Страница 5 из 5
- Не начинай, - предупредил я.
- Ладно, понял и заткнулся.
- Я не смог определиться.
Мой товарищ вопросительно вскинул бровь.
Вопросы остались, но тема слишком личная для обсуждения со знакомым на улице. Я перевёл разговор в другое русло, не преминув поинтересоваться, не знает ли Такрин, кому принадлежали голоса.
- Сам голову ломал не один день.
- Неужели это существо по ответам на сто процентов знает враньё или нет? Есения ответила «нет», я поверил, что ей всё равно если я уйду, а голос сразу уличил её во лжи.
- За неправду её накажут.
- Каким образом?
- Не знаю, но непременно накажут.
Есения появилась, в тот момент когда, его слова проросли в моём мозгу сорняками тревоги. В мыслях пронеслось, - «Где же она? Вдруг с ней что-нибудь случилось, а я стою, не выручаю» - и вдруг она вышла на верхнюю ступеньку. На расстоянии, расцветая довольной улыбкой, громко сообщила:
- Эти голоса! Они принадлежат жителям Ляда! Я уверенна! – Девчонка, что с ней поделать! Книжек начиталась и счастлива. Она наконец, подошла к нам, - Высоким голосом говорит Алконост. В рунах написано, что она не несёт людям зла в отличие от своей сестры Сирин. Она может слышать мысли, а Сирин влияет на них, причём, весьма дурно.
У меня отлегло на сердце. Словно и не волновался вовсе, включил старшего братца, с кем чаще всего отождествлял себя рядом с ней,
- Скажи нам, как твоя женская логика вывела на поиски невидимых обладателей голосов, когда мы надеялись, что ты за это время нашла, что-нибудь про Мару?
- Опять посмеяться хочется?
- Угу, - не стал я лукавить.
- Не в этот раз, - заверила она. - Всё связанное с Марой или даже отдалённо относящееся к тому времени изъято для чтения и изучения мудрецами. В хранилище ничего другого не осталось, кроме судебных процессов и высших существ.
- Ладно, ты - умница, - похвалили мы и вспомнили недавний спор, - а маленькие в накидках - это дети?
- Конечно. Только тот правдив, кто ещё не умеет лгать.
- Устами младенца глаголит истина, - процитировал я народную мудрость.
- Это слова, написанные в главном зале на стене. Кстати, не все они люди. Игоша и ещё пять лесавок когда-то были в храме, но что-то пошло не так и теперь они наказаны, привязаны к одному месту и даже времени. Ну, не растут и не понимают ничего. Люди приходят в храм только семь дней в году, а лесавки уверены, что каждый день. Жалко их.
Ох, не вовремя она этого Игошу вспомнила: не пройдя и пяти метров по дорожке, я вынужден был вытирать щёку от капель, которые полетели в меня сбоку.
- Не хочу! – Игоша наверняка подпрыгнул, чтобы плюнуть мне в лицо жеваными лепестками, красного цветка. - Дай пряник! – Он картинно проявился передо мной, капризно насупил широкий, усыпанный яркими веснушками нос.
- Отстань, нет у меня пряников!
- Пряни-и-ик! – тянул он противным скрипучим голосом.
- Я тебе русским языком говорю - нет у меня пряников.
- Языком, языком, русским, русским, - проворчал змеёныш. Спрыгнув на обочину дорожки, наклонился, как хомяк стал срывать ртом траву у дороги и жевать набивая обе щёки. На противной рожице отразилось довольство, словно жевал он свой долгожданный пряник, потом в несколько прыжков, оказался около меня и неожиданно зелёные слюни вперемешку с травой полетели в мою сторону, часть попала на одежду, шею и лицо. Я обомлел, соображая, что с этим гадёнышем делать. У меня бы рука не поднялась наказывать шкоду-коротышку. Я решил стерпеть, рукавом отёр лицо, развернулся и пошёл прочь с поляны.
- Я не плохой! – кричал он вслед. - Ты глупый, глу… глу…катовишну! – завернул он непонятное слово, обгоняя меня опять, но теперь он выглядел, как заваривший кашу, раскаявшийся шалунишка, неуверенно и стыдливо прятал глазёнки, пытаясь, что-то объяснить на каком-то языке. Я слов не понял, а он в сильном порыве, повторил отчётливо три слова и – «Ммуу», - чмокнул, изображая поцелуй губами. И опять – Пытакшха рапту баавлу… Ммуу! – чмокнул толстыми губами и, отпрыгнул в сторону с дорожки, встал на обочине, с видом двоечника отбывающего наказание в углу.
Есения не утратила возникшей после посещения книгохранилища весёлости, когда я ей пожаловался на её знакомца, она потребовала, чтобы я не сердился на него и, встав на носочки, стёрла с меня зелёные капли. Когда она поняла, что я и не собирался связываться с малышом, осмелела настолько, что отпустила шутку по поводу моей «широкой» внешности, удобной в качестве мишени. Я не мог придумать объяснение её хорошему настроению, пусть радуется, если хочет, изобразил лицом обиженного мальчика и попросил её продолжить невероятную историю моего спасения.
Она выполнила в точности всё, что увидела во сне. Сначала прошла отбор на озере, потом в условленном месте взяла свёрток с травами и через портал перешла в Явь. На чёрной (мне пришлось домыслить про асфальт) дороге рассыпала травы, отпугивающие злых духов, и начертила знаки. Попытка остановить мою машину была полной самодеятельностью, так как дальше она просто не знала, что делать, вот и пришлось импровизировать. Остановила три машины - «блестящие повозки» если её цитировать,
- А Вы сидели в четвёртой и, как назло, не остановились! – Она говорила очень эмоционально, заново переживая своё путешествие в Явь.
- А кто же переход в закрытый для вас мир обеспечил?
- Не имею представления, но кто-то помогал – это была очень точная и своевременная помощь. Что делать, прямо в голове слышала, а рядом с тайником, мне оставили мешочек с травами и записку с указаниями.
- Думаю, записку нужно отцу показать, - предложил, и она со мной согласилась.
Такрин вскинул голову, как мне казалось, тоже заинтересовался запиской, сказал мне что-то, затем, до него дошло что я ни слова не понял. Теперь он общался только с Есенией. Почему они перешли на непонятный мне язык? Есения отвечала ему взволнованно, хотя я мог судить только по тону, что ей сделалось не весело. Мне стало обидно - не ожидал, что они так поступят. Носом чую: произошло нечто неприятное, а они не хотят мне рассказывать.
- Что за необходимость в тайнах? – Перебивая Такрина, я остановил Есению за руку, когда мне надоело вслушиваться в странные слоги с большим количеством твёрдых согласных и шипящих.
Есения искренне не понимала о чём я,
- Какие тайны? Такрин спрашивал, почему мы на чужом языке говорим. Я его убеждаю, что он ошибается и Вы туда же?
Мы оба смотрели на неё с недоумением, она, ошарашенная, спрашивала меня понимаю ли я её, а потом заговорила с Такрином на другом языке, а меня заверила, что задаёт нам одинаковые вопросы. Затем опять говорила с Такрином, выслушала его и начала объяснять:
- Он считает, что нас наказали. Отняли один из даров. Оказывается, после свадьбы супруги понимают речь друг друга, если они говорят на разных языках.
- Но ты по-прежнему можешь говорить по-русски?
- Возможно, частично забрали. Ой, не знаю! Так страшно! Что теперь будет?
- А может Игоша замешан? Он не просто так второй раз в меня плюнул. Ведь я сначала его без проблем понимал, а последние слова уже не разобрал. «Глу…катовишну» что означает?
- Похоже на слово «глупый», только непривычно как-то состыковано, словно из двух слов.
- Да, он именно меня глупым и назвал. А что значит «Пытакшха»?
- Не очень понятно говорите, что-то типа малышка-жена.
- А «рапту баавлу»?
- Не буду я это повторять! – возмутилась девушка.
Такрин прыснул со смеху. Есения смутилась.
- Что это значит? – потребовал я перевода.
- Не скажу.
- Он говорил непристойности?
Есения отвернулась, смущаясь.
- Вот паршивец! - сорвался я.
Такрин заговорил тарабарщиной. Есения ответила ему раздраженно, как мне показалось, с ним не соглашаясь.
Мы перешли Путь и вернулись в Марьинку. После роскоши храма, убогость и запущенность села усиленная шоком, вызванным последней неприятностью, вновь пробудили во мне желание бежать отсюда, даже готовность умолять «Алканафту» или как там зовут то правдолюбивое существо, которое решало отпускать ли меня домой.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.