Страница 69 из 123
Таково было положение дел, которое было нарушено двенадцатого июля наступлением Красной Армии на севере Германии. Ставка придавала ему очень большое значение. Сталин лично контролировал подготовку этого наступления и очень часто звонил на командный пункт 2-го Белорусского фронта. Последний звонок был всего за несколько часов до начала наступления.
— Здравствуйте, товарищ Рокоссовский. Как обстоят у вас дела с исполнением последней директивы Ставки? — буднично поинтересовался генералиссимус. Приученный за годы войны к соблюдению режима секретности в разговорах по телефону, он всегда старался говорить лаконично, стараясь не дать даже минимальной информации для посторонних ушей. Даже при разговорах с командующими фронтов по линии ВЧ, которая по утверждению компетентных лиц, была защищена от угрозы прослушивания.
— Здравствуйте товарищ Сталин. Сосредоточение соединений фронта завершено. Войска заняли указанные Ставкой исходные рубежи атаки и в назначенное время начнут наступления. Большое спасибо за гвардейские корпуса, Иосиф Виссарионович. Их поддержка очень поможет фронту выполнить поставленную перед нами задачу в кротчайшие сроки — следуя примеру собеседника, комфронта также старался говорить, коротко и сжато.
— Рад это слышать. Как вы видите, Ставка постаралась максимально учесть высказанные вами предложения и пожелания по проведению наступления, товарищ Рокоссовский. К сожалению, мы не смогли организовать сильное прикрытие с воздуха. Воздушная армия генерала Вершигоры понесла некоторые потери, что не позволяет ей эффективно действовать на обоих направлениях сразу. В самое ближайшее время мы попытаемся исправить сложившееся положение за счет вашего соседа. Он тоже рвется в бой, но у него сейчас другая задача — прикрывать ваши фланги. Так что самолеты обязательно будут, а пока их нет, Ставка передала вам дополнительные соединения зенитной артиллерии. Они уже поступили в ваше распоряжение и приданы наступательным частям?
— Да, зенитчики генерала Комоедова прибыли и находятся в резерве фронта. Согласно директиве Ставки они будут переданы в войска сразу после начала наступления и прорыва обороны противника.
— Ставка очень надеяться, что ваши войска смогут разрешить «английский вопрос» и избавят нас от борьбы на два фронта с нашими бывшими союзниками. Несомненно, англичане уже отошли от шока неудач первых дней, однако они не успели создать перед войсками вашего фронта полноценную оборону. Для этого нужно время, а его-то у противника нет, и наша задача максимально использовать это преимущество до того момента пока в дело не включились американцы.
— Вы считаете, что генерал Эйзенхауэр все же решиться на этот шаг? — с сомнением спросил Рокоссовский. В ответ Сталин промолчал, а затем, вздохнув, продолжил разговор.
— Мы с вами реалисты Константин Константинович. Каким бы честным и порядочным военным не был бы генерал Эйзенхауэр, он вряд ли сможет противостоять давлению тех, кто стоит выше его. Того финансово-политического круга, что развязали этот конфликт. Сейчас американцы все ещё придерживаются нейтралитета, но рано или поздно они вступятся за господина Черчилля. Это к сожалению не вызывает сомнение. Поэтому, войска вашего фронта должны не просто в очередной раз разгромить англичан. Вы должны лишить их возможности в течение ближайшего месяца вести какие-либо наступательные действия. Что бы в решающий час испытаний у американцев не было союзника способного оказать ему реальную помощь.
Сталин замолчал, давая возможность Рокоссовскому лучше понять и уяснить сказанные слова. Также он ожидал, что маршал станет задавать вопросы, но тот молчал, так как давно был готов к подобному развитию событий.
— Задача, поставленная перед вами Ставкой сложная и очень ответственная. Не каждому полководцу под силу продолжить наступление при растянутых тылах и минимум времени для его подготовки. Но Верховное Командование знает, кого ставить на направление главного удара. Оно твердо верит, что советский Багратион блестяще справиться с возложенной на него задачей и приведет свои войска к указанному Ставкой рубежу. При вашем таланте иного и быть не может — завершил беседу Верховный.
О том, что русские в скором времени могут предпринять новое наступление на севере Германии, в ставке фельдмаршала Александера что называется — догадывались. За это говорили не только данные воздушной разведки и радиоперехвата, непрерывным потоком поступавшие в штаб британских экспедиционных сил. Эта незатейливая и вполне логичная мысль наглядно проистекала из всех предыдущих действий маршала Рокоссовского, и чтобы понятия это не нужно было быть семи пядей во лбу.
Одним словом все знали, понимали и даже готовились, но когда это случилось всё британское руководство во главе с Александером и находившимся в штабе Черчиллем испытало сильный шок.
Во-первых, эти коварные русские наступали совсем не там где, по мнению английских генералов, они должны были наступать. Так, вместо того чтобы попытаться форсировать Кильский канал и попытаться захватить Фленсбург вместе с находившимися там остатками Кригсмарин, соединения 2-го Белорусского фронта двинули прямо в противоположную сторону, по направлению бывшего свободного города Бремена на Везере. Во-вторых, вопреки всем самым точным и верным прогнозам многочисленных светочей и пророков из британского генерального штаба, главную ударную силу войск маршала Рокоссовского составляли отнюдь не моторизированные полки советской пехоты, а танковые гвардейские корпуса.
Справедливо полагая, что войска 2-го Белорусского фронта потратили большую часть своего ударного потенциала в боях на землях Шлезвига, британские штабисты исключали маршала Рокоссовского из числа активных игроков на ближайшие две недели. Все их внимание было приковано к армиям покорителя Берлина маршала Жукова.
Именно войска 1-го Белорусского фронта, по мнению англичан, могли нанести из-за Эльбы удар вдоль границы американских и английских оккупационных зон по направлению столицы Нижней Саксонии — Ганноверу. При этом они не исключали возможность нанесения вспомогательного удара войсками маршала Конева в районе Лейпцига. Об этой угрозе американцы были заблаговременно извещены и даже нашли подтверждения коварных намерений русских.
Прикрывавшие бременское направление соединения 2-й британской армии не смогли вовремя вскрыть опасное сосредоточение войск противника против себя. Бравые сыны туманного Альбиона попросту проспали нависшую над ними угрозу, что на войне было вполне обычным делом. Соблюдая максимальную осторожность, прибывшие к Эльбе танковые соединения передвигались скрытно, исключительно ночью. Для советских соединений это был привычный тактический маневр, которым они в отличие от своих противников владели в совершенстве. К этому их приучила долгое противостояние с лучшей армией мира.
Занимавшие важный железнодорожный и шоссейный узел Розенгартен английские части были серьезно потрепаны в предыдущих боях и не имели полного штатного состава. Имея хорошую оборону, они бы смогли противостоять пехотным соединениям русских, а их полевые пушки, «Матильды» и «Шерманы» при удачном стечении сражения могли бы отразить их наступление самоходок и «тридцать четверок». Однако глубокоэшелонированную оборону они создать не успели, а против них действовали соединения гвардейских танков.
Остановить атаку мощного «ИС-2» можно было либо, действуя из хорошо организованных засад, либо выкатить напрямую наводку зенитные орудия крупного калибра. Только так можно было пробить броню советского тяжеловеса но, к сожалению, у англичан не было подобного опыта борьбы с танками.
Не выдержав стремительного натиска танковых рот и батальонов противника, британская оборона развалилась как карточный домик. Подавив небольшие очаги сопротивления, советские войска устремились вперед по зеленым просторам Нижней Саксонии.
Стремясь спасти положение, англичане решил применить против противника свой главный козырь — авиацию. В прежних сражениях, вооруженные неуправляемыми ракетными снарядами, английские пилоты показывали неплохие результаты в борьбе с немецкими танками. Среди славных сынов Альбиона были ассы своего дела, которые могли попасть в движущуюся цель чуть ли не с первого захода.