Волчий договор (ЛП)

«Это плохая идея», – предупредила Ахрамин.

Она была права.

С Талой они двигались значительно медленнее. Они пришли в ярость, при мысли о разрывах друг друга волками, они догнали их прямо на границе между мирами. Волки были уверены, что их возмут в плен. Ахрамин бросилась на главного, вырвав его демоническое горло.

«ВПЕРЁД!» – крикнула она. Их уже ловили другие, замки ошейников вернулись на шею, перетаскивая их обратно на девятый круг ада. – «Я буду держать их здесь, иди!»

«Нет!» – Воскликнул Эдон, который всегда любил её.

«Ты знаешь, что я права», – сказала Ахрамин. Она была такой храброй, так бесстрашной. «Делайте то, что нужно».

Всё больше Гончих сближались.

Сейчас всех захватят в плен.

Он закрыл глаза и, не думая, только чувствуя, открыл пространство между мирами, пробив врата, которые держали их в преисподней. Перед ним открылся путь, пылая светом и окружённый огнём.

«Следуйте за мной», – призвал их он. – «Быстро!» – Крикнул он, толкая Талу вперёд.

Один за другим они перепрыгнули через огненное кольцо в свете, которое простиралось далеко вдаль.

Они выпали на лесной подстилке, а кольцо за ними закрылось. Он был в агонии, а рядом с собой услышал вопль своих братьев. Их конечности растягивались, они теряли шерсть, торсы их удлинялись, прежние черты лица отступали.

– Что происходит? – Кто-то закричал, и это было уже не рычание волка, а более высокого тона, почти мелодичный, звук. Голос.

Он посмотрел вниз и увидел окровавленные руки, покрыты мозолями, и синяки.

– Я думаю... – сказал он осторожно, находя это странным слышать свои мысли, произнесённые вслух в первый раз, – я думаю, мы стали людьми.

Глава первая

Миру – конец. Мир в огне. Он никогда не видел ничего столь яркого. Это было солнце. Его глаза болели от блеска. Его мучали холод и жар одновременно, озноб и потливость, и он понял, что он голый. Все они голые. Они – четыре мальчика на обочине дороги, дрожащие от холода и ломящиеся от тепла.

Как они оказались здесь? Он вспомнил портал, посадку леса, понимая, что они каким-то образом переместились в человеческую форму. Они были потрясены и исчерпаны, но это не имеет значения, они просто должны выяснить, как действовать в этом новом мире. Потому что Гончие были на хвосте. Их ошейников больше нет, Гончие могут найти их только по запаху. Он надеялся, что у них есть время. Время, чтобы привыкнуть к этому новому миру, время, чтобы убежать и спрятаться, время, чтобы спланировать освобождение других.

– Здесь.

Он поднял голову и увидел Талу, стоящую над ним. В отличие от них, она была одета в какой-то черно-красный клетчатый костюм, материал, которого выглядел тёплым. Одежда на ней была огромной, её небольшие размеры тонули в ней. Она протянула ему аналогичную пару.

– Пижамы, – сказала она. – Это то, что они одевают для сна.

Она говорила человеческим языком, и он мог её понимать.

Тала положила одеяло на плечи Maка. Maк был самым младшим из братьев, неуверенным в себе и боящимся всего. Тала, казалось, назначила себя его охранником, и Лоусон был благодарен ей за это.

– Там есть ещё.

Он, Эдон, Рейф, Тала и Мак, всё, что осталось от их стаи, пошли к небольшому трейлеру. Тала уже сломала замок на двери. Они порылись в ящиках в небольшой потрёпанном отсеке, который был ещё более потёртым, чем их логово. Так это была земля, подумал он. И вот они, крадут у людей, которые были не в лучшем положении, чем они. Одежды были неподходящими, но покрыли их. Он посмотрел в зеркало и был потрясён, увидев своё отражение человека.

Среди волков ходили легенды, что проклятие Люцифера превратило их в животных. Лоусон увидел свои темно-каштановые волосы, карие глаза, тощую фигуру. Это было то, за что он боролся: новая жизнь, новое начало, и он понял, что хочет новое имя. Старого не будет. Не в этом новом мире. Но какое? Он нашёл синюю куртку на соседнем стуле и надел её.

– Лоусон, – сказал Мак, указывая на белые метки на лацкане. – Твоё имя, – пошутил Maк. – И моё имя Малкольм.

Лоусон. Ему оно подходит. Он мог жить с ним. Оно звучало совершенно по-новому для его ушей, и он полюбил это.

– Это я, – сказал Лоусон. – С сегодняшнего дня.

Maк кивнул.

Лоусон посмотрел на своих братьев. Рейф был большим и неповоротливым, Maк или Малкольм, как он хотел, чтобы его теперь называли, был слишком тощим; Эдон, один из всех, выглядел почти нормально, красивый с яркими золотистыми волосами, черты его лица почти как у мастеров, но без пугающих шрамов.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал ему Лоусон. – Но остальные... – Он усмехнулся. Эдон не смотрел на него, не улыбался, не отвечал.

Они оставили Ахрамин, и Лоусон думал, что Эдон никогда не простит ему это. Но у него не было времени, чтобы волноваться об этом; теперь они должны были выяснить, что делать теперь, здесь, когда они оказались свободны. Его желудок издал низкий, почти булькающий звук, и он понял, никто из них не ел, по крайней мере, день.

– Мы должны найти пищу, – сказал он.

– Там в холодильнике на кухне, – сказала Тала. Она была стройной и небольшой, тихой и красивой, но её голубые глаза были такими же, как и прежде, добрыми и нежными.

– Откуда ты всё это знаешь? – Спросил он её.

Она знала. Она знала, как всё здесь происходило.

– Мастер Квинтус читал мне иногда книги из этого мира. Я была его любимым домашним животным. – Она пожала плечами. Они взяли ровно столько, сколько им нужно: буханку хлеба, банку чего-то зелёного «маринованного», как Тала назвала это.

Он не хотел, брать больше, красть у тех, кто имел так мало, но он ещё не знал, как они будут жить дальше. И они должны были выжить. Так что, когда-нибудь, они могут вернуться и спасти остальных волков. Когда-нибудь все будут свободны. Лоусон думал о портале, который остался открытым для других. Маррок не придёт, пока Ромул не будет твёрдо уверен, что они не смогли покинуть подземный мир без необходимых устройств. Лоусон надеялся, что его друг знает, что делает.

После первой земной недели, они узнали, что спать в парках легче, чем в лесах. Они убирали мусор из мусорных баков. Воровали бумажники из задних карманов или кошельков. Воровали у тех, кто, казалось, мог себе позволить нечто большее, люди в блестящей красивой одежде, костюмах-тройках и хороших платьях.

Они узнали место, где теперь находились: Хантинг Велли, штат Огайо. И приспособились к солнцу, шуму, ночному холоду, дневному теплу. И эти земные условия были ужасны, как ад, преисподняя была просто темной версией мира над всем этим. Он был разочарован из-за этого, он надеялся на большее. Тала дразнила его, говорила ему, что это не рай, чудеса Элизия не были предназначены для таких, как они. Они и так достаточно удачливы в том, что перешли в этот мир. Он не должен получать столько амбиций, причём внезапно.

Как Тале, Maку, казалось, было лучше видно, что они получили сами. В аду, он открыл секретную библиотеку учителей, и приучил себя читать книги, описывающие то, чего у них не было там: искусство, музыка, поэзия.

– Эта красота, – сказал он им. – Мы просто должны её найти.

Но Лоусон не знал, будут ли они когда-нибудь искать её. Они едва проживали день. Не было никакого знака от адских псов, что давало ему немного комфорта. Если он и его волкам удалось пересечь Врата Ада, тогда это было разумно ожидать, что Гончие могли бы сделать то же самое. Существовало также упорное нежелание Эдона. Он стал немым, сломанным, и Лоусон начал проявлять нетерпение.

– Мы вернёмся за ней, – говорил он брату снова и снова. – Мы не оставим её там.

Слава Богу, Рейф помог ему с этим, Рейф был особенно сильным, как волк, и как человек он был большой, плотный. Он часто сгибал бицепс.

– Не удаётся поддерживать тело без пищи, – сказал он, тыкая Эдона в живот, и щипая его за руку. Сначала Эдон не говорил ни слова, но потом, он схватил бутерброд из рук Рейфа, и с тех пор он был с ними.