Страница 97 из 105
— Ты только посмотри на эту парочку, — кивнул Ноэль на мать и Макса, стоя рядом с Тамми.
Девушке было немного неуютно среди незнакомых людей, но рядом с Ноэлем она всегда чувствовала себя прекрасно. Хотя наблюдать за ним в подобной обстановке было забавно. До сих пор Тамми видела его только в джинсах и грубых свитерах или в спортивной форме, когда он играл в футбол с однокашниками в Гарварде. Этой зимой Ноэль уже дважды приезжал к Тамми, и сейчас она снова заговорила о том, что занимало все ее мысли:
— Что ты об этом думаешь, Ноэль?
— О чем? — Он рассеянно улыбнулся матери со своего места.
— Ты знаешь о чем.
— О твоем переводе в Колумбийский университет? Я думаю, у тебя не все дома. Бросаться гарвардским дипломом, словно это ничего не значащий клочок бумаги? Ты явно не в себе, детка.
— И это все, что ты можешь сказать?
Глаза ее сузились, девушка казалась рассерженной и обиженной. Но он тут же взял ее за руку и нежно поцеловал.
— Нет, не все, и ты это отлично знаешь. Я всего лишь хотел обратить твое внимание на следующее обстоятельство. — Он ласково усмехнулся. — Ты не желаешь сидеть в Гарварде еще два года и ожидать моих приездов, и все из-за своего сладострастия.
— Да, потому что это глупо. Тяжело для тебя и для меня.
Ты сейчас начнешь работать да еще собираешься заниматься наукой. Как ты думаешь, часто ли ты сможешь приезжать? Я тоже едва ли смогу ездить туда-сюда — нагрузка в этом году еще больше, чем раньше. А если я переведусь сюда, мы будем чаще проводить время друг с другом.
Огромные глаза Тамми умоляюще глядели на него, и Ноэль изо всех сил боролся с собой, чтобы не уступить.
— Тамми, я не хочу, чтобы наши отношения повлияли на твое решение. Слишком все это важно. Столь серьезная перемена может испортить всю твою карьеру.
— О, ради Бога, не будь таким снобом. Я ведь собираюсь перевестись в Колумбийский университет, а не в какой-нибудь заштатный колледж, — А почему ты уверена, что тебя примут?
Ноэль отчаянно старался исполнить до конца свой долг, но столь же отчаянно желал, чтобы она осуществила задуманное.
— Я уже узнавала. Мне сказали, что я могу начать со следующего семестра.
Он со значением посмотрел на нее, но ничего не сказал.
— Ну? — Тамми ждала с замиранием сердца.
Он глубоко и медленно вздохнул:
— Благородный человек на моем месте продолжал бы тебя отговаривать.
— А ты не будешь? — Она посмотрела на него в упор.
— Нет. Я хочу жить с тобой вместе. Начиная прямо с сегодняшнего дня. Но это ужасно эгоистично, имей в виду. — Он придвинулся к ней, и тела их слегка соприкоснулись. — Я люблю тебя, я хочу всегда быть с тобой.
— Тогда позволь, я сделаю то, что задумала.
Он улыбнулся ей в ответ, и тут к ним подошли Макс и Ариана, с удовольствием глядевшие на юную пару.
Ноэль и его подруга были такими молодыми, такими счастливыми и свободными; всем окружающим хотелось хоть на мгновение разделить с ними их радость. Казалось, перед ними простиралась долгая светлая дорога, по которой они зашагают к своему счастью.
— Мама, ты помнишь Тамми?
— Конечно.
Ариана тепло взглянула на девушку. Тамми ей нравилась. И хорошеньким личиком, и явно неплохим характером.
И еще Ариана заметила серьезную нежность, светившуюся в глазах сына.
— Наверное, мне следует представить вас друг другу заново. Ведь у моей матери теперь другая фамилия. — На этот раз покраснела Ариана, а Макс гордо выпрямился и слегка усмехнулся. — Моя мать — миссис Томас, мой отчим — Макс Томас, моя подруга — Тамара Либман.
— Либман… — пораженно повторила Ариана, но быстро справилась со своими чувствами. — Вы не состоите в родстве с Рут и Сэмюэлом Либман? — Она не осмелилась упомянуть имя Пола.
Тамми спокойно кивнула. В лице этой женщины появилось какое-то странное выражение, которое Тамми не могла понять.
— Это мои дедушка и бабушка, только они умерли. Я их никогда не видела.
— А-а… — Ариана на мгновение онемела. — Значит, вы…
— Дочь Пола и Марджори Либман. А моя тетя Джулия живет в Лондоне. Может, вы с ней тоже были знакомы?
— Да. — Ариана страшно побледнела. Она, казалось, была близка к обмороку.
Тамми не знала, что именно так подействовало на Ариану. Девушка только поняла, что ее отвергли. Слезы отчаяния катились по ее лицу, когда несколько минут спустя она кружилась с Ноэлем в медленном танце.
— Тамми, ты плачешь? — Ноэль с ласковым недоумением посмотрел на нее. Она помотала головой, но отрицать очевидное было бесполезно. — Ну-ка, давай выйдем отсюда на минутку. — Они спустились вниз по лестнице и стали медленно прогуливаться в холле. — Что случилось, детка?
— Твоя мать ненавидит меня.
При этих словах у нее вырвалось сдавленное рыдание.
Господи, как же она мечтала, чтобы все было хорошо! Тамми знала, как близки Ноэль и его мать; именно поэтому для девушки было так важно понравиться Ариане с самого начала. Но теперь все кончено.
— Ты видел выражение ее лица, когда ты произнес мою фамилию? Она чуть в обморок на месте не упала, узнав, что я еврейка. Разве ты ей об этом не говорил?
— Ради Бога, Тамми, мне и в голову не пришло! На дворе семидесятые годы! Быть евреем — не такое уж страшное преступление!
— Для тебя, может быть, но не для нее. Точно так же моих родителей привело в шок известие о том, что ты немец.
Но по крайней мере я их хотя бы предупредила! Почему же ты не подумал о своей матери? Господи Боже, она антисемитка, а ты даже не подозревал об этом!
— Нет! Ты еще скажи, что моя мать нацистка!
Этого Тамми не думала, но ведь отец назвал тогда Ноэля именно так.
— Ноэль, ты ничего не понимаешь.
Дрожа всем телом, она стояла и смотрела в окно на спешащих по улице людей.
— Все я понимаю. Я отлично понимаю, что ты наслушалась этой чепухи от своих родителей. Тамми, это их война — не наша. Мы просто люди: черные, белые, коричневые, желтые, евреи, ирландцы, арабы. Мы все — американцы, вот в чем заключается прелесть нашей страны. И все остальное не имеет никакого значения.
— Для них имеет.
Тамми вновь вспомнила выражение лица Арианы и в отчаянии заломила руки, но Ноэль крепко прижал ее к себе.