Уйти или остаться?

Пытаясь разобраться с этим визитом, Эмми заключила, что Барден не мог ожидать Карлу — точно, ни о какой Карле речи быть не могло. Но тогда блондинка должна быть с ним ну в очень дружеских отношениях. Кто, кроме закадычной приятельницы, мог явиться без предварительной договоренности? А он, кажется, был удивлен…

После «приятной ночки» с Барденом, приправленной для остроты Карлой, Эмми, хотя и поднялась утром в обычное время, никакого желания идти на работу не испытывала. Тем не менее она собралась. Телефон зазвонил за десять минут до ее ухода.

— Да? — подняла она трубку и чуть не уронила ее, услышав его голос.

— Я надеялся застать вас до того, как вы уйдете в контору, — информировал он ее. Голос Бардена звучал спокойно и собранно, совсем как обычно — это в то время, как она провела одну из самых жутких ночей в своей жизни. Сразу чувствуется, что он превосходно выспался.

Это несправедливо! Ее гордость взвилась на дыбы.

— Я не пойду в контору, — сказала она презрительно, — зарубите это себе на носу!

— Нет?

О боже, он, кажется, немного заволновался!

— Нет! — За нее говорили гордость и гнев. — Я ухожу, — объявила гордость, хотя ее хозяйка знала, что так хорошо оплачиваемой работы ей не найти.

Он прервал ее яростным выпадом:

— Простите, мисс Лоусон, вы не уходите — вы уволены!

— Уволена! — выдохнула она. — Но… — Она собралась с силами. — Вы увольняете меня? — Ее гнев все больше нарастал. — На каких основаниях?

Если он только попытается намекнуть на их «притяжение» прошлой ночью, она…

— Как насчет лжи на собеседовании? — остановил он ее на всем скаку.

— Ты свинья! Полная свинья! Ты знаешь…

— Я знаю, что вы замечательно наврали мне относительно отсутствия у вас каких-либо обязательств. Что касается времени появления на службе…

— Я опоздала лишь однажды! — возмутилась она.

— Не говоря уже о ваших отлучках, — продолжал он, как будто и не слышал.

— Я всегда отрабатывала упущенное время! — со злостью оправдывалась она, словно только затем, чтобы получить очередной удар. Он между тем насмешливо протянул:

— Всякий бы решил, что вы передумали уходить, Эмили.

Это оказалось последней каплей.

— Можете подавиться своей работой, Каннингем! — завопила она. — Даже если буду голодать… Я не буду на вас работать, даже плати вы мне втрое больше!

Осталось невыясненным, кто из них бросил трубку первым.

Следующие пять минут Эмми бушевала по поводу поведения своего экс-нанимателя. Потом нахлынуло сознание реальности. Гордость, проклятая, проклятая гордость — она не может себе это позволить. Работа ей необходима — просто позарез.

Хотя — по зрелом размышлении — она сказала то, что должна была сказать. Не зря же он произнес: «Я надеялся застать вас до того, как вы уйдете в контору», он ведь просто хотел сообщить об увольнении.

Так что она рада, рада, что первая заговорила об уходе. Может, стоит позвонить Дон, извиниться, что так внезапно бросила ее? Да нет, мистер Трудолюбие сам справится — ознакомит Дон с новостями.

Вместо того чтобы звонить Дон, Эмми набрала телефон агентства по трудоустройству, сходила на собеседование и устроилась на работу. Позвонила Лизе Браун, сообщила, где ее теперь можно найти. Новая работа не требовала ни особых навыков, ни усердия. По дороге домой она купила газету с колонкой предлагаемых вакансий.

Ничего даже отдаленно напоминающего брошенную работу не наблюдалось. Эмми уговорила себя не расстраиваться. Она пригласила Адриана пообедать и услышала, что вчера он случайно столкнулся со своей бывшей подружкой и вновь полон надежд.

Эмми пожелала ему успеха. Твердо решив видеть в жизни только хорошие стороны, в среду вечером она позвонила тете Ханне.

— Надеюсь, у тебя никаких планов на выходные? — попыталась пошутить она.

— Я заеду к тебе днем в субботу, если смогу — мне нужен перерыв. — Хотя ее родственница и напускала на себя страдальческий вид, но ей явно нравилось быть в гуще событий, она торжественно сообщила, что будет баллотироваться в члены исполнительного комитета постояльцев «Кесвика».

Эмми отошла от телефона с возросшей решимостью забыть обо всех прошлых неприятностях. В конце концов она обвела кружком три предлагаемые вакансии. Но едва она успела подойти к телефону, как он снова зазвонил.

Звонили из-за океана.

— Привет, Эмми, — поздоровался Барден — довольно холодно, подумала Эмми, хотя, может, ей и показалось. Как бы там ни было, но он мог говорить, она же такую способность утратила. — Я подумал, — продолжал он, как будто ничего и не случилось, — что мы оба слишком поторопились, когда я в прошлый раз звонил.

Ее сердце неистово застучало. Что он говорит? Она отчаянно сражалась с одержимым любовью существом, в которое превратилась, которое готово было согласиться с каждым его словом.

— Возможно, вы и поторопились, я — нет! — упрямо заявила она. В ее мозгу запульсировала мысль: она хочет работать с ним, хочет, хочет, но…

— Ну же, Эмми, вам ведь нужна работа, — уговаривал ее Барден.

Эмми очнулась. Он ее жалеет! Да как он смеет? Ей нужна его любовь, а не жалость.

— Я и работаю! — фыркнула она злобно и презрительно, понемногу наливаясь яростью.

— Где?

Ненадолго же хватило его спокойствия.

— Вас это не касается! Я не прошу у вас рекомендаций! — Она швырнула трубку, словно то была ядовитая змея.

Больше он не позвонил, и Эмми провела остаток вечера, совсем забыв об обведенных в газете объявлениях, убеждая себя, что сделала лишь то, что и должна была сделать. Но от этого ей было ничуть не легче.

Подкрались выходные. В субботу утром Эмми потащилась по магазинам. Днем она заберет тетю Ханну, а тетя Ханна предпочитала магазинный торт домашнему, надо успеть его купить. К концу своего похода Эмми совсем вымоталась.

Она как раз собиралась подняться по ступеням, когда к ней навстречу выскочил Адриан — никогда не видела его таким довольным!

— Я заметил тебя из окна! — объявил он, сияя улыбкой во весь рот.

— Ты сдал все экзамены зараз! — поддразнила она.

— Это так очевидно? — спросил он, машинально забирая у нее пластиковые пакеты. — Даже лучше, — он радостно усмехнулся, — я звонил Тине, она согласилась встретиться со мной сегодня!

Если бы руки ее не были заняты, Эмми обязательно похлопала бы его по плечу, так она была рада за него. Вместо этого она одарила его милой улыбкой, а Адриан склонился к ней и поцеловал.

Никогда до этого он себе такого не позволял. Он и сам был немного смущен своим поведением.

— Может, по чашечке кофе? — предложил он.

— Пожалуй, — согласилась она. — Судя по твоему виду, мне лучше самой этим заняться, ты и ошпариться можешь.

Адриан внес ее покупки, непрерывно сообщая новые подробности о Тине и о своей удаче. Кофе сопровождался монологом счастливого человека. Выпив кофе, Адриан, посвистывая, удалился.

Эмми поехала за тетей Ханной. Погода исправилась, было прохладно, но солнечно, когда Эмми позвонила у подъезда «Кесвика».

Ей открыла незнакомая служащая.

— Меня ждет миссис Витфорд, — начала объяснять Эмми.

— Она вышла, — прозвучало в ответ.

— Вышла? — Ой-ой, спокойно. Тетя могла отправиться к ней на такси. — А миссис Витфорд сказала, куда идет? — спросила Эмми.

— Да, — ответила служащая, и Эмми немного успокоилась. — Она написала адрес в книге.

— Я думаю, миссис Витфорд взяла такси, чтобы поехать ко мне, — улыбнулась Эмми, надеясь поскорее убедиться в этом и добраться до дома, прежде чем тетя отправится куда-нибудь еще, и испытала совершенный шок, услышав совсем другой адрес.

— Она уехала… Не пойму почерк… в Хейзелдин. Вы там живете?

— Хейзелдин! — выдохнула Эмми.

— Да, это в…

Эмми прекрасно знала, где это.

Служащая, немного озадаченная, показала ей книгу. Там было: Хейзелдин, и дальше — адрес Барде на.

— Все нормально? — волновалась между тем служащая. — Она сказала миссис Веллакот, что приглашена на обед и…