Страница 5 из 22
же совсем молодой.
Кейт смотрит на меня невинным взглядом. Я хмурюсь.
– Не делай вид, что ты не знала! Почему ты не дала мне его биографию? Он выставил
меня идиоткой: я абсолютно ничего не знала о человеке, у которого беру интервью.
Кейт зажимает себе рот ладонью.
– О черт! Ана, прости, я не подумала.
Я злюсь.
– Грей держится вежливо, строго и немного официально – как будто он сильно старше
своих лет. Ни за что не скажешь, что ему меньше тридцати. А вообще, сколько ему лет?
– Двадцать семь. Черт, Ана, извини. Я должна была тебе про него рассказать, но я
просто впала в панику. Давай диктофон, я расшифрую запись.
– Выглядишь уже лучше. Ты ела суп? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
– Да, очень вкусно, как всегда. Сразу полегчало. – Она благодарно улыбается.
Я смотрю на часы.
– Мне надо бежать. Я еще успеваю в «Клейтонс».
– Ана, ты же устала.
– Ерунда. Пока.
Я работаю в «Клейтонсе» с тех пор, как поступила в Вашингтонский университет. Это
самый большой в Портленде несетевой магазин, торгующий инструментами и
строительными материалами. За это время я стала немного разбираться в том, что мы
здесь продаем, но на самом деле мастерить я совершенно не умею. В нашей семье
всякими ремонтными делами занимается папа. Вот посидеть с книжечкой в кресле у
камина – это по моей части. Я рада, что успела на свою смену, – смогу сосредоточиться на
чем-то помимо Кристиана Грея. У нас много посетителей: начинается летний сезон, и все
взялись за ремонт. Миссис Клейтон мне очень обрадовалась.
– Ана! Я уж думала, ты сегодня не придешь!
– Я освободилась пораньше. Так что могу поработать пару часов.
– Вот и замечательно.
Она посылает меня на склад пополнить наши запасы, и вскоре я с головой ухожу в
работу.
Вернувшись домой, я застаю Кейт сидящей в наушниках за ноутбуком. Нос у нее по-
прежнему красный, но она с сумасшедшей скоростью стучит по клавишам. Сил совсем не
осталось: долгая дорога, изнурительное интервью и тяжелая смена в «Клейтонсе»
вымотали меня окончательно. Я валюсь на кушетку, размышляя о недописанном
сочинении и о том, как наверстать время, потраченное на… него.
– Отличный материал, Ана. Ты просто молодчина. Но я не понимаю, почему ты
отказалась, когда он предложил показать тебе свои владения. Он явно не хотел тебя
отпускать.
Кейт кидает на меня короткий вопросительный взгляд.
Я краснею, и мое сердце начинает отчаянно биться. Вовсе он не из-за этого. Просто
ему хотелось показать, что он здесь господин и повелитель. Я чувствую, что кусаю губу –
надеюсь, Кейт не заметила. Похоже, она полностью поглощена расшифровкой.
– Теперь понятно, что ты имела в виду под «официальным тоном». А ты что-нибудь
записывала?
– Нет, не записывала.
– Ну и ладно. Тут хватит на статью. Эх, жалко, что у нас нет фотографа. Красивый
сукин сын, правда?
Я краснею.
– Да, ничего, – отвечаю я как можно более безразличным тоном. Кажется, у меня
получается.
– Да ладно, перестань, Ана, неужели он не произвел на тебя впечатления? – Кейт
поднимает идеальную бровь.
Чтоб тебе!.. Я пускаю в ход лесть – это всегда хорошо работает.
– Ты бы из него выжала гораздо больше.
– Сильно сомневаюсь. Он практически предложил тебе работу! С учетом того, что
интервью на тебя свалилось в последнюю минуту, ты справилась просто на отлично.
Она задумчиво смотрит на меня, и я спешно отступаю на кухню.
– Так что ты о нем думаешь?
Вот пристала! Как будто больше поговорить не о чем.
– Он необычайно целеустремленный, собранный, высокомерный – даже страшно
становится, но притом очень харизматичный. В нем есть свое очарование, тут не
поспоришь, – честно отвечаю я, надеясь, что тема закрыта.
– Ты очарована мужчиной? Это что-то новенькое, – фыркает Кейт.
Я начинаю резать сэндвичи, чтобы она не видела моего лица.
– Зачем ты спрашивала, не гей ли он? Кстати, был самый глупый вопрос из всех.
Я просто обмерла, да и он явно не обрадовался.
Я морщусь от одного воспоминания.
– В светской хронике нет ни слова о его подружках.
– Ужасно неловко получилось. Да и все интервью… Хорошо, что я больше никогда его
не увижу.
– Да ладно, я тебе не верю. Судя по всему, ты ему приглянулась.
Я ему приглянулась? Глупости какие!
– Хочешь сэндвич?
– Да, спасибо.
К моему большому облегчению, мы больше не возвращаемся к разговору о Кристиане
Грее. После ужина я сажусь за обеденный стол рядом с Кейт и, пока она работает над
статьей, пишу сочинение по «Тесс из рода д’Эрбервиллей». Черт, она родилась не в то
время и не в том месте. Когда я заканчиваю, на часах уже полночь, Кейт давно ушла
спать. Я бреду к себе в комнату, усталая, но довольная, что так много сделала за
понедельник.
Свернувшись калачиком на белой железной кровати, закутавшись в мамино лоскутное
одеяло, я закрываю глаза и моментально засыпаю. Мне снятся темные холлы, холодные
белые полы и серые глаза.
Оставшаяся неделя полностью посвящена зубрежке и работе. Кейт тоже занята: ей
надо сделать последний номер студенческого журнала (потом она передаст его новому
редактору) и, конечно, готовиться к экзаменам. К среде она уже почти поправилась, и мне
больше не надо любоваться кроликами на ее фланелевой пижамке. Я звоню маме в
Джорджию, узнать, как у нее дела, и чтобы она пожелала мне удачи на выпускных
экзаменах. Она рассказывает мне о своей новой затее – производстве свечей. У мамы
постоянно возникают новые бизнес-идеи. На самом деле ей скучно и хочется чем-то себя
занять, но она не может подолгу думать о чем-нибудь одном. На следующей неделе опять
будет что-то новое. Меня это беспокоит. Хочется верить, что она не заложила дом, чтобы
найти деньги на предприятие. Надеюсь, Боб – относительно новый, но намного старше ее
по возрасту муж – присматривает за ней в мое отсутствие. Он гораздо практичнее, чем
муж номер три.
– А как твои дела, Ана?
Всего лишь мгновение я молчу, и она сразу настораживается.
– Все в порядке, мам.
– Ана? У тебя кто-то появился?
Ну ничего себе! Как она догадалась? В ее голосе явно чувствуется волнение.
– Нет, мам, никого. Я тебе первой скажу, если появится.
– Ана, тебе надо почаще бывать на людях. Я за тебя беспокоюсь.
– Мам, со мной все в порядке. А как там Боб?
Отвлечение – самая выгодная тактика, это давно известно.
Ближе к вечеру я звоню Рэю – моему отчиму, маминому мужу номер два, человеку,
которого считаю своим отцом и чью фамилию ношу. Мы разговариваем недолго. На
самом деле это даже не разговор: он кряхтит в ответ на мои расспросы. Рэй не очень-то
разговорчив. Но он все еще жив, все еще смотрит по телевизору футбол, ходит в боулинг
и на рыбалку, а в остальное время занимается изготовлением мебели. Рэй – искусный
столяр. Это благодаря ему я умею отличить шпатель от ножовки.
В пятницу мы с Кейт обсуждаем, куда бы нам отправиться сегодня вечером – мы
хотим отдохнуть от занятий, работы и студенческой газеты, – когда раздается звонок в
дверь. На пороге стоит мой старый приятель Хосе с бутылкой шампанского в руках.
– Хосе! Как я рада тебя видеть! – Я на мгновение обнимаю его. – Заходи!
Хосе – первый человек, с которым я познакомилась, когда только приехала в
Вашингтонский университет и чувствовала себя одинокой и потерянной. Мы сразу
распознали друг в друге родственную душу. У нас не только одинаковое чувство юмора;
как выяснилось, Рэй и Хосе-старший служили в армии в одном подразделении.
В результате наши отцы тоже стали друзьями. Хосе изучает инженерное дело. В своей
семье он первый, кто поступил в колледж. Хосе очень способный парень, но его