Страница 21 из 32
- Не извольте беспокоиться, господин капитан первого ранга, - сказал старший из мастеров, - Обязательно успеем, не в первый раз.
- Ну что ж, Платон Иванович, теперь поехали дальше, - сказал Беляев, когда изумленный до невозможности Платон оделся, - Теперь нам с тобой в Первую Гимназию.
Перед гимназией их уже дожидался смутно знакомый молодой лейтенант, кажется, с "Варяга", - припомнил Платон, в сопровождении трех человек, одетых в выходную форму железнодорожных машинистов. Двое выглядели лет на тридцать пять-сорок, а один, помоложе, под тридцатник.
- Доброе утро, Григорий Павлович, заждались мы тут вас, - улыбнулся лейтенант.
"Балк", - вспомнил, наконец, фамилию варяжца Диких.
- Здравствуйте, Василий Александрович, мы тут к портным заезжали.
- А мы еще вчера вечером успели, - понимающе усмехнулся лейтенант, - ну что ж, коли все в сборе - пойдемте.
Широкую дверь гимназии перед ними отворил швейцар. Они вошли, и поднявшись по лестнице, свернули в коридор, заканчивающийся большой дубовой дверью. Лейтенант взялся за ручку, открыл ее, пропуская первым Беляева, а затем всех остальных. В центре кабинета сидел представительный господин в пенсне, с бородкой клинышком, облаченный в мундир министерства просвещения. Он не спеша встал, обогнул стол, и, подойдя, поздоровался с Беляевым за руку.
- Знайте, уважаемые Григорий Павлович и Василий Александрович... Это, милостивые господа, исключительно только из уважения к Вам лично и к Вашим героям. Для флота теперь от владивостокцев - все. Вы теперь наши ангелы хранители - сказал он с улыбкой.
- Ну что вы, Евгений Васильевич, право. Какие мы ангелы. Просто служба такая - Родину защищать. Ведь и Вы для блага же Государя и России все делаете. Да и сами знаете, не будет никаких вопросов. Ежели что - то архив разметало японской бомбой еще месяц тому назад, при бомбардировке, - заговорщицки подмигнул ему Балк.
- Ну, что-ж господа, подходите к столу, расписывайтесь и забирайте свои аттестаты, - сказал чиновник.
Платон подошел первым, взял протянутое перо, расписался в толстом журнале официального вида в указанном месте. Затем, чиновник протянул ему веленевую бумагу, всю насплошь официальную, с гербом Министерства просвещения вверху и гербовой печатью внизу. "Аттестат" - значил заголовок. Пока Платон пытался понять, когда именно он успел сдать экзмены за весь курс гимназии, и что все это значит, за ним подошли, расписались и получили такие же бумаги трое железнодорожников.
- Ну что ж, любезный Евгений Васильевич, - сказал Беляев, - Ждем вас с супругой и дочерьми на следующем балу в Собрании, приглашение будет послано заблаговременно. А за сим, позвольте откланяться, нам еще в одно место успеть надо...
Выйдя на улицу, лейтенант усмехнулся и, обращаясь к капитану первого ранга Беляеву, спросил.
- Дозволите закурить, хоть и не положено?
- Закуривайте, и меня не забудьте. Надо же, тут все прошло как по маслу, хотя я, признаться, поначалу Вам и не верил, - сказал Беляев и ответно усмехнулся.
Лейтенант, достав портсигар, открыл его и протянул в сторону изумленного Платона и троих машинистов.
- Угощайтесь, господа, вам еще одно препятствие осталось, и мы увидим небо в алмазах.
Платон смущенно взял предложенную папиросу, за ним закурили и двое машинистов, а третий отказался, сказав, что после простуды не курит.
- Ну что, Григорий Павлович, - сказал Балк, глубоко и сладко затянувшись папиросой, - говорил же я Вам - подход надо было искать через швейцара. Всего-то пять рублей - а какой кладезь информации... А вы, господа, дороговато начинаете обходиться Императорскому флоту, по полста рубликов за каждый из аттестатов о сдаче вами экстерном экзаменов за пятый класс гимназии выложить пришлось. Но ничего, вы их у нас как каторжники на галерах отработаете.
- Ладно, поехали в штаб, - сказал Беляев, - им еще экзамен держать нужно.
Платон, слушающий этот разговор, в конце концов, не удержался и все-таки спросил:
- Ваше превосходительство, какой такой экзамен?
Офицеры весело переглянулись, и за Беляева ответил Балк:
- Много будете знать, господа, состаритесь быстро. Но, не волнуйтесь слишком. ВАМ он будет по силам.
"Да неужто экзамен на классный чин? На прапорщика по Адмиралтейству? Да ведь со времен деда нынешнего Императора таковых экзаменов на флоте не было. Хотя теперь, конечно, война. Но даже если так, как же мне его сдавать-то", - думал он, - "ну, по словесности и по уставам - отвечу. А вот что еще сдавать придется?"
Войдя вслед за командиром и лейтенантом в двери штаба, все четверо проследовали на второй этаж, в левое крыло, и остановились в конце коридора, перед двустворчатой дверью. Беляев и лейтенант вошли, а им приказали ждать. Рядом, на стульях вдоль стены, уже сидели три господина, лет тридцати, в кителях с нашивками штурманов Добровольческого флота.
Минут через десять выглянувший в коридор писарь пригласил всех заходить. Внутри просторной светлой комнаты обнаружился крупный стол, стоящий "глаголем". Во главе стола сидели капитан первого ранга и два лейтенанта, старший инженер-механник, младший инженер-механик, и еще один лейтенант сидели за боковым крылом. У самого края стола устроился писарь.
- Здравствуйте господа, - произнес капитан первого ранга.
"Трусов. Командир "Рюрика"..." - пронеслось в мозгу Платона.
- Вы находитесь перед экзаменационной комиссией, созванной, согласно приказу по Морскому министерству, от 5 июля 1884 года, для приема экзамена на чин прапорщика по Адмиралтейству. Все вы подали соответствующее прошения... Кстати, Платон Иванович, - сказал он, усмехнувшись, - Вы почему свое прошение подписать забыли? Ну-ка, подойдите к писарю, исправьте ошибку. Уж от кого-кого, а от вас, старого служаки, такого не ожидал.
По всему ряду экзаменующих офицеров пронесся легкий смешок. Смущенный Платон быстрым шагом подошел к писарю, и взяв перо, расписался на подсунутой бумаге.
- Сейчас мы разойдемся по кабинетам, и там каждого из вас опросят по специальности. Господа штурманы, следуйте за мной. Господам паровозным машинистам - прошу проследовать за инженер-механиком Лейковым. Ну а Вас, Платон Иванович, я передаю барону фон Гревеницу.
Проследовав за стройным и подтянутым лейтенантом в кабинет, расположенный этажом выше, Платон сел за стол напротив него. Чувствовал он себя примерно как баран, которого ведут на забой. Вернее, уже привели...
Судя по всему, душевное состояние так ярко отражалось на его физиономии, что Гревениц, не удержавшись от короткого смешка, поспешил его успокоить:
- Вот что, Платон Иванович... Не волнуйтесь, допрос чинить я вам не собираюсь. Да, и зовите меня просто: Владимир Евгеньевич. А поговорим мы о том, как вы ведете прицеливание. Всю эту ерунду об уставах и словесности мне с вас, сверхсрочнослужащего, спрашивать не надо. Пусть этим наш механикус с паровозниками развлекается. Меня же, как флагарта, интересуют именно Ваши действия и ощущения при прицеливании... Давайте-ка попробуем мы ваши десять с гаком лет практики совместить с новейшими теориями о ведении огня...
Последующие полтора часа Платон проговорил с дотошным бароном о вопросах наведения и обслуживания крупнокалиберных орудий.
- Ну что ж, Платон Иванович, - подытожил Гревениц после того, как их беседу прервал штабной писарь, заглянувший в дверь и пригласивший их обратно, - "хозяин башни" из Вас выйдет образцовый, Вы только с будущим командиром поладьте. Впрочем, я сам с ним поговорю. Обленились они там, в учебно-артилерийском отряде, сложнее контргалсовой на двадцати кабельтовых ничего и не представляют. Что он видел на своем "Ушакове"? Стволиковые стрельбы да стволиковые стрельбы? Я ему лично дам понять, что до первого боя ему бы лучше самому к Вам побольше прислушиваться.