Сорванцы

Заниматься её изучением было некогда, потому что эти каникулы Рони и Гарри клятвенно пообещали Гермионе посвятить чтению той самой книги, насильственным способом возвращенной в библиотеку Блэков, которую поначалу приняли за персидскую. Какая она на самом деле, так никто и не понял. Отдельные слова читались на фарси, но во фразы не складывались, перемежаясь арабской вязью и рунами, не соответствующими представлениям европейской школы. Под картинками попадались объяснения на латыни и ещё на каком-то совершенно незнакомом языке, который приняли за русский из-за нескольких характерных букв.

Словом, на расшифровку первого абзаца у девочек ушел целый день. Второй потратили на то, чтобы добраться до конца страницы и понять, какой мудрый человек это всё написал. Потом все стало совершенно неразборчиво — пошли знаки, изображающие шипящие и свистящие звуки, причем в разных системах письменности. Когда поняли, что это парселтанг, стало легче, но ненадолго — смысл написанного снова начал ускользать за навороченными оборотами и витиеватыми выражениями.

Пропускать же ничего было нельзя, потому что в древности обожали шифровать иносказаниями, где даже интонация многое значит. Большинство мест допускало разные толкования, ни одно из которых не стоило сбрасывать со счетов. К концу каникул добрались до конца первого раздела и поняли — речь идёт о духах, душах, менталистике и методах принуждения под действием программирования поведения.

— Если Том Риддл и Альбус Дамблдор сумели это прочитать — они великие волшебники, — заключила Гермиона. Посмотрела на устроившегося в кресле Рыжика и произнесла гулкое заклинание — кот встал, потянулся и принялся вылизываться.

— Негусто, — хмыкнула Рони. — Но работает.

— Придётся дочитывать, — нахмурилась Гарри. — Но в Хогвартсе мы этого позволить себе не можем, — обвела она взглядом комнату, на каждом квадратном футе которой лежали листы с пометками, раскрытые словари и справочники.

— С фонетикой тоже проблема — мы не представляем себе, как это произносится, — воскликнула Рони.

— Да, — кивнула Миона. — Засада на засаде. Персия нынче называется Ираном. Тащить туда предков слишком опасно а, не услышав звучания речи тамошних заклинателей, мы такого наколдуем!

— Переводить будем здесь по выходным — решила Гарри. — Остальное придумаем поближе к летним каникулам.

— Эта книжка не просто вызов, но и возможный путь вытащить из тебя осколок души Волдеморта, — кивнула Рони. — И да, бабло у меня теперь быстрее множится — зелье от бесплодия хорошо пошло — доктор Крайслер гребёт деньгу лопатой.

Возвращение в школу после зимних каникул девочки восприняли с чувством глубокого удовлетворения — после кошмарных трудов по расшифровке старинного фолианта предстоящая учёба предвкушалась ими как необременительное приятное времяпровождение.

В купе Хогвартс-экспресса Миона задумчиво перебирала струны гитары, извлекая из неё немудрёные спокойные наигрыши, Гарри, высунув язык от прилежания, вырисовывала в альбоме брючки и курточки. Рони клацала калькулятором, прикидывая доходы и расходы. За столиком устроилась Луна, с мечтательным видом листающая гармошки компютерных распечаток и ворошащая в папках газетные вырезки.

— Крутяк, — улыбнулась она, напустив на себя задумчивость. — По Биннсу весь душеоборот в природе выстраивается в чёткую логичную схему. Наличие или отсутсвие явления реинкарнации на значимую для нас часть процессов влияния не оказывают, а вопросы, связанные с гипотезой о покидании душою тела в период сна — значения не имеют. Прокол Тома Риддла с количеством хрокруксов очевиден.

— Да? Как интересно! — напряглась Гермиона. — И в чём заключается этот прокол?

— Слишком их много, — тряхнула стрижкой блондиночка. — Каждый раз, раскалывая душу, этот дурила терял и кусочек адекватности. Сравните высокомерного, но ещё не потерявшего связи с реальностью шестнадцатилетнего паренька из дневника и исполненного чувства собственного величия законченного психа с кладбища. За таким пойдут или такие же психи, или в усмерть перепуганные трусы — только на их верность он и может рассчитывать. А без помощи подручных бесплотный воплотиться не способен. Опять же терпения ему не хватает на то, чтобы вырасти вместе с младенцем, в душу которого в принципе можно вселиться. Поскорее, видишь ли, снова желает начать куражиться, причём сразу во всей своей магической мощи.

— Боится оказаться в сквибе или магле, — кивнула Гермиона. — По малышу сразу и не угадаешь, проснётся в нём магия, или нет. А теперь — вопрос. Кто его надоумил на такое количество якорей? Ведь хрокрукса достаточно и одного. Без чужой помощи Том бы это обязательно сообразил — умный ведь парень был!

Луна достала из-за уха волшебную палочку и почесала ею в затылке:

— Сорок второй год минус два или три. Взрослый человек из окружения Тома. Скорее всего — преподаватель.

— А вот список владельцев счетов в Гринготсе, которые в этот период интенсивно пополнялись, — Миона протянула Луне сложенный пополам стандартный лист писчей бумаги.

— Почти никого не знаю.

— Мы тоже. Для начала спроси письмом своего папу — он ведь журналист — мог что-то слышать. Гарри отпишет мадам Боунс, а Рони — мистеру Уизли. Их всех, правда, в то время ещё и в проекте не было, но хоть что-то они слышать могли. Дамблдора я расспрошу сама — он к этому явно непричастен, хотя и учительствовал уже не первый год, но жил тогда, как и сейчас, на одну зарплату.

Ещё одну проблему я так и не придумала, как решить. Нужен хронологический перечень рождений и смертей в магическом сообществе хотя бы за тридцать лет с пятидесятого до восмидесятого года. Труд титанический, и непонятно по каким источникам работать — Пророк, наверняка сообщал не обо всех.

— Я тоже не уверена, — пожала плечами Луна. — Ой, какой улётный топик! — воскликнула она, скосив взгляд в альбом Гарри.

Учебный год продолжился, как ни в чём ни бывало. Если не считать лёгкой моральной травмы, нанесённой Невиллом первокурснику Колину Криви, который вконец задолбал Гарри своей колдокамерой со вспышкой, вообще ничего примечательного не происходило. Даже волшебный фотоаппарат ничуточки не пострадал — юный папарацци переключился на пейзажи и жанровые картинки. Рони Гарри и Гермиона каждые выходные пахали над переводом всё той же псевдоперсидской книжки и вскоре сумели понять, что первый её раздел, с которым они управились за каникулы, был введением и никакой конкретной информации не содержал. Потому что дальше начался реальный мрак.

Гермиона, сетовавшая на то, что выучила не тот язык, потому что из него пригодились только четыре буквы, наконец-то взяла разгон: — В этом тексте преобладают синтетические конструкции! — воскликнула она обрадованно, после того как после длительной перестановки отдельных слов получила осмысленное выражение. — Вот почему мы никак не можем понять, о чём тут речь! Потому, что привыкли к однозначной позиционной системе подчинения одних частей предложения другим.

Растаял снег, зазеленела трава и наступили тёплые денёчки, когда Рони посетила гениальная идея.

— Северус! Профессор Флитвик завершил изучение третьего хрокрукса? — дверь зелеварни она открыла ногой и ворвалась в неё, как в собственный будуар.

Снейп гневно сверкнул глазами на вошедших следом Гарри и Гермиону и неохотно кивнул.

— Будем его гасить, — решительно распорядилась Гарри и принялась готовить рабочее место — она вывешивала и юстировала призму над столом. Гермиона сноровисто подала защитные фартуки и перчатки, рыжая расставила держатели с пробирками, проверила ход поршня в огромном шприце, которым предполагалось всосать эманации. Профессор закрепил и взвёл колдокамеру. После стремительной и согласованной подготовки, поставив чашу на каменную доску, он хотел уже пойти к себе в кабинет за ядом василиска, как встретился с приглашающим взглядом Рони и утонул в нём.

«Сейчас я тебя, мерзость, изничтожу», — от всей души подумал он и открыл хрустальный пузырёк. Потянулся стеклянной палочкой к густому тягучему яду и услышал шипящий голос, пронизывающий до самых печёнок: — Ты нелепая долговязая толстуха, рябая на всё лицо. Ни один мужчина никогда не посмотрит на тебя. А я сделаю тебя прекрасной и изящной — самые достойные мужчины падут к твоим ногам и станут молить о снисхождении. Если ты примешь сейчас правильное решение, убъёшь остальных и последуешь за мной, своим благодетелем.