза взглядывает на жену. — Выглядишь что-то расслабленной для целого пакета снега..?

— ГХБ… говорит Мома-Айша.

— А, вот оно что… бормочет Симпель и закрывает глаза. — А где взяли-то..?

— У девшонак, куда паэхали.

— М… Симпель возвращается в страну снов.

— …Ииии… кайф словили… эйфорию..?

Мома-Айша морщит нос и прихлебывает кофе. Под голову она положила несколько подушек и поставила на грудь чашку с кофе.

— Нну даа… Да не… Поймали кайф, мы все, и мнооога танцевааали. Я тракала Каско, а Типтоп тракал девшонак. Но получилас не сафсем так, ну, как бы не сафсем сафсем, ну, понимаешь, так вот как в трансе и ва сне. Нужна думать я в следующий раз кушать другие вещи тоже, не толька снег — ведь смысл-то ф том что как бы отрываешься в таких чууудных чууфствах, да, и ф щаастье, а я-то фсе время знала, где я, фсе время могла показать — вот граница и вот граница, а так быть не должно, Симпель, точна. Никаких границ не должно быть.

— Ммм…

Мома-Айша задремывает, но снова просыпается.

— Симпель, а Симпель? А што с радителское собрание?

— …

— Симпель!

— Ммм… а?.. родительское собрание… а…. я все устроил… Каско с нами пойдет…

— Каскоо..?

— Угуммм…

— А разве не Каско был в том фильме в прошлом году?

— Ну… ну да, ну да, ну да… но… да успокойся ты, Мома-Айша… я беру это на себя… никто Каско не узнает… с бородой деда Мороза и всякими прибамбасами…

— Да ладно, Симпель, солнышка… это твоя забота. Я в дюш.

Мома-Айша стягивает с себя узюсенькие брюки и идет в душ, где стоит необозримое число пустых флаконов от шампуня. В гостиной Лониль пытался пририсовать очки героям мультиков, бегающим по экрану телевизора, столько раз, что экран скоро станет черным целиком. Вчера после рабочего совещания Симпель взял Лониля с собой к Нафунилю, у Нафуниля всегда на готове ингредиенты для карпаччо, и пока Симпель с Нафунилем на кухне нарезали мясо тоненькими ломтиками, Лониль нарисовал черным фломастером очки новорожденному ребенку Нафуниля, и когда Нафуниль это увидел, он так громко смеялся, как Лониль никогда не слышал чтобы кто-нибудь когда-нибудь смеялся, и здесь, в гостиной Симпеля и Мома-Айши, Лониль в своей голове слышит смех Нафуниля и пытается пририсовать очки судорожно бегающим по экрану фигуркам. Он сидит на краешке журнального столика, который он придвинул к секции, где стоит телек. На его маленьких бедрах под шоколадной кожей бугрятся мускулы. Он не слышит, как неравномерно плещется вода, стекая в душе по маме Мома-Айше; он поглощен мыслью о том, как бы нацепить на собачку по кличке Рой фломастерные очки. «СТОЙ, НЕ ШЕВЕЛИСЬ, СТОЙ, НЕ ШЕВЕЛИСЬ», повторяет он про себя. Симпель снова заснул и видит сон, как они с Типтопом стягивают бесконечно длинную тогу с тела древнеримского бога, разрывают ее посередине и заворачиваются каждый в свою половину, так что становятся похожими на кончики огромной ватной палочки. У Мома-Айши в душе кровь пошла носом, но она не замечает. Она вытирается и выходит в гостиную. «ЭХ ТЫ, ЛОНИИИЛЬ…», говорит она, увидев черный экран, хотя она прекрасно знает, что смыть фломастер со стекла проще простого, в том смысле, что маленькую акцию Лониля этим утром не сравнить с тем, как он, например, обошелся с пластиковыми обоями на стенах. Лониль не реагирует на обращение Мома-Айши. Она выплескивает остатки остывшего кофе в раковину и наливает себе еще. Потом она снова бредет к Симпелю, лежащему на спине в позе, в которой должно было бы технически невозможно не храпеть; а он таки не храпит. Она голой ложится к нему под бочок, что не имеет никакого продолжения, поскольку а) он, когда ему наконец удается заснуть, спит как убитый, б) стал импотентом, присутствуя при родах Лониля, и в) по ряду причин принципиально выступает против «половой жизни» как таковой. Мома-Айша выглядит так, словно она выточена из эбенового дерева. Она погружается в сон, и ее кофе (Ява-Мокка) остывает.