Эмиссар Черной Армады

В окаймляющих площадь галереях было почти пусто. Попалась пара человек, не обративших на нас никакого внимания – они спешили на площадь, чтобы принять участие в творящемся там.

Вот и вход в департамент. Толпа здесь побывала, судя по разрушениям. Холл был завален трупами, расчерчен чёрными обугленными линиями и зиял проломами в стенах. Протянутое через всю стену знамя Вечного Союза обуглилось и почернело. В полу было несколько вмятин от плазменных гранат. Здесь шёл хороший бой, и держались защитники до последнего.

– Куда дальше? – спросил Шестернев.

– Черт разберёт, – я замялся, потом показал пальцем: – Кажется, наверх.

Поднимаясь по лестнице, через прозрачные стены мы видели, что творится на площади. Чем выше мы поднимались, тем более широкий вид открывался на происходящее там. Площадь вскипала человеческой массой – собралось не менее полусотни тысяч. Народ все прибывал. Пылали огромные костры.

На грузовых платформах свозили пленных. Некоторые из них могли стоять. Некоторых выкидывали, как мешки с песком. Нескольких забили сразу «зеленоповязочники», не в силах сдержать охватившую их страсть и подождать несколько минут.

На мозги давил ритмичный рёв толпы. Ритм – спутник взбесившейся протоплазмы. Он овладевает мозгами, толкает людей в объятия разрушительного сумасшедствия.

Присмотревшись, я мог различить тлеющие в людской мешанине голубые огоньки. Это были проводники той самой загадочной энергии, иных констант, иных пространств, о которых говорил Диксон. Это были источники зла. И по ним, если наводить порядок, нужно было бы бить по первым. Только кто их различит, кроме меня? Шестернев? Другие суперы? Вряд ли. Намётанный глаз только у меня. Почему? Это вопрос другой. У меня есть своё мнение по этому вопросу.

– Представить не мог, что увижу такое, – выдавил Шестернев. – Что они хотят делать?

– Что делали весь день – жечь живьём. Раньше правоверные рубили неверным головы и забивали камнями. Шейх Махтум гибче, чем кажется. Он перенял христианский опыт – инквизиции.

Первого пленного потащили к костру. Рука Шестернева потянулась к разряднику. С этой позиции мы с двух стволов смогли бы натворить немало, имея разрядники «Торнадо» – разработанные на основе звёздных технологий и, естественно, не преподнесённые Асгардом в подарок человечеству. Было желание навести шорох. Но не это главное. Мы пришли за Найдёнышем. Он здесь. Но я почти потерял с ним контакт.

– Спокойно, дружище, – я положил ладонь на руку Шестернева, и тот будто очнулся.

– Ну, куда?

– Там… Нет, выше.

Он стоял в холле тридцатого этажа спиной к нам и взирал на площадь. Человек как человек. Рост ниже среднего. Осанка немного согнутая. Широкие плечи. Тёмный комбинезон. И… И ощущение невиданной мощи, исходящее от него.

Толпа внизу взорвалась визгом. Наверное, первую жертву кинули в костёр. Мне показалось, что плечи незнакомца устало поникли.

Я сжал рукоятку разрядника.

– Ты хочешь убить меня? – не оборачиваясь спросил Найдёныш.

Моя рука налилась тяжестью. Возможно, я и смог бы выстрелить в тёмную спину, но понимал, что это будет нелегко. Шестернев тоже застыл в неподвижности.

– Почему мечтаешь о моей смерти?

– А почему ты несёшь с собой смерть? – выдавил я.

– Я? Смерть? Они сами убивают себе подобных.

– Но ты принуждаешь их поступать так.

– Я? Нет. Они слабы и не в силах противостоять току мощи. Ты – можешь противостоять. В тебе сила. Ты – пилигрим.

– Кто?

– Ты можешь бродить между мирами. И твой друг тоже. Я понял вас.

– Ты тоже пилигрим?

– Я могу бродить меж мирами.

– Зачем ты пришёл в наш мир?

– Не знаю… Пришёл? Нашёл? Вернулся?.. Нет знания. Есть отчаянье.

– Кто ты?

– Нет знания.

– Ты рагнит?

– Нет знания.

– Ты несёшь зло. Гибель людям.

– Люди? Мне жаль людей.

– Так остановись!

– Не могу. Хотел. Не могу… Мне нужно что-то вспомнить… До свиданья.

Я вскинул руку и выстрелил. Разряд проделал в стене дыру. Но Найдёныша на месте не было. Он переместился.

Я сумел ощутить его след и переместился вслед за ним. Я очутился двумя этажами ниже, преодолев метров десять – это мой предел для перемещения, он потребовал уйму энергии.

Я ещё раз выстрелил. Найдёныш попытался уклониться, но разряд чиркнул его по плечу. А потом я получил страшный энергоудар в солнечное сплетение и скорчился на полу, не в силах сделать вздох.

– Ух, – выдавил я. – Лучник! Уходит!

Толя Гостев наверняка видел происходящее по СТ-связи. Его группа блокировала все выходы. Найдёныша ждал тёплый приём.

Я попытался встать, но лишь растянулся на полу и потерял сознание.

Очнулся я через несколько минут. Силён Найдёныш. Такой удар. Не поставь я энергозащиту (похожая защита была известна ещё китайцам в давние времена и называлась железная рубашка), быть мне трупом. А ведь после такого энерговыброса Найдёныш снова переместился.

– Живой? – Шестернев тряс меня за плечи. Рядом стоял Гостев.

– В какой-то мере. Где Найдёныш?

– Ушёл, – сказал Лучник. – Мы упустили его.

– Спасибо за службу, дармоеды…

Вся наша опростоволосившаяся бригада собралась в кабинете Чаева. Выглядели мы побитыми собаками, и Чаев не спешил разубеждать нас в осознании собственной бесполезности.

– Ну, супермены, обвели вас вокруг пальца. Как мальчишек сделали.

– А вы бы попробовали его удержать, – начал я возражать, но слова мои звучали жалко.

– Попробовали?.. Вот именно – пробовали. Нужно не пробовать, а делать, – Чаев махнул небрежно рукой – мол, что с вами, убогими, говорить.

Честно говоря, он был во многом прав. Расследование шло ни шатко, ни валко. Что-то незаметно было, чтобы бывший оперативник класса "А" Аргунов продемонстрировал глубину и широту оперативного мышления, проник бы зорким глазом в суть и достиг блестящих результатов. Но кое-что всё-таки сделано. Мы знаем врага, а это уже немало. Так что со снисходительной иронией Чаев мог бы повременить.

– Три тысячи погибших – это по самым скромным подсчётам – в Ташкенте, – сказал Чаев. – Сколько это будет продолжаться?

Тушмухамедов всё-таки удержался в своём кресле. Подоспевшие верные президенту войсковые части начали вытеснение и уничтожение повстанцев. Между тем криз пошёл на убыль, с людей спадал раж ожесточения и оковы безумия, возвращался страх. Людская масса утратила свою разрушительную монолитность. Непримиримые отряды смертников и киргизских сепаратистов были сметены регулярными частями, и сейчас их разрозненные группы безжалостно добивались.

– Чего гадать на кофейной гуще, – отмахнулся я. – Дальше-то что?

– Тебя надо спросить. Ты мило побеседовал с Найдёнышем. Что он хочет вспомнить? О чём он тебе плакался?

– Чтобы узнать подробнее, нужно ещё повидаться.

– Саша, всё-таки что ты почувствовал? Кто он? Рагнит? Землянин? «Динозавр», может? Чёрт с рогами?

– Без рогов, это факт. Имеет отношение к синему шару – объекту поклонения рагнитов. Но это не значит, что он их агент. Синие шары – это какое-то глобальное явление Вселенной, притом не обязательно нашей Вселенной, и рагниты всего лишь песчинки в этой пустыне.

– Итак, итоги. «Голубичные» наркотики продолжают поступать на рынок. «Расколькники» и сектанты творят, что хотят, и подхода к ним никакого. Найдёныш ходит, где хочет, и занимается тем, что в голову стукнет, не стесняясь ни в чём. Будет этому конец?

Совещание закончилось стандартными призывами Чаева: достать из-под Земли, не стесняться в средствах. Но я по своему опыту знал, что можно привлекать любые силы и средства, а судьбу дела все равно решат несколько человек, находящихся на остриё удара, разобравшихся в информации и имевших счастье в нужное время оказаться в нужном месте.

От Чаева я направился к Дьюле Немешу, главному спецу по компьютерам. Он пытался восстановить по обрывкам данных в компьютерах Управления космических сообщений ОССН данные о загадочном семьдесят шестом пассажире лайнера «ФУДЗИ».