Страница 110 из 161
- Мы должны выжить и отстоять наш мир – разве не это наши цели? – Подал голос Морев.
- В корень зришь, Влад. Но что-то подсказывает мне, что ты один так считаешь.
И вновь минутная пауза.
- Почто ты нас в тоску вгоняешь, Сеной? Ну, родное сердце, что же ты расстраиваешь-то нас?
- Андрей Ильич, Я не в тоску вгоняю и не расстраиваю – Я вам правду говорю. Может так случиться, что это наши последние дни под небом. А вы думаете только, как бы залить это алкоголем и не думать ни о чём.
- Да не правда!
- Ой, Андрей, перестань ты на него переть, как танк на амбразуру. Он всех нас вместе взятых старше – наверняка знает, что говорит. – Встрял в спор Лужецкий. – Прав, Сеной, прав. А что делать? Ну, вот такие мы – нас уже не переделать.
- Когда надо, вы сами себе переделываете. Только просыпаетесь вы, когда уже поздно.
- И даже если вы очнётесь прямо здесь и сейчас – уже поздно… - Заключил Семангелоф. – Те, кто проснулся – сделают всё за вас. Погибнут, но сделают.
- Опять деморализует…
- Да с вами иначе никак. Вас проще уничтожить, чем договориться.
- Ну, спасибо!
- Пожалуйста… - Морев поднялся.
- Пойду я домой, посплю – день завтра всё-таки ответственный.
Спор в «ЦПД» продолжался ещё долго, но Влада он уже не касался. Капитан полностью был согласен с Хранителями – люди жуткие существа, если сравнивать с ангелами и берсерками. И одно то, что, как оказалось, у них и души-то нет – о многом говорит.
«И вас действительно лучше всего уничтожить» - вдруг прозвучало в голове. Влад остановился, услышав чуждую себе мысль. Огляделся – вокруг никого не было.
- Владу больше не наливать. – Покачал он головой и смело шагнул дальше. Надеяться на общественный транспорт было сегодня глупо, а вести самому опасно. В портмоне нашлись визитки таксопарков, на пятый звонок диспетчер ответил и принял заказ. Через сорок минут Влад сел в жёлтую Волгу и поехал в сторону дома.
***
Утром следующего дня радио в срединном мире умолкло, телефоны не звонили, телевизоры не могли поймать сигнал передающих антенн. Мир застыл, затих, затаился, когда вокруг одного единственного города на всей Земле отрылись сотни порталов.
Глава 17
Берсерки входили в мир.
Для тех, кто помнил их прошлое появление, а помнили его все, кто имел возможность лицезреть это, без подсказок могли увидеть различия. Хотя тех, кто решился увидеть это вновь, было не столь много. Большинство людей уехало из Санкт-Петербурга, а в других городах берсерки не появились.
Здесь они решили сконцентрировать свои основные силы.
И вот они шествовали по улицам города от окраин к центру. Шествовали открыто, гордо неся свои клановые штандарты на выделанных шкурах неизвестных местной науке зверей.
Серые тёртые кольчуги укрывали серую кожу Детей Войны, под ними были некие тканые жилеты, портки из сыромятной кожи, подбитые железом сапоги доканчивали скупое обмундирование. При себе они несли своё оружие, как и в прошлый раз, в основном то были алебарды, копья, гвизармы, реже мечи или ятаганы. Талии их украшали разного оттенка пояса – белые, зелёные, красные. Это своеобразные знаки различия, которых у берсерков в разы меньше – воин, конунг, командующий и предводитель.
На сей раз предводителем берсерков стал Оридас, потомок Вердрока, приближённого Одраласа. Оридас шёл во главе самого многочисленного отряда, что шествовал под штандартом своего рода. Одного из царственных родов. За спиной предводитель нёс Гонгнарр – легендарное оружие своего народа, которое переходит от одного великого к другому. Предводителя выбирает совет родов после гибели или смерти предыдущего.
Берсерки встанут лагерем на Марсовом поле, Михайловcком парке и многих других свободных от построек местах, вплоть до промышленных пустырей, широких пешеходных улиц и так далее. Численность воинства, пришедшего в Срединный мир, конечно, не так велика, как в прошлый раз, но и цель немного скромнее – мир захватывать в единый миг не надо, всего лишь отстоять один город, если что-то пойдёт не так. Но об этом старались не думать.
Берсерки шли в гордом молчании, стараясь не оглядывать знакомый некоторым и незнакомый большинству город. Они шли к столбам силы. К колоннам, что подпирают свод Исаакиевского собора, который по сути был ничем. Бездушный камень и металл. Вся его сила, его величие и величие всего города сокрыты в колоннах. В сером граните, что пережил в забвении миллионы лет и был привезён сюда.
Если бы речь зашла о силе столпов с людскими священнослужителями, последние несомненно отнесли бы их к языческому культу. А уж упомяни, что сила их зиждется на энергии страданий, мучений и смерти, то вряд ли сей храм долго пробудет таковым. Этот город, как бы то цинично не звучало, спас сам себя. «На костях возведённый, кровью омытый, смертью пропитанный».