Скитания

Кто полагал, что процесс будет проведен в короткий срок, глубоко ошибался. Международный военный трибунал работал в соответствии с разработанным статутом, досконально рассматривал все вопросы. Представлялись бесчисленные документы, показания свидетелей, вещественные доказательства, чтобы юридически установить вину фашистских главарей — политиков и военных. Главными пунктами обвинения были: заговор против мира, военные преступления, преступления против человечества.

Первым на очереди оказался Геринг. Его допрос длился десять дней. По-видимому, он не понимал сложности своего положения. Вел себя вызывающе, выступал с пропагандистскими речами и пытался повернуть острие копья в другую сторону. Американский представитель обвинения Джексон устроил ему перекрестный допрос. Зачастую Джексон не мог сдержать себя, но тем самым выманивал, как говорится, Геринга из его норы наружу. Перед военным трибуналом полностью и без всяких прикрас раскрылся облик рейхсмаршала — человека без совести, жаждущего только славы и денег. Трофеями своих разбойничьих походов он был еще не доволен.

— Гитлер всегда отбирал у меня лакомые кусочки, и мне приходилось довольствоваться второстепенным, — заявил он в свое оправдание, когда ему предъявили обвинение в личном обогащении за счет награбленных по всей Европе предметов искусства и старины.

Еще в 1936 году люфтваффе начали свои шпионские полеты над соседними государствами. Самолеты, обладавшие значительным радиусом действия, фотографировали с большой высоты все важнейшие стратегические объекты: фабрики, нефтеочистительные заводы, вокзалы и порты, казармы и военные сооружения. Таким образом, путем прямого нарушения воздушного пространства соседних стран была создана карта, не имевшая практически белых пятен, с обозначенными целями для нанесения бомбовых ударов в запланированной агрессивной войне.

Груз доказательств был весомый: ответственен за подготовку агрессии, за жестокие воздушные налеты на мирные города и села, за массовое уничтожение евреев, за грабеж Советского Союза.

Разоблачение Геринга раскрыло глаза многим пленным. Им было стыдно, когда они вспоминали, с каким воодушевлением встречали толстого Геринга и рассказывали о нем безобидные анекдоты.

Приверженцы люфтваффе восприняли все иначе. Геринг был вторым лицом в государстве — кронпринцем Гитлера. Поэтому и неудивительно, что после смерти Гитлера, Геббельса и Гиммлера все обвинения сконцентрировались на «бедном» рейхсмаршале. Каждый выпад его защитника летчики приветствовали громкими криками одобрения. Когда же в результате представленных новых доказательств защита была сломлена, они всю вину возложили на обвинение.

Одно событие привлекло к себе особое внимание. Гербер тоже сохранил в памяти тогдашнее сообщение радио и газет: «Варварское нападение английских воздушных пиратов на Фрайбург». Это было в 1940 году. Теперь же стало ясно, что не английские, а немецкие воздушные армады под командованием Каммхубера, ставшего впоследствии генералом авиации, сбросили бомбы на Фрайбург. Гитлеровское правительство использовало это как предлог, чтобы вскоре нанести удары «возмездия» по Роттердаму, Ковентри, Бирмингему, Ливерпулю и другим западноевропейским городам.

Ежедневно около доски объявлений собирались целые толпы. Рудольф Гесс в Нюрнберге — это было сенсацией. Гесс являлся заместителем Гитлера по партии. И вдруг весной 1941 года он исчез из поля зрения общественности. Тогда же прошли слухи, что он в состоянии душевной депрессии вылетел в Шотландию. Сам этот полет действительно имел место, однако никакой душевной депрессии у Гесса не было. Гитлер хотел обезопасить свой тыл перед нападением на Советский Союз и поручил Гессу провести переговоры с английским правительством о заключении сепаратного мира. Но англичане на это не пошли. И Гесс был интернирован до конца войны. Это обстоятельство позже спасло его от виселицы, хотя список его грехов был достаточно велик.

С особым нетерпением ждали начала допроса генерал-фельдмаршала Кейтеля. Уничтожающий расчет с партийным боссом Герингом и его люфтваффе многие солдаты восприняли с некоторым злорадством. Теперь же обвинение предъявлялось руководству вермахта. Вильгельм Кейтель, стоявший во главе армии, был выкормышем генерального штаба. В берлинском предместье Карлсхорст он подписал акт о капитуляции, даже не сняв с руки перчатки. И в Нюрнберге, на скамье подсудимых, он сидел подчеркнуто прямо, в форменном сюртуке без орденов и медалей, являя собой тип настоящего офицера. Поэтому — и это было для твердолобых абсолютно ясно — Кейтель должен был выйти из процесса абсолютно чистеньким.

Не столь уверены были только те, кто по нескольку лет провел на восточном фронте. Они знали, что означал «приказ о комиссарах», помнили о существовании плана акции «Ночь и туман» — расстрел подозрительных гражданских лиц — и других распоряжениях верховного главнокомандования вермахта, которые будут теперь оглашены перед общественностью.

Борьба с партизанами. С непостижимой жестокостью подразделения вермахта сравнивали с землей деревни, расстреливая жителей безо всякого разбору. А что утверждали Кейтель и Йодль перед трибуналом? Зверства совершали якобы лишь эсэсовцы, вермахт же воспитан в духе гордых традиций прусского солдатского духа!

Массовое уничтожение советских военнопленных, расстрел заложников в оккупированных странах, убийство английских и американских летчиков в концентрационном лагере Маутхаузен.

Кейтель пытался оправдываться, заявляя не совсем аргументировано, что он сам в «отдельных случаях» не был полностью уверен в законности подписываемых им приказов. А кто же направлял их в войска?

— Я ошибался, — ответил тихо Кейтель. — Я не предотвратил то, что должно было бы быть предотвращено.

Это «понимание» пришло слишком поздно. Все терпел Лакейтель, будучи послушным инструментом Гитлера и монополий. Безоговорочно выполнял он все задания, которые возлагались на него при подготовке и ведении агрессивной войны. Ни разу не воспротивился он преступным распоряжениям фюрера, хотя и стоял к верховному ближе, чем кто-либо из офицеров генерального штаба.

Нимб Кейтеля, который многие пленные считали незапятнанным, в Нюрнберге разлетелся в дребезги.

Не выдержала испытаний и упрямо навязываемая его защитником, доктором Латеризером, мысль, что военные не являются политиками. Во многих случаях было как раз доказано, что Кейтель и Йодль выступали в качестве советников министра иностранных дел Риббентропа.

Уничтожение целых народов. Обвинение всей своей тяжестью обрушилось на австрийца Эрнста Кальтенбруннера, являвшегося в нацистском государстве одним из высших руководителей СС и полиции. Мужчина с грубыми чертами лица, хладнокровно приказывавший уничтожить бесчисленное количество людей, был теперь придавлен страхом. Он лгал, изворачивался и от всего отказывался. Поэтому его припирали доказательствами: показаниями комендантов концентрационных лагерей, его собственными письменными распоряжениями и приказами, документальными снимками из архивов СС.

Перед трибуналом возникали ужасные картины. Даже Геринг закрыл глаза. Кейтель и Розенберг, между которыми сидел Кальтенбруннер, отвернулись от него с наигранным отвращением.

— И об этом вам ничего не было известно? — спросил обвинитель.

О нет, они все якобы не знали о существовании громадных лагерей уничтожения в Польше и на Украине, о массовых убийствах советских военнопленных, маршах смерти изможденных узников…

Таким образом, подтверждалось то, о чем писала год назад английская пресса. Но Майданек был лишь одним из многих лагерей смерти!

— Позор для Германии! — сказал потрясенный Рольф Ульберт Герберу.

Оставшиеся в живых узники одного из таких лагерей рассказывали, какие садистские эксперименты проводились там над заключенными: опыты с переохлаждением, заражение бактериями… В сообщении, которое висело на доске объявлений, шла речь о некоем патологе докторе Шеллоке. Он числился в списке разыскиваемых державами-победительницами лиц. «Место пребывания его в настоящее время неизвестно», — говорилось в сообщении.