Операция "Кондор"

Укрывшись за Кильским каналом, англичанин спешно готовился нанести удар в спину советским войскам, сумевшим далеко продвинуться на запад. При всем своем трагизме положения, сыны Джона Булля имели хорошие возможности не только спутать карты любимцу Сталина, но и вообще, отрезать часть войск Северо-Германского фронта от основных сил.

Эту опасность «генерал Кинжал» чувствовал каждый раз, когда подходил к карте боевых действий.

— Пока мы не срубим угол в районе Люнебурга или не отбросим противника к Фленсбургу, мы ежедневно рискуем получить удар в спину. Генерал Макферсон ещё не готов нанести удар, но с каждым днем становиться все ближе и ближе к этому — сказал Рокоссовский на заседании штаба фронта, давая оценку сложившейся обстановки.

— Да, товарищ маршал, положение сложное, — соглашался с ним начштаба, — может сделать нам Макферсон козу. Будем надеяться, что танкисты генерала Катукова прорвут фронт противника и заставят англичан начать отвод своих войск к Рейну.

— Предлагаете отдать инициативу врагу, Александр Николаевич? В нашем положении это непозволительная роскошь. Надо заставить противника играть по нашим правилам — не согласился с Боголюбовым маршал. — Скажите, где бы вы начали переправу через канал, если бы наступали на Фленсбург?

— Главный удар бы наносил в районе Киля. Здесь не только удобнее всего его форсировать, но и всегда можно получить огневую поддержку со стороны моря. А отвлекающий удар, произвел бы в районе Рендсбурга. Там отступающие англичане не полностью разрушили мост. Согласно данным разведки через него можно перебросить пехоту, артиллерию и мотоциклетные соединения.

— Вот и генерал Макферсон считает, что мы будем наступать не через Брюнсбюттель и Хайде, а через Киль и Рендсбург. Ведь это далеко от ставки Деница, да к тому же болотистая почва этих земель затруднит использование танков и самоходок.

— Все верно товарищ маршал. А откуда у вас такие сведения? Разведка «языка» добыла? — осторожно спросил генерал.

— Нет, «языка» пока нет, но и без него можно сделать нужные выводы. Согласно данным воздушной разведки и радиоперехвату, ясно, что все свои боеспособные соединения, Макферсон как раз и держит в указанных вами местах. А вот оборона Дитмаршена, поручена войскам фельдмаршала Шернера, вернее сказать их остаткам. И мы должны создать у противника иллюзию в правильности его выводов.

— А где же вы, собираетесь наступать, товарищ маршал? Через Рендсбург? Киль? Или Брюнсбюттель? — Боголюбов уже приноровился к характеру Рокоссовского и давно понял, что раз он заговорил о наступлении, то уже имеет план действий.

— В Рендсбурге самое широкое место канала, да и согласно данным разведки нас там ждет, очень горячий прием. У Брюнсбюттеля расстояние через канал меньше, но вот только со стороны моря мы можем сильно получить на шеи. Поэтому будем наносить два удара; один в районе Киля, другой в районе Хайде, с общей разницей в одни сутки. Это позволил нам смешать противнику карты и создаст благоприятные условия для нанесения третьего удара.

— Как будет ещё и третий удар?

— Будет, обязательно будет — заверил его Рокоссовский. — И поможет нам его нанести, маршал Голованов. Хватит его дальним соколам простаивать без дела.

— Фельдмаршал Александер не будет сидеть сложа руки. Он обязательно придет на помощь Макферсону — внес свою лепту в разговор, член Военного совета фронта Субботин.

— Обязательно придет. Не может не прейти, ведь в противном случае «шлезвигский котел» превратится в «датский мешок» — согласился с ним маршал, — и судя по всему, наступать англичане будут в районе люнебургского угла.

— Не слишком ли все просто, товарищ маршал? Не идет ли недооценка противника, которая может выйти боком? А это в нынешней напряженной обстановке, крайне нежелательно — усомнился комиссар, заранее обеспечивая свои политические тылы.

— Что касается обстановки, то насколько я себя помню, то она всегда была напряженная. Что сейчас, что в сорок первом, что в гражданскую, что в империалистическую. А в отношении недооценки противника, то здесь вы сильно ошибаетесь. Англичане уже пытались нас отрезать под Бременом, не получилось. В районе Лингена идет наше генеральное наступление и идет неплохо. Здесь противнику в ближайшие дни просто нечем нас ударить, все его помыслы о обороне. Точно такое же положение на участке Эммен-Энсхеде. В принципе ударить канадцы здесь могут, но для серьезного контрудара, у генерала Тернера нет сил, да и ждем мы их там. Так, что, как не крути, остается один Люнебург.

— Но мы их там тоже ждем?

— Ждем, Никита Егорович, ещё как ждем — усмехнулся Боголюбов.

— А со Ставкой, все это согласованно? — осторожно уточнил Субботин.

— А зачем? Отражение удара противника и проведение тактической операции входит в компетенцию командования фронтом. Вот мы и согласовываем это с вами, товарищ член Военного совета. Не стоит загружать Москву излишними проблемами, их у неё и так в избытке — ответил Боголюбов, чем вызвал испуг у комиссара. Он требовательно посмотрел на комфронта, но Рокоссовский был полностью на стороне начштаба.

— Действительно, у Ставки и без нашей тактической операции дел хватает. Или вы сомневаетесь в способности войск фронта провести её? Если так, то говорите ваши сомнения, я готов их обсудить пока все это только на бумаге. Только учтите, Ставка ничего дополнительного для проведения этой операции нам не даст. Товарищ Боголюбов уже просил, да и я признаться тоже — любезно пояснил политработнику маршал.

— Ну раз Москва в курсе, тогда к чему её действительно тревожить, — успокоил Субботин, — к тому же, если вы так все точно просчитали, в успехе операции сомневаться не приходится. Раз так, то считаю необходимым проверить подготовку войск, к отражению возможного наступления врага. Вы не возражаете товарищ маршал?

— Никак нет. Думаю хорошее слово политрука, всегда приободрит солдат перед трудным испытанием и ратному подвигу — согласился с ним Рокоссовский и комиссар отправился выполнять свой долг.

Проводив Субботина, маршал подошел к столу и обратился к начштабу.

— Давайте товарищ Боголюбов кое-что в наших планах уточним и в первую очередь относительно плавсредств.

— Давайте, товарищ маршал — со вздохом согласился генерал. Как настоящий военный, в душе он недолюбливал политических наблюдателей, которые исполняя сугубо наблюдательную функцию, получали за операции боевые ордена наравне с их создателями. — по вопросу плавсредств, следует пригласить полковника Дроздова. Он за них отвечает.

Задуманная и осуществленная маршалом Рокоссовским Шлезвигская операция, упредила наступление врага ровно на три дня. Фельдмаршал Александер, намеривался ударом из района Люнебурга, сначала отсечь советские армии от Эльбы, а затем ударом из-за канала отбросить войска фронта к Любеку.

Первыми, начали наступление советские соединения в районе Киля. Мощный артиллерийский обстрел накрывший северного берега канала, вызвал яростный ответ со стороны британцев. Завязалась ожесточенная контрбатарейная борьба, которая с каждой пройденной минутой стремительно нарастала.

По обе стороны канала громыхала, ухала и визжала огненная смерть, безжалостной рукой собирая свою дань. Под прикрытием дымовой завесы, советские пехотинцы попытались пересечь восемьдесят метров темной воды, разделявших противоборствующие стороны.

Славным бойцам 65 армии не в первый раз приходилось преодолевать водные преграды под огнем врага. За их плечами были такие могучие реки как Десна, Сож, Днепр, Буг, Нарев, Висла, Одер и теперь предстояло перебраться через Кильский канал.

Дополнительную трудность в форсировании последнего германского рубежа на севере, представляли бетонные берега канала, возвышавшиеся на четыре метра над водной гладью. В спокойной обстановке было трудно спуститься с одной стороны канала, переплыть его на лодке и подняться на противоположной его стороне. В условиях боя, под свист пуль и непрерывных разрывов мин и снарядов, повторить это было чертовски трудно, если не сказать невозможно.