Кольцо (Кольцо Кассандры)

— Но ты веришь, что для меня это ровным счетом ничего не значит?

Она кивнула, — Я поговорю сегодня вечером с матерью, прежде чем они уедут в аэропорт. Посмотрим, права ли ты.

— Я знаю, что права, Ноэль.

— Не будь такой самоуверенной.

Но Тамми отказалась возвращаться обратно. Они на минутку поднялись наверх, Тамми взяла свое пальто и, вежливо попрощавшись с матерью Ноэля, ушла. Ноэль усадил ее в такси.

— У тебя очень хорошенькая подружка, Ноэль, — довольно натянуто проговорила Ариана, когда они вернулись из отеля и расположились все вместе в гостиной.

До отъезда в аэропорт оставалось три часа. В свой медовый месяц молодожены собирались поехать в Европу, но были намерены посетить только Женеву и Рим.

— Кажется, она очень милая девушка.

Но после этих слов Арианы в комнате повисло неловкое молчание. Во время праздника Макс и Ариана улучили минутку и обсудили случившееся.

Стоя у камина, Ноэль смотрел на мать, и выражение его глаз недвусмысленно говорило о том, что юноше непонятен ее тон.

— Тамми считает, что не понравилась тебе, мама. — Ответом было молчание. — Потому что она еврейка. Она права?

Вздрогнув от подобного обвинения, Ариана медленно опустила глаза.

— Мне очень жаль, что она так думает, Ноэль. — Потом она снова подняла глаза на сына:

— Нет, совсем не поэтому.

— Значит, все же наполовину Тамми права — она тебе не нравится?

Ариане трудно было продолжать: мальчик выглядел таким рассерженным и обиженным.

— Я этого не говорила. Девушка очень милая. Но, Ноэль… — Она взглянула ему прямо в глаза. — Ты должен прекратить встречаться с ней.

— Почему? Ты что, шутишь? — Он оставил свое место у камина и нервно зашагал по комнате.

— Нет, не шучу.

— Тогда объясни толком, что происходит? Мне двадцать шесть лет, а ты будешь указывать мне, с кем встречаться, а с кем — нет?

— Я делаю это для твоего же блага.

Оживление, владевшее Арианой весь вечер, спало, и она казалась сильно уставшей и какой-то разом постаревшей.

Макс подошел и участливо сжал ее руку, но даже он не мог утешить ее, ведь сейчас Ариане предстояло сделать больно собственному сыну.

— Черт возьми, не лезь в мою жизнь!

Ариана слегка вздрогнула.

— Очень сожалею, что слышу это от тебя. Но дело в том, что тебе будет еще больнее, когда ее отец узнает, кто ты такой, Ноэль. Хорошо бы тебе понять это.

— Но почему? — вырвался у Ноэля мучительный возглас. — И откуда, черт побери, ты вообще что-то знаешь о ее отце?

Воцарилось долгое молчание. Макс уже было совсем собрался прийти на выручку Ариане и прервать паузу, но она спокойно подняла руку, жестом останавливая его.

— Я была замужем за ним. Давно, когда только приехала в Штаты.

Ноэль ошеломленно замер, потом буквально рухнул в кресло.

— Ничего не понимаю.

— Да, милый, — мягко произнесла Ариана. — Мне очень жаль. Я не предполагала, что придется когда-нибудь рассказать тебе об этом.

— Но разве ты не была замужем за моим отцом?

— Конечно, была. Но здесь, в Америке, я оказалась уже будучи вдовой. Я была перепугана до смерти и тяжело больна. Я перебралась сюда на корабле, зафрахтованном Женским обществом взаимопомощи. Вряд ли оно существует по сию пору, но тогда оно имело большое влияние. Я подружилась с одной чудесной женщиной. — Ариана задумалась на мгновение, с горечью вспомнив слова Тамми о том, что Рут умерла. — Рут Либман. Это бабушка Тамары. И семья Рут решила взять меня к себе. Они прекрасно ко мне относились. Нянчились как с ребенком, все покупали. Они полюбили меня. Но вся семья не испытывала и тени сомнения в том, что я еврейка. А я тогда была слишком глупа и не рассеяла вовремя это роковое заблуждение.

Ариана надолго замолчала. И потом посмотрела прямо Ноэлю в глаза:

— У Рут и Сэмюэла был сын. Он вернулся с Тихого океана после ранения. И он в меня влюбился. Мне было двадцать, ему всего двадцать два. После твоего отца… понимаешь… он казался мне совсем мальчишкой. Но он был очень милый; к тому же девушка, с которой он обручился перед войной, его бросила. А я; — Ариана судорожно сглотнула, — я как раз обнаружила, что беременна тобой, Ноэль. Я собралась уже уйти от них, но… почему-то… сама не понимаю, как это произошло… Пол попросил меня стать его женой. Все казалось таким простым и очевидным. Я не смогла бы одна вырастить тебя, а выйди я замуж за Пола Либмана, я обеспечила бы своего ребенка абсолютно всем. — По щеке Арианы скатилась слеза. — Я считала так: он даст тебе все, что не смогла бы дать я, а я буду всю жизнь ему за это благодарна. — Она продолжала утирать слезы. — Но однажды за две недели до твоего рождения он пришел домой и застал меня врасплох, когда я рассматривала фотографии твоего отца. И все рухнуло. Больше я не могла ему лгать. Я рассказала правду. И конечно, он узнал, что ребенок не его, а Манфреда. — Казалось, Ариана не видела никого перед собой, голос ее звучал глухо. — В тот же день он ушел. Больше я никогда его не видела. Он общался со мной лишь через адвоката. — Она говорила еле слышно. — С тех пор я не встречалась ни с кем из этой семьи. Для них я нацистка.

Ноэль встал, подошел к матери, опустился перед ней на колени и нежно погладил по волосам.

— Мама, они не в состоянии причинить вред мне или Тамми. Сейчас другое время.

— Это не важно.

Он ласково коснулся ее щеки.

— К нам это не имеет никакого отношения.

— Я совершенно с тобой согласен, Ноэль, — первый раз за все время заговорил Макс. — А сейчас, не сочти меня слишком эгоистичным, но я хотел бы, чтобы время, оставшееся до отъезда, твоя мать провела со мной. — Макс понимал, что на сегодня с Арианы достаточно.

— Конечно, Макс.

Ноэль поцеловал их обоих, и на мгновение все задержались в дверях.

— Ты не сердишься, что я все рассказала тебе, Ноэль? — печально посмотрела на него Ариана.

Юноша отрицательно покачал головой:

— Не сержусь, мама, просто я потрясен и растерян.

— С ним все будет в порядке, — успокаивающе сказал Макс. — Ты ни перед кем не должна оправдываться, дорогая. Даже перед ним.

Он нежно ее поцеловал, и Ариана последовала за ним в гостиную.