Страница 20 из 20
— Не надо мне электричества. Внуки, что ли, читать будут?
Ты хотел вернуться домой, но продавец остановил тебя. Он предложил керосиновый фонарь.
Зажги, Беко, хотя бы этот фонарь, а то ведь уже совсем темно, и переверни кукурузную лепешку, а то обгорит. Забыл, что давно положил ее на угли.
Тлеет огонь. Дымят серые поленья, горят они плохо, но огня хватит, чтобы спечь лепешку.
Где-то у тебя было немного сыру.
Ешь, Беко, ешь
Поужинал? Приспусти фитиль, повесь фонарь вот здесь, на крюк. Повесь и ложись.
Огонь в очаге погас. Опять свистит ветер, опять идет дождь.
Ложись, Беко.
Лег?
Закрой глаза, может, заснешь. Не хочешь закрывать?
А на что ты хочешь смотреть? На свет? На свет фонаря?
Фонарь качается, Беко. Может, он качнулся, когда ты повесил его, или ветер раскачивает?
Дует ветер и раскачивает фонарь.
На дворе сыро. Грязь по колено. Холодно.
А это кто, Беко?
Видишь?!
Раскачивается фонарь, освещает обнаженные до колен ноги. Знакомое платье, косы до пояса, вот, покачиваясь, идет она, идет в этот ветер и ливень.
В одной руке фонарь, в другой — корзина. Вот девушка приподняла платье и вошла в воду. Пенистые струи обняли ее крепкие ноги.
Она идет, идет...
И ты слышишь:
— Отец, открой, отец!
Ты не отзываешься и ничего не говоришь.
— Отец.
— И где тебя носит в такую погоду, чертова девка.
Ты злишься, что-то бормочешь.
— Полуночница. Где ты шаталась, колдунья.
— Отец, ужин готов.
— Ужин, а на что мне он?
Ты показываешь на изголовье: вот здесь.
От мамалыги поднимается горячий пар. И ямки, где лежали куски сыра, наполнились молоком.
— Ох, нечистая сила!
Дует ветер и раскачивает фонарь.
Качается, качается фонарь и светит.
На дворе дождь.
Дождь…