Душа зла

«Фонарь — продолжение моих глаз. Я вижу то, что его свет выхватывает из темноты».

Он поставил ногу на первую ступеньку и закрыл глаза.

«Напряжение растет, я уже совсем близко от нее, почти могу коснуться ее рукой. Как только я поднимусь наверх, все ускорится, а я хочу, чтобы это мгновение растянулось, чтобы оно длилось как можно дольше».

Бролен посветил вокруг себя в поисках каких-либо следов — возможно, убийца стоял здесь в течение нескольких минут, прислушиваясь к жизни наверху. Ничего. Зная, что последовало за этим, Бролен попросил коллег быть в доме как можно более аккуратными и постараться не оставлять лишних следов в тот вечер, когда обнаружили тело. И не допускать к месту преступления людей, которые невольно могли бы уничтожить здесь все улики. Но, несмотря на предосторожности, было маловероятно, что какой-нибудь след остался на лестнице — ею все равно пришлось пользоваться достаточно часто. Бролен продолжил подниматься.

«С каждой ступенькой мое сердце бьется все сильнее. Член приятно покалывает, я чувствую возбуждение, ненависть и страх одновременно. Член твердеет, это было бы почти невозможно в нормальной ситуации, и я испытываю одновременно удовольствие и раздражение. Последняя ступенька.

В тонком луче фонаря коридор кажется бесконечным. Дверь спальни приоткрыта, я уже вижу слабый отблеск света, пробивающийся из ванной комнаты и падающий на ковер. Я выключаю фонарь. Она совсем близко. Мое сбивчивое дыхание наполняет воздух, это — единственный знак моего присутствия. До моих ушей долетает плеск воды, и я вижу ее, голую, в ванне. Удары сердца отдаются в моем напряженном члене. Перчатки едва поскрипывают, когда я осторожно открываю дверь. Обожаю этот звук скрипящей кожи.

И вот она уже передо мной. Влажное тело лежит в горячей воде, груди плавают на поверхности, как шары, бедра блестят, аккуратно подстриженные волосы лобка слегка колышутся в воде. И тут она сразу же, слишком быстро, намного быстрее, чем мне бы хотелось, замечает меня, и я в порыве бешенства перестаю различать ее лицо. Я мог бы стоять здесь, глядя на нее бесконечно долго, но она не оставляет мне выбора. И вот я уже над ней, изо всех сил бью ее по лицу, на ее челюсти появляется след от удара, но от этого она не умирает. Она всего лишь не может пошевелиться, сползает вниз по стенке ванны и на белой поверхности остаются капельки воды. Ей не хватило времени закричать: острым лезвием ножа я протыкаю ее левое легкое. Ее грудь, на которую я хотел бы смотреть так долго, нежно прикасаясь к ней, проткнута насквозь, и, когда я вытаскиваю стальное лезвие, жир растекается по воде. Раз. Два. Три. Мой член так напряжен, что упирается в ткань брюк; сердце стучит изо всех сил, я вздрагиваю от слишком мощной порции адреналина, у меня сбивается дыхание. Еще. Еще. Еще. Капельки воды на стенах смешиваются с капельками крови. Кровь течет намного быстрее, оставляя длинные розовые следы».

Бролен живо представил себе сцену преступления, информация, изложенная в отчетах, превратилась в реальность, он явственно слышал крики, стоны, удары. Он почти не замечал, что, представляя происходившее здесь, с трудом сдерживал рыдания и сжал зубы с такой силой, что едва не стер эмаль.

Он видел, как его нож более десяти раз погрузился под кожу Камелии. Ощутил, как ее тело подает на пол с ясно различимым стуком — это ее голова ударилась о кафель. На сей раз ему не удалось выплеснуть наружу свое желание. Когда он раздвинул жертве ноги, она уже агонизировала.

Да, в этот раз он не стал уродовать ее влагалище, не дал волю своему раздражению и бешенству. Он начал не спеша тереться о жертву и через какое-то время достиг наслаждения.

Он кончил на нее!

Потому-то он ее и сжег! Кончил, оставив слишком заметный след, и ему пришлось стереть его с помощью огня!

Мозг Бролена почти закипел, он больше не замечал остатки мела на полу, он видел лишь обнаженное, истекающее кровью тело Камелии. Вспомнил про две бутылки виски, которые нашел в мусорной корзине на кухне один из сотрудников лаборатории. Сначала убийца не собирался сжигать тело, и поэтому ему пришлось использовать то, что он нашел в доме. Да, именно так все и случилось: он выпустил ситуацию из-под контроля, и его охватила паника. И тут в нем опять стало расти невероятное возбуждение; само собой, он не собирался останавливаться после первого раза, Желание было просто невыносимым. И он понял, что снова может это сделать!

Но и про пентакль забывать не следовало, нужно было обезопасить себя от души своей жертвы. Он вырезал символ при помощи ножа и затем удалил его, воспользовавшись кислотой. Жаль, ему не хватило кислоты, чтобы облить тело целиком — это значительно облегчило бы задачу. Надо было найти что-то, что помогло бы скрыть следы, и в поисках горючего он вышел из ванной.

Желание внутри по-прежнему оставалось очень сильным, все произошло слишком быстро, и тогда он не владел собой — что-то новенькое для него. Теперь он хотел повторить это вновь, прямо сейчас. Почувствовал легкое бешенство, оттого что все произошло так быстро и он не успел насладиться.

Бролен бесшумно вышел в спальню. Он почти достиг коридора, когда вдруг остановился.

Справа от двери у стены стоял черный шкаф. Но главное, на его дверце висело большое зеркало, в котором отражалась кровать.

С того места, где он находился, Бролен видел кровать и ноги Камелии крупным планом; взгляни убийца в зеркало, он наверняка увидел бы то же самое.

Кровать и обнаженное тело Камелии. Все, как у людей.

На постели не было крови; ее внимательно исследовали при помощи «полилайта» на наличие следов и ничего не нашли. Значит, тело на нее он не клал.

Бролен подошел к шкафу и медленно отодвинул створку. Представил себе, как тело Камелии тоже скользнуло вбок в зеркале, и сразу же уперся взглядом в полки с одеждой.

Футболки, бюстгальтеры, свитера и маленькая полочка с самыми интимными вещами. Там царил абсолютный беспорядок. Все остальное было тщательно отутюжено, заботливо разложено стопками, и только трусики лежали как попало. В принципе, в этом не было ничего необычного, такое можно часто увидеть в шкафу у многих женщин, однако что-то в этом беспорядке привлекло внимание Бролена. Не снимая перчаток, он начал неторопливо раскладывать белье, освещая лучом фонаря каждый сантиметр ткани. Ему в голову пришла одна мысль. Убийцу переполняло желание, и ему хотелось испытать еще большее наслаждение. И он получил его, обнаружив нижнее белье в шкафу. В свете фонаря появилось крошечное пятнышко, потом — на тех же трусиках — еще одно. И наконец, Бролен обнаружил волосок, зацепившийся за застежку бюстгальтера.

Убийца терся о белье. Он разложил его на кровати или на полу и не спеша мастурбировал, прижимая его к себе.

И гордясь собой или чувствуя себя слишком самоуверенным, он упустил из виду эту деталь.

62

Камелия однажды пожелала, чтобы ее тело кремировали, а прах развеяли над Колумбией. Кремация состоялась в четверг, 14 октября, в присутствии двух десятков человек, среди которых были Джульет и Бролен. Несколько журналистов, жадные до чужих слез и исполненные цинизма, попытались проникнуть в здание, но были отправлены восвояси близкими усопшей. Джульет заметила на церемонии Энтони Дезо. Он был одет в элегантный черный костюм французского производства — без сомнения, от Ив Сен-Лорана, — с розой в бутоньерке, что особенно тронуло девушку. Когда гроб отправился в печь, Энтони приблизился к Джульет и осторожно взял ее под руку:

— Дорогая моя Джульет, если я могу что-нибудь сделать для вас, не раздумывайте. Вы знаете, где меня найти.

Чуть позже Джульет забрала прах подруги, и Бролен вышел вместе с ней на воздух. Он чувствовал, как напряжены его нервы, ему страшно хотелось курить, хотя он и не притрагивался к табаку уже больше года.

Журналисты получили то, что хотели, и напоследок продемонстрировали остатки уважения: выйдя из здания наружу, Бролен не заметил поблизости ни одного из них. Зато он увидел «Меркури-Маркиз», припарковавшийся напротив выхода. Инспектор без труда узнал двух человек, выбравшихся наружу и поправлявших костюмы. Окружной прокурор Глейт и его будущий помощник Бентли Котленд.