Страница 73 из 161
Теперь его портрет присоединился к застывшим напоминаниям о его учениках. Не худших и не лучших – просто погибших. Быстро и безвозвратно. Гибель близких друзей не зря сравнивают с раной, причинённой острым лезвием – сначала не чувствуешь, затем осознаёшь и шипишь от боли, сжимая кулаки и сдерживая слёзы, а потом долго саднит, затягиваясь. И как бы хорошо она не затянулась – шрам останется навсегда.
***
- Не понимаю я эту детвору.
- Почему?
Седой покосился на Климентьева. Сегодня они следили за троицей, в обычные дни приходилось кого-то ещё подключать, но сегодня день необычный – с утра все трое вместе. Сейчас они в своей явочной квартире, где вместе давно не появлялись.
- Вить, ну ты подумай сам. Это мы пожили-постреляли, а они-то что? У них-то всё впереди. Хотя если верить архангелу, что наворотил шуму… то, может, и нам недолго осталось.
- Вась, хорош гнать лирику армейскую. Нас учили людей убивать, а их учили этих монстрил резать. Вместе смотрели видеозаписи же от очевидцев. Десяток зверюг убивал направо и налево этих серых, а двое парней, один из которых там на фото, пятерых зарубили мечами. Если опять кипяток со всех щелей попрёт – нам то, что они знают, может сильно помочь.
- Да я же не о том.
- А о чём?
- Да так… Я просто к тому, что хлебнули они не меньше нас. Мы-то что? Издалека стреляем. А они в пекле были и не сломались. Потому и не понимаю. Я сломался – три года водку жрал, только в надежде забыть всё, что через прицел видел. И не забыл! Всё помню. Ничего не ушло, не растворилось. Только руки дрожать стали сильнее после выстрела. А они? Можно сказать, в рукопашную монстрам глотки резали. Узнали, что учитель их погиб, и просто добавили его портрет в свою галерею погибших друзей. Не понимаю я эту детвору.
Седой закончил говорить, прибавил звук в динамиках на портативном телепередатчике, который показывал, что творится в квартире.
- Молчат… Ни тостов, ни высоких слов.
- Завидуешь ты, Седой.
- Не, Вить, не завидую – каждому своё. Я на похоронах моего «бати» тоже молчал. Все молчали – потому как он в высоких словах не нуждался, он мужик был. Мы на него равнялись, даже когда он «ушёл». А он бы говорить не стал. Вот и эти трое, хоть и девка там, а мужики.
- Так у неё и прозвище – Зверь.
- Да, такого не оседлаешь – морду в асфальт копытом вобьёт.
Климентьев счёл за благо смолчать. Да и что тут скажешь?
Седой почесал тёмную коротко стриженую шевелюру.
- Собираются. – Констатировал он, глядя на экранчик.
- Ага. Сейчас проводим до метро их и по домам.
- Как ремонт-то? – Житейски спросил Седой.
- Не спрашивай. После свадьбы что ни ремонт, то хоть либо стреляйся, либо разводись.
- Стоит, значит.
- Перебесится когда, продолжим.
- На чём в этот раз?
- Обои…
- О, до обоев добрались. – Засмеялся Седой, ударив коллегу кулаком в плечо.
- Вон идут, давай я по улице, а ты вперёд проедь. Я с ними поеду на троллейбусе, может, услышу чего. У метро подберёшь.
- Понял – давай.
Дверь захлопнулась, Клим изобразил простоватую походку и двинулся в сторону остановки. Троллейбус уже виднелся, и он затрусил быстрее. Троица уже стояла там.
Седой выждал, пока все загрузятся в транспорт, и поехал вперёд.
***
Морев возвращался домой пешком. Решив прогуляться, он оставил машину у «ЦПД». Время давно близилось к ночи, сегодня из-за совещания пришлось задержаться. Дети, наверное, уже спят или как раз в процессе укладывания. Он посмотрел на часы – всё верно, пора спать. Сегодня всё, что успеет, это пожелать спокойной ночи, а то и вовсе разок глянуть на уже спящих.
Работа порой забирает его у семьи. Очень хорошо, что жена и дети привыкли к этому и стараются его не колоть. В конце концов, любой хотя бы частично свободный день он посвящает им.
На улице пусть не было до конца темно, но фонари горели, отнимая у белых ночей свойственную им сказочность. Они всегда напоминали ему о первой встрече с Лерой. Он тогда только попал в, тогда ещё, ФСБ. Был молодым, красивым и стриженым. Это сейчас стало чуть легче дышать в плане внешнего вида, а раньше о хвосте и мечтать не дали бы.
Такой же вечер был, он гулял с другом вдоль набережной, навстречу шли две девушки. Шли быстрым шагом – не без причин. К ним грязно клеилась пара кавказцев. Девушки старались их игнорировать, но те вились перед ними как волчки, не давая пройти.
Тогда Влад и Серёга переглянулись и, не думая ни о чём, пришли на выручку. Будучи в хорошей спортивной форме они легко смогли перекинуть два выкрикивающих ругательства тела через гранитную ограду Невы. Послышались всплески вперемешку с новой волной ругани. Герои же, не произнося ни слова, подали дамам руки и проводили до метро.