Остров

— Красиво тут, — сказал он, ловко сменив тему разговора.

— Да, — ответил Хэтч. — Наверное. Думаю, здесь появилось несколько новых летних домиков и небольших отелей, где вам сдадут комнату с завтраком, а в остальном жизнь проходит мимо Стормхейвена.

— Видимо, он слишком далеко от популярных дорог.

— Отчасти дело в этом, — проговорил Хэтч. — Но все, что кажется здесь таким симпатичным и диковинным: старые деревянные лодки, обветшавшие домики, полуразрушенные причалы, — результат страшной бедности. Не думаю, что Стормхейвену удалось оправиться от депрессии.

Они подплыли к «Простушке Джейн». Нейдельман забрался на баркас; Хэтч, привязав шлюпку к корме, последовал за капитаном и с облегчением вздохнул: мотор завелся с первой попытки. «Может, конечно, он и старый, — подумал Малин, — но о нем неплохо заботятся». Они вышли из прибрежной зоны, и баркас помчался вперед, разрезая носом спокойные воды бухты. У них над головами солнце пыталось пробиться сквозь тучи, поблескивая в клочьях тумана, словно лампа дневного света. Хэтч посмотрел на юг, в сторону пролива у Олд-Хампа, но ничего не сумел разглядеть.

— Будет холодно, — сказал он, бросив взгляд на спутника в рубашке с коротким рукавом.

Нейдельман повернулся к нему и улыбнулся.

— Я привык.

— Вы называете себя капитаном, — сказал Хэтч. — Служили на флоте?

— Да, — коротко ответил Нейдельман. — Я был капитаном минного тральщика в дельте Меконга. После войны купил в Нантакете деревянную лодку с неводом, ловил гребешков и камбалу. — Он показал на море. — Именно тогда я и заинтересовался поисками сокровищ.

— Правда?

Хэтч посмотрел на компас и немного подправил курс. Затем взглянул на счетчик мотора. Остров Рэггид находился в шести милях от побережья, они будут там через двадцать минут.

Нейдельман кивнул.

— Как-то раз в сеть попал большой кусок затвердевшего коралла. Мой помощник ударил по нему пикой для рыбы, и он раскололся, как орех. А внутри лежал маленький серебряный ларец семнадцатого века, голландский. Так началась моя охота за сокровищами. Я немного покопался в старых записях и выяснил, что мы наткнулись на место кораблекрушения «Синк-Портс», галеры, которой командовал французский капер Шарль Дампье. Я продал свою лодку, организовал компанию, собрал миллион и покинул те места.

— И много вам удалось найти?

Нейдельман едва заметно улыбнулся.

— Чуть больше девяноста тысяч в монетах и древностях. Я получил хороший урок. Если бы я не поленился как следует изучить вопрос, то посмотрел бы декларации грузов голландских кораблей, на которые нападал Дампье. В основном они перевозили уголь, древесину и ром. — Он задумчиво попыхтел трубкой. — Не все пираты были так же удачливы, как Рыжий Нед Окхем.

— Наверное, вы были разочарованы, как хирург, который рассчитывает обнаружить опухоль, а получает желчные камни.

— Можно и так сказать, — взглянув на него, проговорил Нейдельман.

Они замолчали, глядя на море. Последние клочья тумана рассеялись, и Хэтч увидел ближние острова, Хермит и Рек, зеленые горбы, покрытые хвойными деревьями. Он знал, что скоро покажется Рэггид, и посмотрел на Нейдельмана, который не сводил глаз с того места, где должен был появиться остров. Пора.

— Мы уже достаточно болтаем о пустяках, — тихо проговорил он. — Расскажите мне про человека, построившего Водяную Бездну.

Нейдельман несколько минут молчал, Хэтч ждал ответа.

— Извините, доктор Хэтч, — сказал наконец Нейдельман. — Мне следовало прояснить этот вопрос, когда я приходил к вам в офис. Вы еще не подписали договор. Наше предприятие стоимостью в двадцать два миллиона основывается на информации, которую нам удалось получить.

— Я рад, что вы мне настолько доверяете, — неожиданно разозлившись, заявил Хэтч.

— Вы должны понять нашу ситуацию… — начал Нейдельман.

— Ясное дело, должен. Вы боитесь, что я воспользуюсь тем, что вы мне расскажете, сам достану сокровища, а вы ничего не получите.

— Если без особых прикрас, — сказал Нейдельман, — то да.

На мгновение повисло молчание.

— Ценю вашу прямоту, — усмехнулся Хэтч. — А как вам понравится мой ответ?

Он резко повернул штурвал, и лодка легла на правый борт. Нейдельман вопросительно посмотрел на него, успев схватиться за борт, чтобы не упасть.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хэтч направил «Простушку Джейн» в сторону бухты и порта.

— Доктор Хэтч? — проговорил Нейдельман.

— Все очень просто, — заявил Хэтч. — Либо вы мне расскажете про вашу таинственную находку и таким образом убедите в том, что вы не из числа безумцев, пытающихся отыскать сокровища, либо ваше маленькое приключение закончится прямо сейчас.

— Возможно, если вы согласитесь подписать соглашение о неразглашении…

— Ради всех святых! — вскричал Хэтч. — Он не только капитан, а еще и морской адвокат. Если нам суждено стать партнерами — а вероятность этого стремительно уменьшается, — нам придется доверять друг другу. Я пожму вам руку и дам слово, и этого будет достаточно, либо распрощайтесь с надеждой попасть на мой остров.

Нейдельман, продолжая сохранять спокойствие, улыбнулся.

— Рукопожатие. Очень оригинально.

Хэтч уверенно управлял лодкой, которая мчалась вперед, возвращаясь по собственному следу, оставленному на воде всего несколько минут назад. Постепенно начали возникать очертания Бёрнт-Хэда и крыши городских домов.

— Ладно, — мягко проговорил Нейдельман. — Поверните лодку. Вот вам моя рука.

Они пожали друг другу руки. Хэтч заглушил мотор, и «Простушка Джейн» на мгновение замерла на месте. Затем Хэтч снова завел мотор и направил баркас в открытое море и в сторону острова Рэггид.

Нейдельман довольно долго смотрел на восток, пыхтел трубкой, погрузившись в размышления. Хэтч искоса посмотрел на капитана, пытаясь понять, не тянет ли он таким образом время.

— Вы ведь были в Англии, не так ли, доктор Хэтч? — спросил наконец Нейдельман.

Хэтч кивнул.

— Красивая страна, — продолжал Нейдельман беззаботно, словно погружаясь в приятные воспоминания. — Мне особенно нравится север. Вы когда-нибудь были в Хаундсбери? Это симпатичный маленький городок, очень котсуолдский, а в остальном совершенно непримечательный, если не считать изысканного собора. Или в «Уайтстоун-Холле» в Пеннинах? Родовое поместье герцога Уэссекского.

— Это тот, который страшно знаменит и построен как аббатство? — спросил Хэтч.

— Точно. Оба являются восхитительным примером церковной архитектуры семнадцатого века.

— Восхитительно, — повторил Хэтч с намеком на сарказм. — И что?

— Оба построены сэром Уильямом Макалланом.[7] А еще он сконструировал Водяную Бездну.

— Сконструировал?

— Да. Макаллан был великим архитектором, возможно, величайшим в Англии после сэра Кристофера Рена. И очень интересным человеком. — Нейдельман продолжал смотреть на восток. — Кроме зданий и Старого моста в Баттерси он оставил после себя огромный труд, посвященный церковной архитектуре. Мир лишился настоящего мечтателя, когда он пропал на море в тысяча шестьсот девяносто шестом году.

— Пропал на море? Становится все интереснее.

Нейдельман поджал губы, и Хэтч решил, что он наконец обиделся.

— Да, это была ужасная трагедия. Только… — Он повернулся к Хэтчу. — Разумеется, он не пропал на море. В прошлом году нам удалось обнаружить его монографию. На полях мы заметили какие-то пятна и выцветшие места. После лабораторного исследования выяснилось, что на самом деле эти пятна являются записями симпатическими чернилами, которые под воздействием времени или каких-либо специальных веществ постепенно становятся видимыми. Химический анализ показал, что чернила представляют собой органическую смесь, полученную из уксуса и белого лука. Дальнейший анализ датировал эти «краски» — как тогда называли такие чернила — примерно тысяча семисотым годом.

— Симпатические чернила? Вы начитались «Мальчишек Харди».[8]

7

Прототипом архитектора Уильяма Макаллана стал Джон Валлис (1616–1703), величайший английский математик, живший до Ньютона, с 1649 года профессор геометрии Оксфордского университета, один из основателей Лондонского королевского общества. Прославился тем, что создал символ бесконечности; считается «отцом английской криптологии», был духовником Карла II.

8

«Мальчишки Харди» — серия детских детективов, выпущенная «Синдикатом Стрэтимейера», основатель которого, американский писатель Эдуард Стрэтимейер (1863–1930), издал под разными псевдонимами более 150 книг для детей и юношества.