Беттина

Глава 22

В сочельник Энтони удивил Беттину — он принес домой маленькую елочку. Они поставили ее на столе и украсили гирляндами. Беттина приготовила воздушную кукурузу, но едва к ней притронулась, а под елку каждый из них положил по небольшому пакету. Это напомнило им старое, доброе кино, и они со смехом поцеловались. Первой открыла свой пакетик Беттина. В нем лежала авторучка, стилизованная под старину, — очень симпатичная. Беттина радостно улыбнулась.

— Этой ручкой ты напишешь свою первую пьесу — воскликнул Энтони.

Беттина поблагодарила его, обняла и крепко-крепко поцеловала.

— Теперь ты открой.

Она подарила ему серебряные запонки, которые он две недели назад облюбовал в близлежащей антикварной лавке.

— Беттина, ты сошла с ума!

Энтони пришел в восторг и побежал сменить сорочку, чтобы примерить запонки. Беттина, улыбаясь, пошла за ним.

— Энтони!

Голос у нее был какой-то вкрадчивый. Он не мог понять, в чем дело.

— Да, любимая?

Они посмотрели друг другу в глаза.

— У меня для тебя есть еще подарок.

— Да ну?

Он наклонил голову набок, но не двинулся с места.

— Да, — кивнула Беттина, — и очень необычный. — Она протянула к нему обе руки. — Подойди и сядь рядом.

У него холодок пробежал по спине. Он нерешительно двинулся к Беттине, с тревогой глядя на нее.

— Что-то стряслось?

Беттина помотала головой и улыбнулась.

— Нет.

Она нежно, легко поцеловала его и провела кончиками пальцев по его губам.

— У нас будет ребенок, — еле слышно прошептала она и стала ждать, что он скажет в ответ. Однако того, что она ждала, не последовало. Вместо этого он оторопело уставился на нее. Так и есть, случилось самое худшее. Он предполагал это, когда ее начало тошнить, но заставил себя выбросить это из головы. С этим он не может мириться, это нарушит все его планы.

— Ты шутишь? — Энтони стоял рядом с Беттиной и смотрел на нее сверху вниз. — Нет, вижу — говоришь правду.

Он швырнул запонки на стол и вышел из комнаты. Беттина силилась не заплакать и в то же время едва сдерживала позывы на рвоту. Она побрела вслед за ним в гостиную. Энтони стоял у окна, к ней спиной, и нервно запускал в волосы пятерню.

— Энтони! — в растерянности позвала Беттина.

Он нехотя повернул голову.

— Что? — спросил он, злобно глядя на Беттину. Последовало долгое молчание, во время которого Беттина сумела разглядеть в его глазах осуждение. — Ты сделала это намеренно?

Она, сдерживая слезы, потрясла головой. Ей так хотелось, чтобы он почувствовал себя счастливым, чтобы тоже порадовался.

— Может быть, не поздно сделать аборт? — спросил он, не сводя с нее пристального взгляда.

На этот раз она не смогла удержаться от слез и, тряся головой, выбежала из комнаты. Когда через полчаса она вышла из ванной, Энтони дома уже не было.

— Счастливого Рождества! — прошептала она самой себе, одной рукой поглаживая свой, еще плоский живот, а другой — утирая нескончаемые слезы. Заснула она лишь в четыре утра. Энтони в эту ночь домой так и не пришел.

Он вернулся только в пять вечера на следующий день. Рождество, ставшее для Беттины таким горьким, уже было позади. Она не поинтересовалась, где он пропадал. Она ничего не спросила. Она собирала свои вещи. Но как раз этого он и боялся. И поэтому-то вернулся домой. Еще три месяца ее нельзя от себя отпускать. Время не пришло.

— Прости, — произнес он, уныло глядя на Беттину через дверной проем. — Ты меня застала врасплох.

— Поэтому я ухожу.

Она повернулась к нему спиной и продолжала собирать вещи.

— Конечно, Беттина, ребенок — это… Прости.

Он подошел к ней и попытался ее обнять, но она вырвалась из его рук.

— Не дотрагивайся до меня.

— Пойми, я же люблю тебя! — Он силой повернул ее к себе лицом и увидел, что глаза у нее опять мокры.

— Прошу, оставь меня, Энтони. Я… — она не могла продолжать. Она безумно испугалась потерять его. Ей хотелось разделить вместе с ним радость рождения ребенка, и поэтому она растаяла в его объятиях, надеясь, что лучшие мечты все-таки сбудутся.

— Все в порядке, малышка, все в порядке. Просто я и вообразить себе не мог…

Когда она перестала плакать, они спокойно сели.

— Но готовы ли мы, Беттина? — спросил Энтони.

Она храбро улыбнулась, хоть на лице еще не высохли слезы.

— Конечно. А почему нет?

Все годы, прожитые с Айво, она душила эту мечту, которая тогда была несбыточной. Она даже не представляла себе, до чего ей хочется иметь детей. Вплоть до последнего времени. Это вдруг разом стало для нее превыше всего.

— Но как мы его прокормим? — мрачно спросил Энтони, а она в это время подумала о своих драгоценностях. Если появится нужда, их можно будет продать. Как раз хватит, чтобы поднять ребенка на ноги.

— Не беспокойся. Как-нибудь да справимся. Сейчас же нам хватает.

— Это не одно и то же.

И, тяжко вздохнув, словно ему это тоже причиняло боль, Энтони участливо посмотрел на Беттину.

— Мне очень неприятно говорить об этом, но не лучше ли сейчас сделать аборт, а ребенка завести потом, когда мы сумеем накопить немного денег, когда оба станем на ноги, когда я найду работу, наконец?

Однако Беттина решительно воспротивилась этому.

— Нет.

— Беттина, будь благоразумной!

— К черту! Значит, вот чего ты хочешь? Аборта?

Их спор на сем не закончился, а, напротив, разгорелся. Беттина в конце концов победила, но Энтони еще две недели ходил мрачный, так что она часто подумывала о том, чтобы уйти от него, пока однажды он не пришел домой сияющий, издав на пороге радостный возглас.

Беттина с улыбкой подошла к нему, он так и светился от счастья.

— Что случилось?

А ведь можно было догадаться.

— Я получил работу!

— Что за работу, скажи! — Беттина, радуясь за него, шла за ним по пятам к дивану. Неужели враждебности последних недель наступает конец? — Ну, не томи, Энтони, скажи!

— Скажу, обязательно скажу! — казалось, что от счастья он не может произнести и двух слов. — Я получил главную роль в «Солнечном мальчике»!

Он с триумфом посмотрел на Беттину. «Солнечный мальчик» в то время был самым громким спектаклем на Бродвее.

— На Бродвее? — у Беттины дух захватило от изумления. Она слышала, что недавно исполнитель главной роли покинул это шоу после пятнадцати месяцев беспримерного успеха.

Однако Энтони покачал головой.

— Нет, в разъездном театре, любовь моя. Но на сей раз гастрольный маршрут проходит не по заштатным городишкам. Крупнейшие города, гостиницы — высший класс! Без клопов, без тараканов. Для разнообразия мы можем останавливаться даже в пансионатах.

И он рассказал, какую изрядную сумму должны ему заплатить.

— Энтони, это сказка!

Но надо ему сказать. Беттина заметила, что он употребил слово «мы». Поэтому она, сожалея, взяла его за руку и откровенно призналась:

— Да только я не могу, милый. — Ей больно было говорить это, но она продолжала: — Я не поеду.

— Разумеется, поедешь. Не будь дурочкой. Почему, интересно, ты не поедешь? — Энтони раздраженно посмотрел на нее и встал.

Беттина выдержала его взгляд.

— Нет, дорогой. Я не могу. Ребенок. Мне вредно переезжать с места на место.

— Глупости, Беттина. Я же сказал, мы будем жить в хороших гостиницах, в больших городах. Так в чем проблемы? Это не какое-то заурядное шоу! — кричал Энтони, и Беттина заметила, как трясутся у него руки.

— Как раз поэтому я и не должна ехать. Неважно, какие будут гостиницы, я не выдержу бесконечных переездов.

— Хорошо, даю тебе время подумать. Ты непременно должна согласиться. — Он пересек комнату, обернулся и, посмотрев на Беттину, сказал: — Если ты со мной не поедешь, я останусь без работы.

— Не говори глупости, Энтони. — Тут она сообразила и сразу же растрогалась. — Хочешь сказать, что без меня ты не поедешь?

Какое-то время он молчал, стоя в дверях.