Когда боги против

- Это должно либо смирить с тем фактом, что время в данном случае не имеет никакого значения, либо заставить задать себе вопрос, а любишь ли ты Карина настолько, чтобы связать с ним свою жизнь, - философски заметил Вацлав, продолжая смотреть на меня.

- Со смирением ты уже опоздал, - отставила я бокал в сторону.

Хотела добавить, что сделанное самой себе признание - я видела в Карине мужа и отца своих детей, плохо помогало избавиться от внутреннего мандража, но отвлеклась на женщину, только что вышедшую из лифта. Узнала сразу - последние сутки строки из ее репортажей цитировали все информагенства Зерхана. Журналистка с Земли, Элизабет Мирайя.

- Красивая женщина. - Мой интерес к новой посетительнице Дваржек не пропустил. - И смелая. Или, - он качнул головой, - безрассудная. Фактически открыто обвинить Исхантеля в самоубийстве дочери губернатора.... Она очень рискует.

С ним было трудно не согласиться, но... я продолжала повторять вопросы, которые она задавала: "...Почему эта девочка должна отвечать за наши с вами ошибки?! И она ли одна?! Или о тех, кто был до нее, мы просто не знаем?! И будет ли кто-то после....".

И не важно, что справиться с самаринянином мне было не по силам, чувство стыда душило все равно. Мне было слишком хорошо известно, какое влияние мог оказать жрец на неокрепшую детскую психику, к чему способен подтолкнуть. Преклонение перед ним лишь первая ступень подчинения, а какова последняя?

В моем случае победила психология обывателя - главное, чтобы беда прошла мимо тех, кто был дорог. А остальные? Сои и Лора не были близкими подругами, но ее смерть стала для сестры ударом.

Она, конечно, оправится, но след-то останется.

- По ней не скажешь, что она не осознает последствий своих поступков, - нехотя протянула я, поймав себя на мысли, что мужчина, поднявшийся ей навстречу, кого-то мне напоминает. Когда уже почти сдалась, собираясь признать, что ассоциация так и останется не пойманной, тот повернулся боком, продемонстрировав профиль, чтобы выудить из моей памяти имя Люсии Горевски, весьма знаменитой оперной актрисы.

Сын? Было совершенно не важно, но я, не в силах отвести от пары взгляд, продолжала смотреть на них, пока те не отошли достаточно далеко, чтобы стать почти незаметными в сгущающихся вечерних сумерках.

- Но безрассудства это не отменяет, - частично согласился со мной Дваржек, в очередной раз возвращая меня к действительности. - Одно точно, Зерхан она взбаламутила. Сегодня слышал, что вопрос о преподавательской деятельности дипломата вынесен на комиссию Службы надзора.

- Вот как? - тут же уцепилась я за его слова, удрученно отметив, что и это известие меня не радует. Словно в душе все перегорело. - Неужели сработало?

- Вряд ли все произойдет так скоро, как бы хотелось, но без последствий не останется. Волна пошла основательная.

- Чуть бы раньше, - не без сожаления отозвалась я, думая о том, что для кого-то грядущая буря уже не станет предвестником изменений.

Вот ведь... мы идем вперед, стремясь к миражу, называемому мечтой, тоскуем о том, что покинули, постепенно забываем тех, кто был частью нашего "я". А потом прошлое догоняет и... оставляет тебя растерзанным и прозревшим в ощущении потери, которую уже не восполнить.

 - Пойдем, потанцуем, - предложила я, складывая лежавшую на коленях салфетку. Вацлав не заслужил такого вечера.

- Не жалеешь ты меня, - улыбнулся Дваржек поднимаясь. Подошел, подал руку. - Если Карин узнает....

- И кто тут говорил о смирении? - дернула я плечом, вкладывая свою ладонь в его.

Воздух был плотным, не давая вздохнуть полной грудью, замедляя движения, заставляя вязнуть в себе....

Или это музыка опутывала тоской, рассказывая о любви и... утрате?

- Мне не нравится твое настроение, - склонившись, недовольно прошептал Вацлав, но стоило мне положить руку на его плечо, уверенно повел в танце.

- Что у тебя с Летой? - поинтересовалась я. Расслабиться не удавалось, но близость Дваржека добавляла уверенности. Бывший сокурсник, ставший верным другом....

Моей сестре повезло встретить такого человека.

А мне?

- Уходишь от темы, - понимающе ухмыльнулся он. И добавил, участливо. - Я не узнаю тебя.

- Я сама себя не узнаю, - не стала я спорить, - но это не значит, что мне не интересен ответ на свой вопрос.

Тот дернул плечом:

- Торопить ее я не стану. - На лице Вацлава мелькнула растерянность, но тут же исчезла, оставив после себя ощущение обмана. То ли было, то ли... нет. - Если в ее новой жизни найдется место и для меня, сделаю предложение. А пока буду просто рядом.

Очередной поворот.... Столик, который занимали Элизабет Мирайя и ее спутник, находился в противоположном конце зала, но сейчас, с танцевальной площадки, был хорошо виден. Как и мужчина, остановившийся рядом с ним.

Алин Мареску....

Мне бы успокоиться - отец Зои выглядел довольным, но затихшая было тревога словно обрела второе дыхание, обдав сердце холодом.

- Уверен, что так правильно?

Голос певицы плакал, ноты стекали каплями дождя по стеклу.... Но, кажется, только для меня.

Нам стоило провести этот вечер дома. Сидеть в гостиной, пить глост и болтать о пустяках, не позволяя времени спешить, приближая завтрашнее событие. Регистрацию в Ратуше назначили на полдень.

- Ей стоит узнать меня лучше. - Дваржек продолжал оставаться непробиваемо спокойным. - Но, - опровергая мелькнувшую у меня мысль, тяжело вздохнул он, - глядя на Карина, я начинаю сомневаться в собственном решении.

- Лета молода, но вполне способна разобраться в своих чувствах. - Говорить о сестре было легче, чем о самой себе. - Подумай об этом.

Мелодия, в последний раз всколыхнув воздух, затихла, сгорая в пламени свечей, которые зажигали официанты.

- Обязательно, - поцеловав мою ладонь, заверил Дваржек. - Если твой будущий муж не решит, что я посягнул на самое для него дорогое.

- Он тебя пытался запугать? - грозно нахмурилась я, но роль не выдержала, улыбнулась, как только Вацлав испуганно шарахнулся от меня. - Уже сбегаешь?

Настроение в очередной раз вильнуло, разбавив тревожную меланхолию шальным задором, но не лишив способности мыслить критично. Скажи мне кто раньше, что предстоящее замужество способно настолько виртуозно играть с мировосприятием, вряд ли бы поверила, но оказалось именно так....

- Ты же уговоришь его меня пощадить? - "поймал" мой настрой Вацлав, отодвигая для меня стул. Пока мы шли к столику, молчали. Лишь бросали друг на друга многозначительные взгляды, да загадочно улыбались.

- Если поклянешься, что будешь приглядывать за сестрой в мое отсутствие, - подняв бокал - в горле пересохло, поставила я условие его помилования. - А иначе....

- Шантаж, - неожиданно довольно отозвался Дваржек. - Но раз ничего не остается....

Вибрация комма заставила его замолчать. Брови сошлись к переносице, пока он читал пришедшее сообщение.

- Что?! - не выдержав, спросила я, не про пропустив грусть в его глазах, так похожую на мою.

- Лета.... - вздохнул он. - Раньше, чем к утру, не вернется.

- Она - врач, - заметила я, надеясь, что получилось спокойно. - Ты будешь ждать ее, она - тебя. Так бывает....

- Я не уверен, что хочу летать, - улыбнувшись, удивил он меня неожиданным признанием. Не дав ответить, выдав что-нибудь соответствующее, поднял бокал, отсалютовал в мою сторону: - Я клянусь, что буду приглядывать за Летой в твое отсутствие.

Странно, мне должно было стать легче от этих слов, но... не стало.

* * * 

- Будем считать, что программу минимум мы отработали, - отложив салфетку, твердо заявила я. - Дурацкая была идея.

- А мне - понравилось, - не слишком уверенно возразил Вацлав, вставая. - Но кое в чем ты права, еще немного, и эта троица начнет брать веранду штурмом.