Боевой гимн

— Это от Петраччи, — сказал он вопросительно смотрящему на него Пэту.- Он говорит, что его дирижабль будет отремонтирован к рассвету. Просит разрешения лететь назад и узнать последние новости о положении Ганса. Передайте ему, что полет разрешен,- повернулся он к ординарцу.

Лоб Эндрю прорезали морщины.

— Сколько у нас сейчас здесь дирижаблей? — спросил он у О'Дональда.

— Готовых к полету — три, — ответил ирландец.

— Вызови на летное поле пилота и бортинженера. Я хочу, чтобы один из наших дирижаблей как можно скорее поднялся в воздух.

— Ночью? Эндрю, у нас нет парней, способных совершить ночной полет. Слушай, ведь они, как правило, погибают еще до того, как успевают толком овладеть навыками воздухоплавания.

— Мне нужно, чтобы дирижабль был в небе, — твердо повторил Эндрю. — К одиннадцати, — добавил он, посмотрев на часы.

— Но зачем? — полюбопытствовал Эмил. Выслушав план Эндрю, Пэт с Эмилом изумленно уставились на него, и при виде их удивленных лиц Кину почти захотелось рассмеяться.

Бормоча себе под нос проклятия, Гаарк смотрел, как его солдаты пытаются оттащить в сторону загородивший дорогу паровоз. Этого и следовало ожидать. Если им не удастся освободить путь сейчас, то придется ждать рассвета, и тогда о погоне за Шудером можно забыть. Преследователи потеряли слишком много времени, выпрямляя рельсы в том месте, где Ганс, очевидно, захватил второй поезд, и беглецы смогли добраться до следующей станции. Там они отогнали идущий впереди состав на запасной путь, пропустили вперед свой эшелон, затем перевели стрелку, но не до конца, и пустили через нее захваченный локомотив, который, естественно, сошел с рельсов.

Только за счет того маневра люди Ганса выиграли целый час, а теперь еще и это! Не имея мощного переднего фонаря, поезд Гаарка катился вперед на совсем небольшой скорости. Трижды они едва успевали затормозить перед теми участками железной дороги, где беглецы погнули рельсы, но в конце концов все же угодили в искусно расставленную ловушку. Беглецы умудрились вынуть костыли, крепившие две секции рельсов к шпалам, и паровоз, а вслед за ним и бронированный вагон Гаарка полетели под откос.

Вне себя от гнева, Гаарк бросил взгляд назад. Ночное небо на востоке было застлано клубами дыма, поднимавшегося из десятка труб. Джамул собрал около дюжины поездов и разместил на них четыре отборных пехотных полка и две батареи пушек новейшей конструкции. В конце пути у Шудера будет выбор всего из двух вариантов. Либо они поедут прямо в Сиань и попытаются захватить там корабль, либо направятся к форту, контролирующему подходы к городу. В обоих случаях беглецы угодят в смертельный капкан. Если только начальник форта не полный идиот, Шудеру не удастся проникнуть внутрь крепости, но даже и в этом случае его людям не устоять против штурма бантагов. А если они сядут в Сиане на какое-нибудь судно, весть об этом тут же достигнет форта, и его береговая артиллерия превратит корабль беглецов в щепки.

Гаарк надеялся только на то, что люди будут отчаянно сопротивляться, и он успеет принять участие в бою и обрести славу в победе над Шудером.

Качая головой, Петраччи наблюдал за посадкой «Клипера янки», который опустился на летном поле на значительном расстоянии от его «Летящего облака», чтобы ненароком не задеть огромный дирижабль Джека. Из гондолы «Клипера янки» мешком вывалился Эндрю Лоуренс Кин и, пошатываясь, поплелся к Джеку, по дороге салютуя удивленно глядящим на него солдатам, пытавшимся схватить причальные канаты приземлившегося дирижабля.

— Я, конечно, извиняюсь, сэр, — обратился к нему Джек, — но какого лешего вы здесь делаете? Я бы улетел уже час назад, если бы не ваш приказ задержаться.

— Я лечу с тобой.

— Прошу прощения, сэр, но это исключено.

С высоты своего роста Эндрю смерил вытянувшегося в струнку пилота негодующим взглядом.

— Что вы сказали, полковник?

— Сэр, я отношусь к вам с безмерным уважением, но как командующий воздушными силами решительно отказываюсь взять вас в этот полет.

— А ты в курсе, что я вправе отстранить тебя от службы за нарушение субординации? — пошел в атаку Эндрю.

Джек весело ухмыльнулся, словно такая перспектива казалась ему великолепной.

— И кто тогда полетит на этом дирижабле? — поинтересовался он.

Эндрю уставился на него немигающим взглядом.

— Сэр?

Круто развернувшись. Кип увидел перед собой юного лейтенанта, который, похоже, изрядно струхнул при виде главнокомандующего, разозленного спором с Джеком.

— Ну, что еще такое? — взревел Эндрю.

— Телеграмма от президента, сэр.

Эндрю выхватил у него из рук листок бумаги, и лейтенантика мигом как ветром сдуло.

«Эндрю. Полностью поддерживаю любые меры, призванные спасти Ганса, даже если это будет означать войну. Лидеры Сената и Палаты представителей со мной согласны. Это самое малое, что мы можем сделать для того, кто помог нам обрести свободу. Калин.

Р. S. Я приказал Петраччи, чтобы он ни в коем случае не брал тебя с собой».

Эндрю снова поднял глаза на Джека.

— Так ты все знал?

— Да, сэр. Прошу прощения. — Он на секунду замешкался. — Но я бы не позволил вам лететь, даже если бы у меня не было этого приказа. Вы представляете для нас слишком большую ценность, чтобы идти на такой риск. Разрешите, я вам кое-что покажу.

Эндрю кивнул и подошел к «Летящему облаку». Джек повел его вдоль днища дирижабля, высившегося в дюжине футов над ними. Его удерживали с помощью канатов сто с лишним человек.

— Взгляните на гондолу, сэр. Я насчитал в полу десять дырок от пуль. В нас трижды попали из пушки, и если бы хоть один снаряд разорвался, нам была бы крышка. На обратном пути сдох один из пропеллеров, и Федор не уверен, что его удастся починить. Я никак не могу взять вас с собой.

— Но сам-то ты не отказываешься лететь, не ссылаешься на опасность?

— Да ведь мне вроде как пришлось взвалить себе на плечи эту работенку, — тихо ответил Джек. — Она мне не нравится, но я должен ее выполнять. Такая же ситуация, что и у вас, сэр.

Эндрю задрал голову вверх и окинул взглядом громадный дирижабль.

— Расскажи мне о Гансе — все, что ты видел. Склонив голову, Эндрю слушал рассказ Джека, и картина бегства Ганса словно наяву представала у него перед глазами. Вот Ганс со своей неизменной табачной жвачкой во рту разглядывает проплывающий у него над головой дирижабль Джека. «И как ему вообще удалось выбраться оттуда, где его держали в плену? Только Ганс на такое способен. Что они с ним делали? — мучительно думал Эндрю. — Какие ужасы пришлось ему пережить за эти годы — без друзей, которые, как он считал, скорее всего, уже забыли про него?»

Джек закончил рассказ, и Эндрю, очнувшись от своих грустных мыслей, положил руку ему на плечо.

— Каковы, на твой взгляд, его шансы?

— Честно, сэр?

Эндрю кивнул.

— Как у червяка в курятнике. Я даже не уверен, что он получил мое сообщение. На обратном пути мне пришлось уворачиваться еще от трех дирижаблей. Если Ганс въедет на поезде в этот город, ему уже никто и ничто не поможет. Вокзал рядом с доками кишит бантагами. Рядом с пристанью находится большой форт.

Даже если людям удастся захватить какое-нибудь судно, артиллерия форта разнесет его в щепы. Я еще разок пролетел над той крепостью, в которой я посоветовал ему укрыться. Может, он так и сделает. Вполне современное укрепление — земляные стены, четыре пушки, направленные на реку, и еще две, стерегущие подходы с суши, а также пара легких полевых орудий на лафетах. Форт построен напротив чинской деревни. Деревня обнесена кирпичной стеной, а спереди еще и земляным валом.

— Сколько солдат ты там видел?

— Похоже, гарнизон этого форта состоит из семидесяти-восьмидесяти бантагов.

— А сколько людей у Ганса?

— По моим прикидкам, сто пятьдесят, максимум двести человек. Я думаю, что этот форт является единственным местом, где они могут продержаться какое-то время, но что дальше? Готов поспорить, на них тут же обрушится по меньшей мере умен врагов. Ему некуда бежать, сэр. Вся эта затея отдает безумием. По-моему, старик просто решил нанести бантагам как можно больший ущерб и доблестно погибнуть с оружием в руках, а то, что я на него наткнулся, — это чистая случайность.