Эмиссар Черной Армады

Смирнович открыл вторую банку, сделал глубокий глоток и с удовлетворением произнёс:

– А тебе нельзя, бурдюк. А хочется, да?

– По утрам не пью.

– Заливай…

Створка шлюза отползла, Бирн пробежал пальцами по пульту.

– Но, родимая, – причмокнул Смирнович, вчера вечером просмотревший по СТ от начала до конца вестерн столетней давности.

Грузовик подался вперёд и опустился на резинобетон в переходном бункере. Металлическая створка сзади затворилась.

– Хорошо живёшь, бурдюк, – Смирнович отхлебнул пива. – Катайся туда-сюда, получай хрусты. Я бы тебе столько не платил.

– А я бы тебе не платил столько. Сиди с ЭМ-автоматом и плюй на марсианскую пустыню.

– А это что за чучело? – встрепенулся Смирнович.

К грузовику направлялся невысокий человек в жёлтом комбезе техника.

– Может, что со шлюзом, – пожал плечами водитель.

– Сообщить, что ли, на базу?

– Зачем? Обычный «желтяк».

– Положено, бурдюк. Смирнович вдавил кнопку.

– Чёрт, барахлит. У тебя что-то с рацией.

– Бывает.

– Бывает, – передразнил его Смирнович. – Угробимся из-за твоего раздолбайства.

Он хлопнул кулаком по панели рации.

Технарь возбуждённо махнул рукой, подошёл к марсо-ходу и постучал по колпаку со стороны водителя.

– Тебе чего? – Бирн нажал на клавишу, и дверца отползла в сторону.

– У вас неполадки в связи. Комп порта не может связаться с вами.

– Как это? Только что связывался.

– А ты проверь.

Бирн повернулся к рации. И тут же будто смерч вынес его из кабины. Водитель грузовика потерял сознание ещё не долетев до земли.

Технарь, расправившийся с Бирном, молнией ринулся в кабину. Смирнович обладал хорошей реакцией, но не успел нажать на спусковой крючок. Автомат отлетел в сторону, а Смирнович почувствовал, как пальцы незнакомца впиваются в точку на его шее и лишают подвижности.

– Ты кто? – из последних сил прохрипел Смирнович.

– Друг Донга, – ухмыльнулся технарь.

Последовал удар, и Смирнович потерял сознание Он напоследок подумал, что сделали их как малолетних «крысят», а не опытных боевиков из Большого Клана, которым доверили серьёзное задание. Не понял, как получилось. И не надо. Незачем знать, что свела судьба его с супером. И супером этим был не кто иной, как я.

Появилась ещё одно действующее лицо. К марсоходу прогулочной лёгкой походкой направлялся Шестернев. Его руку оттягивал серебряный чемоданчик.

– Гладко получилось, – сказал он.

– Не говори гоп…

Шестернев начал колдовать с бортовым компьютером, подсоединяя к нему новый блок. Через минуту он посмотрел на светящиеся индикаторы и удовлетворённо отметил:

– Отлично. Комар носа не подточит.

– Тогда двигаем вперёд.

Я расположился на сиденье на месте Смирновича. Бирн уселся в кресло водителя. Я расслабился. В висках слегка ломило. Нужно несколько минут, чтобы полностью восстановить силы. Они мне ещё ой как пригодятся. Тяжело было не разложить этих двоих. Больше усилий съела работа с компом. Пришлось воздействовать на бортовой комп, чтобы боевики не оповестили сообщников. По инструкции при малейшем подозрении должен был идти на базу кодовый сигнал предупреждения. Если после в течение условленного времени не следовало опровержения, лаборатория сворачивалась, готовилась к эвакуации, а при подтверждении опасности – к последующей ликвидации.

– К выезду готов, – сказал Шестернев, замкнувший на себя управление бортовым компом.

– Выравнивание давления, – доложил портовой комп. – Сто процентов. Выезд разрешён.

– Вперёд, – кивнул я.

– С Богом, – произнёс Шестернев.

«Верблюд» выполз из шлюза и с возрастающей скоростью устремился по рассекающему пустыню шоссе.

Раз в две недели «Верблюд» под управлением Бирна и в сопровождении одного из охранников забрасывал зарегистрированный в банке перевозок легальный груз на постоянную станцию третьей производственной линии «Биореконструкции». Станция располагалась в двухстах километрах от Олимпик-полиса. Обратно «Верблюд» тоже вёз реестровый груз, но кроме оного в грузовом отсеке пылились ещё и посылочки для добрых людей – порции «райских семечек» – одного из высших достижений наркодельцовой мысли за последние века. Часть «семечек» оставалась для внутреннего потребления на Марсе, растекаясь по притонам, где были волновые генераторы, или по частным домам, чьи хозяева могли позволить себе иметь дорогостоящее оборудование. Часть отправлялась на Землю по великому космическому наркопути.

То, что на Марсе производятся «райские семечки», специалисты по борьбе с наркотиками знали давно. Время от времени полиции удавалось накрыть контрабанду, а трижды склады готовой продукции. Были разгромлены две лаборатории – за эту инициативу Парфентьев едва не поплатился жизнью. О лаборатории на станции «Биореконструкция» знали немногие, только особо доверенные лица. При производстве «семечек» используются редкие запретные технологии, что взметает стоимость процесса до космических высот. На эту лабораторию Клан раскошелился серьёзно, она была образцовой. Тот, кто прислал нам информпакет, хорошо был осведомлён не только о её существовании, охране и персонале, но и порядке транспортировки продукции.

По лаборатории был наш первый удар. Насколько можно доверять информации? Пока она подтверждалась. Я попробовал инсайдсканирование, оно обнадёживало Похоже, данные были точные. И это не западня.

Мы прошли все точки электронного контроля. В определённое время экипаж должен был подавать кодированные сообщения, означавшие, что всё в порядке и идёт по плану. В переданном нам информпакете порядок и содержание этих сообщений имелись. И вот перед нами вросшая в скалы станция института «Биореконструкция». Персонал – несколько человек, и все они по совместительству подрабатывают в лаборатории.

По мере приближения к воротам шлюза кабину оглашала трель – это мы проходили одну за другой контрольные линии. Беда нашего века – слишком большая зависимость от электроники. Хозяева лаборатории слишком понадеялись на неё. Одна наша ошибка – и замаскированные плазменные пушки ударят по грузовику, плавя металл и испепеляя нежданных гостей.

«Верблюд» завис в пятидесяти сантиметрах от полотна дороги перед створками шлюза. Все – последний бросок.

– Привет, парни, – в СТ-проёме возникла небритая физиономия дежурного – он был облачён в армейский комбинезон. – Волна тридцать восемь, – произнёс он кодовые слова.

– Гренландия шесть семь, – ответил я.

Подсоединённый к бортовому компу блок трансформировал моё интеллегентное лицо в противную морду боевика Клана Ричарда Смирновича, соответствующие изменения претерпел и мой голос.

– Проезжай, – кивнул дежурный. – Гостинцы уже готовы.

Бункер. Свист нагнетаемого воздуха. Отползающая металлическая плита. Вперёд…

Все, мы на базе.

– Возьми меня за руку, – потребовал я. – Расслабься. Я подключаюсь к тебе как к аккумулятору.

Одних моих сил явно не хватит.

На всё про всё две минуты. Потом надо начинать действовать.

Моё сознание нефтяной плёнкой расползлось по поверхности, проникая всюду… Так, все правильно. Преданная нам схема скрытых от постороннего взора помещений верна. Но главное войти в компьютер… Все, есть контакт. Это тебе не запутанные виртуальные лабиринты «Изумрудного странника».

Все попроще. Ровная поверхность с редкими холмами и руслами – вот пространство компа станции. А вон и нужная мне скала. Когда понадобится, я свалю её усилием воли.

Дальше бункера водителям и охране идти не положено. Все принесут и упакуют в тайники, снабжённые самыми совершенными средствами для обмана аппаратуры досмотра.

Вон они, двое в военных комбезах. Носят не оттого, что обуревает страсть к дисциплине. Просто «хамелеоны» – наиболее удобны для боя, выдерживают удары пуль большинства видов стрелкового ЭМ-оружия, обладают уникальными маскировочными возможностями.

У одного в руках был серебряный контейнер.