Девушка в белом

А вот здесь... О!.. Здесь конфеты, бисквиты, шоколад в серебряных и цветных бумажках. И... подушечки. Но зачем тебе подушечки, если я куплю тебе шоколад в толстой обертке. А может, ты хочешь именно подушечки? Ну, как хочешь...

Вот это кинотеатр, но сюда мы пойдем вечером.

Пройдешь шагов сто мимо акаций, и вот — высокий холм. Здесь цирк. А перед цирком висят красивые афиши, на них медведи, лошади, зайцы. Жужу видела лошадей, но это не такие, это совсем другие лошади. Ну что ж, допустим она видела лошадей, но ведь слона-то не видела? А морских львов? Сейчас мы купим билеты, а в воскресенье в полдень пойдем в цирк.

Вдоль ряда акаций — магазины. У раскидистого дуба — универмаг. Это большой магазин, в нем все можно купить. Я выбираю Жужу материал на платье. Желтый, лимонный, в красную полоску или зеленый с цветами? А может, ей нравится другой цвет?

— Жужу, выбирай, пожалуйста, сама.

Жужу не выбирает. Жужу хочет, чтобы я сам выбрал цвет, который мне понравится.

Я прошу продавца выбрать самый лучший. Вот тот, что лежит наверху... Нет, не там, чуть ниже. Да нет же, вот тот, повыше! А может, не будем его брать? У продавца под прилавком наверняка есть что-нибудь удивительное для знакомых. А Жужу приехала из деревни, для меня он все сделает... Нет, нет! Остаток нам не нужен! Платье должно иметь карман, обязательно одного цвета с платьем!

Ведь карман просто необходим Жужу.

Становится жарко.

Мы продолжаем осматривать город. За холмом прячется пруд, он полон грязной стоячей воды, берег сплошь зарос камышом.

Бабушка, наверное, давно разыскивает меня, сердится.

Но мы подбегаем к пруду. Лягушки с плеском прыгают в воду.

Мы забираемся в камыш. Здесь должны быть черепахи...

— Боишься, Жужу?

Наверное, боится. Ведь перед нами раскинулось широкое море, за которым живет девятиглавый дэв. Дэв выпускает из ноздрей черный дым, а из пасти извергает огонь. Но я только что похитил у страшилища Жужу, я не боюсь дэва.

Жужу снова опускает ресницы. Значит, со мной ей ничего не страшно. Еще бы!

Но почему она хватает меня за руку и тянет в другую сторону, к поляне?

Ах, да! Меня разыскивает бабушка! И она, конечно, сердится.

Вот она.

В руках у бабушки тонкая тутовая хворостина.

Как бы она не отчитала и Жужу... Я боюсь этого и поэтому говорю вполголоса:

— Жужу, ты беги!

Но она стоит и ждет, пока подойдет бабушка. Жужу ни за что не оставит меня в трудную минуту.

А бабушка между тем крепко берет меня за руку и размахивает перед моим носом хворостиной. Как она ругается!

— Бабушка, Жужу!.. Жужу, бабушка!..

— Я тебе дам Жужу!..

Бабушка тянет меня за руку, а я смотрю на Жужу, которая одиноко стоит по колено в воде и смотрит, прищурившись, мне вслед.

— Бабушка, Жужу...

Мы уходим домой вдвоем с бабушкой. Конечно, бабушка считает, что мы слишком заигрались, потому и ругается.

Если бы она знала! Если бы она знала, какое чудесное путешествие совершили мы по городу, сколько удивительных мест показал я Жужу.

Бабушка ни за что не стала бы ругать меня, если бы видела, как Жужу знакомила меня с деревней, как помогла найти самые крупные грибы, самую сочную ежевику, как сорвала для меня самую вкусную грушу и положила в свой большой красный карман синего платья...

Если бы она знала, что я только что похитил Жужу у девятиглавого дэва.

Если бы бабушка все это знала...

Ночью у меня разболелось горло, поднялась температура.

Бабушка насильно заставляет меня открыть рот и что-то шепчет. Это она заговаривает болезнь.

Потом приезжает мама, вся в слезах, и расстроенный отец.

Зачем бабушка все им рассказывает?

Оказывается, я — дрянной мальчишка, целый день где-то пропадал голодный и вечером она нашла меня в камышах, на болоте.

Мы возвращаемся в город.

Идем к врачу.

Проходит день, другой...

Улицы, площади.

Я стою на балконе и смотрю на город, днем и ночью. Ночью и днем.

Мы уезжаем на дачу.

Потом возвращаемся, и меня принимают в школу.

После этого я долго не был в деревне.

Приезжала бабушка, привозила котомки, корзинки. И упреки... Но уже не говорила мне: «Присмотри хоть ты за одинокой бабушкой...»

Я уже давно не носил коротких штанишек, когда в один из приездов она по обыкновению упрекнула сыновей, а потом посмотрела на меня и... ничего не сказала. Но я прочел в ее взгляде прежнюю просьбу.

…И вот снова деревня, большой двор, зеленые улочки, грушевое дерево на поляне и... Жужу.

— Жужу!

— Жужуна!

Но почему никто не откликается?

— Жужу, где ты?!

Я приблизился к изгороди, через которую должна была перепрыгнуть Жужу.

— Жу-жу-у-у!

Из соседнего дома кто-то выглянул и снова спрятался.

— Жужу, где же ты, Жужу!

Кто-то осторожно спускается по ступенькам и направляется ко мне. Ближе... Какая-то незнакомая девушка.

— Позовите Жужу, где Жужу?

— Жужу?!

— Да, я хочу видеть Жужу!

— Я Жужу...

— Ты? Вы... Жужу?!

— Я...

Девушка смущенно остановилась по ту сторону изгороди и посмотрела на меня взглядом Жужу, но... У нее были аккуратно причесанные волосы и оголенные по локоть руки без загара. Судя по белым рукам, эта девушка совсем не любила ежевику и, уж конечно, не умела взбираться на высокие деревья. Разве эта Жужу могла бы в ветреный день сорвать для меня спелую грушу? Да и не было на ней синего платья в горошек, не было красного кармана с драгоценностями!

Девушка не подходила ближе, но и не уходила; она растерянно теребила пальцами оборку на груди, а когда ветер заиграл ее платьем, испуганно опустила руки и прижала подол к коленям. Покраснев, она смущенно повторила:

— Я Жужу...

— Ты?..

Но тут я почувствовал, что вот-вот у меня дрогнет голос. Проглотив сухой комок, я пробормотал, будто оправдываясь:

— Мне хотелось видеть Жужу...

Неловко повернувшись, я пошел прочь.

После этого я очень долго не приезжал в деревню.

Окончил школу. Летом один доцент готовил меня к приемным экзаменам. Я познакомился с дочерью доцента. Это было к счастью. Вскоре я женился. Поступил в институт.

Дела шли неплохо. У нас родился сын. Возможно, были бы и еще дети, но мы...

Мы окончили институт и стали искать работу в городе.

Работы мы не нашли, без дела было скучно. И вот однажды, в жаркий день, жена сказала:

— Э-э, будь что будет! Не съездить ли нам пока в деревню к твоей бабушке? Старуха будет рада, да и ребенок отдохнет...

Бабушка очень удивилась.

— Как это случилось? — недоумевала она, встретив нас.

Мы были довольны, а сын чуть не до неба прыгал от счастья, бегал по двору, а потом скрылся с глаз.

Мы сидели в тени и разговаривали. В полдень пообедали. Мальчик не появлялся.

Он не пришел и тогда, когда зашло солнце.

— Что с ним делать, просто не знаю, — жаловалась жена. — Вчера он потел, разметался, гланды увеличились, нужно будет оперировать. И вот пропадает где-то целый день.

— Не потеряется, — успокоил я жену и окликнул с балкона:

— Амико!

Ответа не последовало. Позвал вторично и, не надеясь получить ответ, вышел на улочку.

Вот она, изгородь гранатовых кустов. А вот и поляна. По ногам хлещут лютики, облетают головки одуванчиков, вот и старая груша. Вдруг укололо ногу, будто пчела ужалила. Хочу вернуться к дереву, пожевать грушевый листок, но кто же приложит его к месту укуса?

Заросли акаций ведут меня к объеденному скотом кустарнику. Вот и книжный магазин, музей, на холме цирк... А дальше универмаг, в котором все можно купить...

А за камышом — море, где живет девятиглавый дэв... И... боже мой! Вот она, Жужу...

— Жужу, и ты здесь?

В зеленом тростнике стоит черная от загара девочка. Стоит, смотрит на меня исподлобья и моргает длинными черными ресницами.

— Жужу!

На ней узкий сарафан с большим карманом. Карман другого цвета.