Сватовство шкипера. Рассказы

Его друг что-то проворчал, и так как в купе, кроме них, никого не было, он тотчас же приступил к обсуждению практического выполнения плана.

— Если бы он умел читать, мы послали бы ему письмо, — сказал Тиллотсон, сдвигая котелок на затылок. — Подумать только, что человек его лет не умеет читать!

— Он старой школы моряк! — заметил Гловер.

— Странная школа! — игриво усмехнулся Тиллотсон. — Что же, придется подождать, пока он выйдет погулять.

Они приехали в Сторвик около полудня, и Гловер, опасливо оглядываясь, нет ли где Вильсона, медленно прошел со своим другом к набережной, затем оставил его высматривать "Чайку", а сам нанял комнатку в первом этаже маленькой гостиницы "Королевский дельфин", стоявшей у входа в гавань.

— Вон она стоит, — сказал Тиллотсон, вернувшись в гостиницу, и подвел Гловера к окну. — Смотрите, вон то маленькое суденышко. Видите, вон старик работает с остальными.

Мистер Гловер направил на шхуну дешевенький бинокль и ахнул.

— Ну, конечно, это он и есть! Что же нам теперь делать?

По предложению Тиллотсона, они пообедали, и Гловер мрачно курил все послеобеденное время, тогда как Тиллотсон шатался по набережной. После чаю нетерпение взяло верх над осторожностью и, надвинув шляпу на лоб, он тоже вышел на берег. В пятидесяти ярдах перед "Чайкой" стоял столб, и Гловер со своим другом прислонился к нему, внимательно разглядывая палубу шхуны.

— Вон трое из них идут на берег, — сказал внезапно Тиллотсон. — Глядите!

Затаив дыхание, следили, они за уходящей командой шхуны и, воспользовавшись надвигавшимися сумерками, подошли поближе.

— Вон этот черт Вильсон, — прошептал Гловер. — Не смотрите туда!

— Зачем же вы мне говорите, что это он? — удивился рассудительный Тиллотсон.

— Он идет на берег с другим. Наверно, со штурманом, — взволнованно продолжал Гловер. — Ну! Теперь ловите момент! Уведите старика со шхуны, и я вам подарю нечто замечательное, клянусь честью.

— А что вы называете замечательным? — спросил медлительный Тиллотсон, у которого сердце билось совсем в другом темпе, чем у Гловера.

— Доставьте его благополучно в Лондон, и я дам вам пять фунтов — пообещал Гловер. — Ну, идите. Я побуду здесь.

Мистер Тиллотсон, выяснив деловые отношения, пошел вниз и, небрежно покручивая свои жиденькие усики, медленно приблизился к шхуне. На палубе был только один мальчуган.

— Что, капитан Гиссинг на борту, молодчик? — дружески спросил Тиллотсон.

— Кажется, внизу в каюте, — ответил Генри, показывая пальцем на трап.

— Я бы хотел проведать его, — сказал мистер Тиллотсон.

— Я не возражаю, — ответил Генри.

Восхищенный таким успехом, мистер Тиллотсон вошел на палубу и огляделся.

— Он мой старый друг, — сказал он любезно.

— А что это вы курите?

— Крошенку[7], — ответил юнец.

— Попробуйте сигарку. — И Тиллотсон вытащил пакетик с тремя сигарами. — Не так плохи.

Благодарный Генри взял одну и, похрустев ею над ухом, понюхал с видом знатока. А мистер Тиллотсон с совершенно независимым видом спустился в каюту.

На столе стоял чайный прибор и несколько грязных стаканов и блюдец, а в кресле отдыхал старик, положив руки на стол.

— Добрый вечер, — проговорил мистер Тиллотсон, останавливаясь у дверей и заглядывая в темноту, чтобы убедиться, что никого нет. — Совсем одни?

— Совсем один, — повторил капитан Гиссинг, недоумевая, кто бы это мог быть.

— Тут слишком темно, и я плохо вижу вас, — таинственным шепотом продолжал Тиллотсон. — Но ведь вы капитан Гиссинг?

— Да, это я, — недовольно ответил капитан.

— Направляетесь в Нортфлит? — еще более зловещим шепотом продолжал Тиллотсон.

— А что такое? — И старый шкипер взволнованно схватился за стол.

— Вы уверены, что это вполне безопасно? — спросил Тиллотсон.

— Что такое? — повторил старик. — Говорите яснее!

— Я думаю, что вам лучше скрыться, — торопливым шепотом сказал Тиллотсон. — За вашу доставку назначена большая награда, которую жаждет получить капитан Вильсон. Сами знаете, что такие поступки, как ваш, не проходят даром.

Капитан Гиссинг опустился в кресло и закрыл лицо руками.

— Я все равно вернусь, — сказал он дрожащим голосом. — Вильсон говорил, что тот человек жив и что все это было недоразумением. Если он мне лгал ценой моей старой шеи, пусть получит эту награду.

— А что будет с вашей женой и дочерью? — сказал Тиллотсон, почувствовав, что-то вроде отвращения к своей миссии. — Я видел в газетах вчера вечером, что Вильсон вас поймал. Он пошел теперь поговорить с полицией.

— Он сегодня утром получил письмо от моей дочки, — совсем растерянно сказал старик.

— Нет, он только сказал, что письмо от нее, — возразил Тиллотсон. — Ну, собирайте ваши вещи и пойдем.

Взволнованный своей ролью, он схватил старика за руку, и тот послушно встал, снял свою потрепанную кепку со стены и молча последовал за Тиллотсоном.

— Мы пойдем выпьем чего-нибудь, — сказал Тиллотсон юнге, — и минут через десять вернемся.

— Отлично, — весело проговорил Генри. — Жаль, что мне с вами нельзя.

Тиллотсон игриво рассмеялся и сошел на берег в сопровождении перепуганно молчащего старика. Сначала капитан Гиссинг был как-то недоверчив, но чем дальше, тем больше в нем просыпались все инстинкты загнанного и преследуемого зверя, и он так поспешно удирал, что Тиллотсону ничего лучшего и желать не приходилось.

— Куда мы идем? — спросил он, когда они подошли к железнодорожной станции. — Я поездом не поеду.

— Мы в Лондон, — ответил Тиллотсон. — Там вам будет легче всего скрыться.

— Я не поеду поездом, — упрямо сказал старик.

— Почему? — удивился Тиллотсон.

— Потому что, когда они вернутся на корабль и увидят, что я ушел, они протелеграфируют в Лондон, — сказал старик. — Я не желаю попасть в ловушку, как крыса.

— А что же вы думаете делать? — спросил потрясенный Тиллотсон.

— Не знаю, — ответил старик. — Идти пешком придется. Сейчас темно, и мы могли бы до рассвета пройти миль двадцать.

— Д-да-а… Конечно, — подтвердил Тиллотсон, у которого не было никакого желания проделать такого рода ночную прогулку. — Могли бы, конечно, но только мы не пойдем.

— Тогда пустите меня одного, — сказал старик.

Тиллотсон покачал головой.

— Вас будут преследовать, — сказал он таинственно. — Поверьте, я лучше знаю, что вам надо, и поедемте поездом.

— Не поеду, — упрямо сказал Гиссинг. — Вы были очень любезны, что предупредили меня. Теперь дайте мне уйти самостоятельно.

Тиллотсон покачал головой, и как бы невзначай посмотрел назад: в нескольких шагах от них шел Гловер.

— Я бы хотел, чтобы вы мне верили, — серьезно сказал он. — В Лондоне вы будете в безопасности, чем где бы то ни было.

Капитан Гиссинг задумался.

— Там, вверх по реке стоит шхуна, которая снимется с якоря в час ночи, сегодня, — проговорил он медленно. — Я на ней работал раза два, и если вы можете хорошо заплатить, шкипер возьмет нас с собой. Он знает меня под фамилией Строуд.

— Вы меня минуточку подождите, я возьму свой чемодан на станции, — сказал Тиллотсон, желавший посоветоваться со своим "шефом".

— Вон там под навесом подожду, — согласился капитан Гиссинг.

— Вы только не удирайте, — выразительно сказал Тиллотсон. — Если вы не хотите ехать поездом, то, наверно, лучше всего будет сесть на шхуну.

Он побежал к станции и, быстро переговорив с Гловером, взволнованный, побежал назад, Гиссинг терпеливо ждал в тени арки, заложив руки в карманы.

— Все в порядке, — весело крикнул Тиллотсон. — Пошли водным путем. Вы, надеюсь, знаете дорогу к этой шхуне?

Осторожно они снова прошли к берегу, причем капитан Гиссинг вел Тиллотсона по каким-то закоулкам и грязным дворам, мимо лавчонок и сараев. Место было не совсем подходящее для вечерних прогулок, и Генри, которой пошел искать капитана Гиссинга, обеспокоенный его долгим отсутствием, с удивлением посмотрел ему вслед, когда они свернули в переулок.

7

Скверный табак, вроде махорки.