Здесь курят

БР поерзал в кресле.

– Что еще появилось тогда же? Звуковое кино – 27-й год, Эл Джолсон. Что в нем такого важного? Да то, что перед режиссерами возникла проблема. Нужно было чем-то занять актеров, пока те разговаривают. И режиссеры вложили им в руки сигареты, Зрители смотрели, как закуривают их идолы – Кэри Грант, Кэроль Ломбард. Та же Бетт Дэвис – паровозная труба, да и только! А сцена в конце «Сейчас, путешественник», когда Пол Хенрейд закуривает для нее и для себя по сигаретке, держа обе во рту? Открытиe целой области сигаретной эротики. А Богарт? Богарт! Ты помнишь первые слова, с которыми обращается к нему Лорен Баколл в «Иметь и не иметь», их первой совместной картине?

БР молча смотрел на него.

– Она, пританцовывая, входит в дверь, девятнадцатилетняя, секс в чистом виде, а голос! И говорит: «Найдется у кого-нибудь спичка?» Богги бросает ей коробок. И она его ловит. Величайший романтический фильм двадцатого века – а с чего он начинается? Со спички. Знаешь, сколько раз они в этом фильме закуривают? Двадцать один. Две пачки сигарет извели.

– А теперь она яростная сторонница никотиновых пластырей, – сказал БР. – К чему ты клонишь?

– Ты ходишь в кино, БР?

– У меня нет времени на кино.

– Ну еще бы, с твоим-то графиком. А клоню я к тому, что теперь, если в фильме кто и курит, так это психопат-полицейский, обуянный жаждой смерти, да и тот под конец бросает, потому что усыновленный им шестилетний сирота объясняет новому папочке, какая это вредная привычка. Время от времени можно увидеть с сигаретой и классных, сексуальных ребят, как в том сериале, в «Твин Пикс», но это редкость. Тенденция далеко не господствующая. И непременно в фильме для, – Ник пальцами начертил в воздухе кавычки, – «эстетов». Девять курильщиков из десяти – люди с отклонениями, неудачники, чокнутые, заключенные и плохо постриженные извращенцы. То есть Голливуд втолковывает нам, что курение равносильно распущенности. А ведь люди заимствуют свои ролевые модели именно из фильмов. Так что…

– Так что?

– Не предпринять ли нам что-нибудь в этом направлении?

– Например? – спросил БР.

– Заставить режиссеров вернуть сигареты в руки актеров. Сколько мы тратим в год на рекламу – два с половиной миллиарда? На эти деньги можно весь Голливуд кормить бесплатными завтраками. БР откинулся в кресле и скептически обозрел Ника. Потом вздохнул. Протяжно и томно.

– Это все, Ник?

– Да, – сказал Ник. – Это все.

– Скажу тебе честно. Ты меня не поразил. Я надеялся, тебе удастся сбить меня с ног, ради твоего же блага. Но, – БР снова нарочито вздохнул, – я, как видишь, стою на своих двоих. Вообще-то, он сидел. Зато Ник чувствовал себя поверженным в прах. Жаль. Он считал, что в идее насчет Голливуда таятся неплохие возможности.

БР сказал:

– Мне кажется, нам стоит еще раз подумать, то ли место ты у нас занимаешь. Стало быть, вот она, рука, пишущая на стене большими, мерцающими неоновыми буквами: «Ты уже в прошлом, дружок».

– Понятно, – сказал Ник. – Прикажешь очистить кабинет к обеденному перерыву, или у меня есть время до пяти?

– Нет-нет, – сказал БР. – На сегодня оставим все как есть. Тебе еще нужно будет ввести Дженнет в курс дела. Так что давай двигайся, ты ведь нынче у Опры выступаешь. «Не поблагодарить ли БР за такое его великодушие?» – подумал Ник.

– Да, – сказал БР, – если представится случай, объяви, что мы решили потратить пятьсот тысяч на кампанию против курения подростков.

– Пятьсот… тысяч?

– Я думал, тебе это понравится, – злорадно ощерился БР. – Это ведь твоя идея. Думаешь, в Уинстон-Сейлеме она вызвала такой уж восторг? Капитан вообще отозвался о ней как об «экономическом самоубийстве», но я сказал ему что, по твоему мнению, нам следует немного потратиться, чтобы люди поняли, как мы заботимся о здоровье детей.

– Пятьсот тысяч ни на кого впечатления не произведут. Что ты на них купишь – пару плакатов для подземки?

– Главное, чтобы идея была хороша, – БР улыбнулся. – Поторопись, на самолет опоздаешь.

По пути в аэропорт Ник думал о том, не стоит ли ему застраховаться перед полетом на случай, если БР уже лишил его всех пособий.

Глава 5

Времени Нику только и хватило что на быструю пробежку вдоль озера Мичиган. Если ты – посланник смерти, тебе следует выглядеть как можно более цветущим. Одним из первых попавших под увольнение сотрудников Академии был Том Бейли. Бедный Том. Приятный был малый, даже не курил и все шло хорошо, пока в один прекрасный день он не похвастался на этот счет журналистке, а та вставила его похвальбу в заголовок. Джи-Джи вызвал Тома на ковер, вручил ему пачку сигарет и объявил, что с сегодняшнего дня он курит. И Том начал курить. Вот только не стоило ему бросать при этом занятия в гимнастическом зале. Пару месяцев спустя Джи-Джи увидел его по Си-СПЭН шмыгающего носом, бледного, одрябшего, – и это стало для Тома началом конца. Так что Ник старался поддерживать форму: пробежки, штанга и время от времени салон искусственного загара, где он лежал внутри машины, похожей на агрегат для поджаривания великанских тостов с сыром.

– А ты хорошо смотришься, – сказала ему перед началом шоу веселая, разговорчивая Опра. – На телохранителя похож.

– Да уж куда мне до тебя, – Ник с удовольствием обнаружил, что Опра вновь набрала кое-какие из сброшенных ею семидесяти пяти фунтов. Пока в мире существуют женщины с избыточным весом, существует и надежда для табачной промышленности.

– Мы пытались пригласить Главного врача, но она заявила, что не станет разговаривать с торговцем смертью, – Опра хохотнула. – Это она тебя так назвала. Торговец смертью.

– Такова жизнь, – улыбнулся Ник.

– При ее произношении я не понимаю и половины того, что она говорит,

– Опра взглянула Нику прямо в глаза. – А скажи, почему ты этим занимаешься? Молодой, симпатичный, белый. Слушай, а ты… где-то я тебя видела.

– Я часто появляюсь на кабельном.

– Так почему же ты этим занимаешься?

– Испытание сил, – сказал Ник. – Самая трудная работа, какую мне удалось найти.

Похоже, на это она не купилась. Лучше иметь ее на своей стороне, хотя бы до начала шоу.

– Тебе это действительно интересно?

– Да.

Ник прошептал:

– Я пытаюсь сдержать демографический взрыв. Опра состроила гримаску.

– Какой ты испорченный Ты бы сказал это во время шоу, – и она оставила его на попечение гримерши.

Ник изучил список участников шоу, и это не прибавило ему бодрости. С пятницы в списке произошли кое-какие изменения. В нем значились: глава «Матери против курения» – роскошно, – «специалист по рекламе» из Нью-Йорка руководитель Национальной ассоциации учителей, один из заместителей Крейгхеда в Отделе по предотвращению злоупотреблений дурманящими веществами. Нику уже надоело препираться с заместителями. Интересно, какое такое важное дело нашлось нынче у Крейгхеда – более важное, чем попытка оскальпировать главного общественного представителя табачной индустрии? Раздача денег налогоплательщиков своим лизоблюдам, которым так не терпится облагодетельствовать человечество? Сидевшие в креслах гримерной участников шоу почти не разговаривали друг с другом.

Скоро их отвели в студию чтобы настроить микрофоны. В соседнем с Никовым кресле обнаружился гость не вполне понятный – совершенно лысый подросток. Это еще кто такой?

– Привет, – сказал Ник.

– Привет, – вполне дружелюбно ответил подросток. Так, интересно было бы узнать, для чего приглашен именно на это шоу лысый подросток – не просто лысый, безбровый? 3вукооператор в здоровенных наушниках громко крикнул: «Одна минута!» Ник поманил к себе режиссера, и тот, подбежав, сообщил ему, что в уборную он уже не поспеет. Новичков нередко поражает в последнюю минуту нервное расстройство мочевого пузыря, и в итоге им приходится отсиживать целый час в мокрых подштанниках.

– Я э-э… – сказал Ник. – Я в порядке. И прошептал: