Схизматрица

Включились двигатели, еле заметное ускорение чуть встряхнуло корабль. Метеостанция Голдрейх-Тримейна дала разрешение на вылет, значит, страшных молний, проскакивающих иногда между элементами Кольца, не ожидается. Радиационный фон невысок. А путешествие на новых, шейперских, двигателях займет каких-то несколько недель.

В каюту вошел Зенер и сел рядом.

— Вот и все… — сказал он.

— Что, Карл, уже ностальгия? — Константин поднял взгляд на высоченного драматурга.

— По Голдрейх-Тримейну — да. А по тамошнему народу… Это другой вопрос.

— В один прекрасный день ты вернешься сюда триумфатором.

— Очень любезно со стороны вашего превосходительства.

Зенер поскреб подбородок, и Константин отметил, что стандартные бактерии Республики уже пометили его шею.

— Давай без чинов, — сказал Константин. — В Совете Колец так принято, но в Республике это отдает аристократизмом. А такая идеология у нас не поощряется.

— Понимаю, доктор Константин. И буду поосторожнее.

Гладко выбритое лицо Зенера дышало безликой шейперской красотой. Костюм его был чрезмерно изыскан, в тускловатых коричневых и бежевых тонах.

Константин спрятал монокль в карман расшитого бронзовой нитью бархатного жилета. На спине под льняным вышитым пиджаком выступил пот; кожа спины шелушилась там, где омолаживающий вирус пожирал старые клетки. Уже два десятка лет бродила эта инфекция по его организму — первая награда за лояльность к шейперам. В местах, где поработал вирус, оливково-смуглая кожа становилась гладкой, как у младенца.

Зенер осмотрел стены каюты. Толстый слой изоляции был украшен пуантилистскими гобеленами, изображавшими виды Республики. Буйные фруктовые сады под небом в белоснежных облаках, солнце, с церковной торжественностью озирающее с высоты золото пшеничных полей, сверхлегкий летательный аппарат, несущийся вдаль над каменными особняками, крытыми красной черепицей…

— А как же выглядит эта ваша Республика на самом деле?

— Глухая дыра, — ответствовал Константин. — Осколок прошлого. До нашей революции она здорово загнила. Не только в социальном смысле, физически — тоже. Столь огромная экосистема требует тотального генетического контроля. Но основатели о будущем не задумывались. На их век хватило — и ладно. — Константин сложил кончики пальцев. — И мы унаследовали этот бардак. Цепь миров высылала своих прожектеров и мечтателей. Например, генетиков-теоретиков, сформировавших Совет Колец… Цепь слишком уж привередничала и к настоящему моменту профукала всю свою силу. Превратилась в полуколонии…

— Доктор, вы думаете, мы, шейперы, победим?

— Да. — Константин улыбнулся Зенеру, а улыбался он исключительно редко. — Потому что мы понимаем, за что идет борьба. За жизнь. Нет, я не хочу сказать, что мехи будут разом уничтожены. Они могут доживать свое еще века и века. Но все равно вымрут. Превратятся в киберов, перестанут быть живыми людьми из плоти и крови. А это — тупик, ведь пропадает сила воли. Ни императивов, ни воображения — одни программы.

Драматург кивнул:

— Логично. Не то что лозунги, которые вы, должно быть, слышали на днях в Голдрейх-Тримейне. Единство в разнообразии… Все группы составляют одну огромную Схизматрицу… Род людской заново объединяется перед лицом пришельцев…

Константин заерзал в кресле, пытаясь тайком почесать зудящую спину.

— Да, я слышал подобные упражнения в риторике. Со сцены. Тот продюсер, о котором вы говорили…

— Мавридес? — оживился Зенер. — Могущественный клан. Голдрейх-Тримейн, Джастроу-Стейшн, Ущелье Кирквуда… Они никогда не были представлены в Совете, но имеют общие гены с Гарза, Дрейперами и Феттерлингами. А Феттерлинги очень влиятельны.

— Вы говорили, этот человек — только по браку Мавридес. Что он не генетический.

— Одиночка, вы хотите сказать. Не из линии. Да. И ему не позволено вносить в линию свои гены. — Зенер рассказывал сплетню с явным удовольствием. — К тому же Инвесторы в нем души не чают. И еще он — цефеид.

— Цефеид? То есть из Службы безопасности?

— Доктор-капитан Абеляр Мавридес, цефеид, доктор философии. Чин для его возраста — не бог весть какой… Говорят, когда-то он был бродягой, потом — горняком-кометчиком. Где-то на границе Системы встретился с пришельцами, каким-то образом пролез к ним в доверие… Буквально через несколько месяцев после первого своего появления они привезли этого Мавридеса с женой в Голдрейх-Тримейн на одном из своих звездолетов. И с того момента он все идет и идет в гору. Корпорации нанимают его для посредничества в делах с пришельцами. Он преподает инвесторологию и бегло говорит на их языке. И достаточно богат, чтобы напустить тумана на свое прошлое.

— Шейперы из старых ревностно оберегают свою личную жизнь…

Зенер помрачнел.

— Он — мой враг. Он сломал мне карьеру.

Константин обдумал услышанное. Он-то знал о Мавридесе гораздо больше, чем Зенер, и этого последнего выбрал не наугад. Вполне естественно, что у Мавридеса не может не быть врагов, а значит, куда легче отыскать их, чем создавать новых.

Вот Зенер — он жестоко разочарован. Первая его пьеса с треском провалилась, а вторую так и не поставили. К закулисным махинациям Мавридеса и его Полночной лиги не допущен. Ярый антимеханист. Генетическая линия катастрофически пострадала во время войны. Сторонники разрядки его отвергают…

А Константин его приблизил и обласкал. Заманил в Республику, суля богатые театральные архивы и живые драматургические традиции, которые Зенер сможет невозбранно осваивать и воплощать в жизнь. Конечно же, этот шейпер был ему благодарен, и чувство признательности превратило его в пешку Константина.

Константин молчал. Мавридес не давал ему покоя. Щупальца влияния этого человека оплели весь Голдрейх-Тримейн.

Нет, такие совпадения — за гранью возможного. Они складывались во вполне осмысленный сюжет.

Человек, пожелавший назваться именем Абеляр. Театральный импресарио. Ставящий политические пьесы. И супруга его — дипломат.

Слава богу, Константин точно знал, что Абеляр Линдсей мертв! Его агенты в Дзайбацу зафиксировали смерть Линдсея от рук Гейша-Банка. И он, Константин, даже разговаривал с женщиной, приказавшей убить Линдсея, шейпером-ренегаткой по фамилии Кицунэ… Он знал всю эту печальную историю от и до: связь Линдсея с пиратами, в припадке отчаяния — убийство бывшей главы Гейша-Банка… Смерть Линдсея была ужасна.

Но — почему все-таки наемный убийца, нанятый Константином, так и не вернулся из Дзайбацу? Он не допускал, что этот человек подался в бродяги. Наемным убийцам имплантированы «предохранители»; выживают очень немногие.

Многие годы Константин провел в постоянном страхе перед этим пропавшим наемником. Элита Службы безопасности Совета Колец уверяла его, что этот убийца мертв. Константин не поверил и никогда больше с ними не связывался.

Многие годы он проникал все глубже и глубже в скрытый от постороннего взгляда мир тайных операций шейперов. Наемные убийцы и телохранители, зачастую это были одни и те же люди, освоившие смежную профессию. Они-то и стали его ближайшими союзниками.

Он знал их уловки, знал, кто и кому фанатически предан. Он постоянно боролся за их доверие. Он укрывал их в Республике, прятал их от преследований со стороны пацифистов. Он использовал свой престиж для осуществления их милитаристских целей.

Некоторые шейперы до сих пор презирают его за то, что гены его не спланированы. Уважения большинства остальных он все же сумел добиться. Личная вражда его не волновала. Беспокоило то, что его могут внезапно остановить, прежде чем он будет готов померяться силой с миром. Прежде чем он достигнет высот, которые владели его помыслами с самого детства.

Кто же прознал про этого Линдсея, единственного человека, который когда-то был другом Константина… В те времена, когда он, Константин, был молод, когда воля его еще не окрепла, когда мягка еще была броня недоверия к окружающим, Линдсей был его ближайшим другом. Кто же выпустил на свободу этот призрак? Для чего?