Страница 93 из 123
Рано утром 22 июля 1945 года, советские войска Северо — Германского фронта, под командованием маршала Рокоссовского, перешли в решительное наступление. Подошедшие со стороны моря танковые и моторизованные соединения фронта, мощным тараном обрушились на позиции британских войск в районе города Лингена.
Этот день, для сэра Уинстона, стал днем самого сильного разочарования с момента начала операции «Клипер». Твердо уверенный, что сумел разгадать сталинской стратегический план по захвату морского побережья, он направил все силы на удержание Голландии. Её морские порты были объявлены «английскими Фермопилами», за которые империя намеривалась биться до победного конца. Началось усиленное возведение оборонительных сооружений, минирование дорог и прилегающих полей на самых танкоопасных направлениях.
Особое внимание было уделено дамбам и мостам, которых в Голландии было огромное количество. Все они были взяты под усиленную охрану и за короткий период были приготовлены к взрыву. Произвести его, охрана могла как по приказу командования, так и самостоятельно, под угрозой захвата охраняемого объекта. Был издан специальный приказ, давший высокую оценку действий Зейсс-Инкварта по защите Голландии, с призывом действовать в сложившихся обстоятельствах не хуже, а даже лучше вчерашнего противника.
Находившимся в Голландии солдатам непрерывно вдалбливали, что уничтожение дамбы — верный способ остановить наступление русских и навязать им позиционную войну.
— Мы принудим этих азиатов к миру. Мы заставим их сесть за стол переговоров — с пеной у рта уверяли простых солдат агитаторы, специально посланные премьером в войска. Закатив глаза, они повторяли эти слова как мантру, скромно замалчивая, что именно того же, вот уже вторую неделю подряд, добивался от английских дипломатов в Стокгольме Вышинский. Советский спецпосланник всеми доступными ему методами, пытался сдвинуть процесс переговоров с мертвой точки.
Из-за объявленных Черчиллем новых Фермопил, англичане не уделил должного внимания Лингену, посчитав его второстепенным театром военных действий. Маленький приграничный городок Нижней Саксонии, на картах британского Генштаба был всего лишь точкой максимального продвижения советских войск на запад, после которого они начали исполнять свою главную задачу, захват побережья Северного моря.
Противостоящие в этом месте войскам Рокоссовского английские соединения, успели создать настоящую оборону лишь на главных дорогах ведущих на юг. Возле них были отрыты в полный профиль окопы, натянуто проволочное заграждение, установлены минные поле развернуты противотанковые батареи. На дорогах второстепенного направления, были созданы усиленные блокпосты с огневыми точками, призванные если не задержать, то предупредить о появлении противника.
Без серьезного прикрытия остались лишь проселочные грунтовые дороги, которые контролировали разъезды мотоциклистов. На их перекрытие у англичан не хватало сил и средств, да к тому же высокое командование считало, что русские не рискнуть двинуть свои танки по хлябким саксонским дорогам.
Так считали генералы штаба фельдмаршала Александера, так считал сам фельдмаршал и с этим мнением был согласен Черчилль, однако они жестоко заблуждались. Для танков 25-й гвардейской дивизии проселочные дороги Нижней Саксонии не были непреодолимыми преградами. Ничуть не смущаясь коварного хлюпанья под своими гусеницами, могучие красавцы ИС-3 дружно прошли так, где им было указано приказом маршала Рокоссовского. Лично проверив состояние дорог направления главного удара, комфронта дал свое согласие на танковый прорыв в этом месте.
Но перед тем как грозно взревели моторы могучих детищ Танкограда, в воздух поднялась авиация. Ранее, её основная задача была расчистка дороги наступающим войскам фронта и прикрытие их от самолетов противника. Теперь же первыми в воздух поднялась бомбардировочная авиация, для нанесения удара по аэродромам неприятеля.
Отказ Ставки от игры «в полруки», был обусловлен не только ослаблением ударной пружины Северо-Германского фронта, или как его скромно именовали в официальных документах штабисты — направления. Получив не двусмысленное предупреждение от Трумэна, Сталин не исключал возможности открытого, широкомасштабного столкновения с американцами. И в этом случаи, ему нужно было раз и навсегда снять со своих рук английскую гирю. Было необходимо обратить британцев в тотальное бегство, как это сделали немцы в сороковом году.
Главные цели авиаудара советских соколов были британские аэродромы под Мюнстером и Оснабрюке. У англичан был ещё аэродромы под Ганновером, но не желая разбивать силу удара, Рокоссовский отказался от их бомбежки.
Все аэродромы врага были вскрыты в результате двухдневной авиаразведке, произведенной необычным способом. Имея полную свободу рук, маршал приказал летчикам в качестве разведчика использовать трофейные немецкие Ф-189, хорошо известные всей Красной Армии как ненавистная «рама».
Как высокие летные чины не упирались против этой идеи Рокоссовского, говоря, что недостойно победителям пользоваться оружием побежденных, маршал был неумолим.
— Все это глупости и предрассудки. Для полного и скорейшего разгрома противника мне нужно постоянное наблюдение за ним, а для этого, «рама» самый лучший вариант. Ни истребители, ни наш верный У-2, не подходят для воплощения задачи поставленной перед нами Ставкой и лично Верховным Главнокомандующим — Рокоссовский специально упомянул Верховного, после чего возражения со стороны летчиков прекратились.
Все хорошо помнили недавний случай, когда прибывший в Бремен генерал-полковник Катуков, высказал маршалу свое несогласие с планом боевых действий. Поначалу Рокоссовский пытался доказать новому командующему 4-й танковой армии свою правоту, но от этого, танкист становился все упрямее и несговорчивее. Тогда командующий фронтом подошел к аппарату ВЧ и положив руку на телефон, объявил, что вынужден будет просить Ставку о замене генерала Катукова. Сказано это было столь уверенно, что никто из присутствующих на совещании генералов, ни на секунду не усомнился в словах комфронта.
По прошествию нескольких дней, Катуков был вынужден признать правоту слов маршала, как вскоре признали её и летчики. «Рама» никогда не была использована на Западном фронте и её появление в воздухе, сильно сбило с толку англичан. Ещё большей неразберихи, добавили немецкие кресты на крыльях медленно летящего самолета. Большинство из постов наблюдения посчитало Ф-189 немецким связным, летящего с севера от адмирала Деница.
Вторичное появление «рамы» над аэродромами вызвало у англичан законную настороженность, однако каких-либо активных действий с их стороны, так и не последовало. Между штабами начались энергичные переговоры по поводу повторного появления над аэродромами самолетов с немецкими крестами. Ясности это не принесло, но родился приказ, сбивать всякие неопознанные объекты, не отвечающие на запросы с земли.
Получив свободу действий, британские зенитчики и истребители перехватчики, с нетерпением ждали нового визита нежданных гостей, но он не состоялся. Вместо них, рано утром, над аэродромами появились советские бомбардировщики.
За время конфликта, англичане привыкли, что русская авиация придерживается исключительно оборонительной тактики и жестоко поплатились за это. В результате утреннего налета на британских аэродромах было уничтожено 62 самолета и ещё 28 машин различные получили повреждения.
Главной целью русских, были тяжелые бомбардировщики «Галифакс», «Ланкастер» и «Летающие крепости В-17» состоящие на вооружении у англичан. Сорок восемь огромных машин было сожжено на летном поле и двадцать один самолет был разбит.
Нельзя сказать, что стратегической авиации английского королевства был нанесен смертельный удар. Она мужественно перелистнула эту черную страницу своей истории и уняв кровь из разбитого носа, продолжила свою стоическую борьбу с коварными азиатами. RAF ещё была способна ответить ударом на удар, но только не в ближайшие два дня. Вслед за утренним налетом, британские аэродромы подверглись ещё нескольким воздушным атакам советской авиации, в результате чего сильно пострадали их взлетные полосы.