Страница 4 из 23
О моем прибытии в город не упомянул ни один из светских обозревателей. Насколько мне припоминается, я въехал в Вашингтон вскоре после рассвета, чуть раньше, чем наступил час пик — автомобильная пробка из подвозящих друг друга на работу правительственных служащих, назревающая в пригородах Мэриленда… Я рывками, как хромой урод, продвигался по еле ползущей австостраде 70S, таща за собой взятый напрокат огромный оранжевый прицеп, полный книг и «важных бумаг», и чувствуя себя мучительно медлительным и беспомощным, потому что мой «вольво» не предназначен для такой работенки.
Это шустрый маленький зверь и одна из лучших машин, когда-либо созданных для ухабистой дороги, вождения по грязи и снегу… Но даже этот новый, шестицилиндровый супервольво не мог справиться с перевозкой почти тонны барахла через всю страну — из Вуди Крик, штат Колорадо, в Вашингтон, округ Колумбия.
Когда я пересек границу штата Мэриленд, над Хагерстауном всходило солнце, а мой одометр показывал 3468 км… Все еще не пришедший в себя после того, как заблудился где-то в районе деревушки под названием Бризвуд в Пенсильвании, я остановился, чтобы обсудить вопрос приобретения наркотиков с двумя хиппи, которых встретил на шоссе.
У них пробило колесо к востоку от Эверетта, но никто не остановился, чтобы одолжить им домкрат. У них было с собой запасное колесо — и домкрат тоже, если на то пошло, — но не было рукоятки домкрата, и они не могли поднять машину и поставить запаску. Они поехали в Кливленд из Балтимора — чтобы воспользоваться резким падением цен на рынке подержанных автомобилей в городах вокруг Детройта — и купили этот 66-й «форд фэйрлейн» всего за 150 долларов.
Я был впечатлен.
— Да твою мать! — сказали они. — Ты можешь раздобыть там чертов новый «фандерберд» за семь пятьдесят. Все, что тебе нужно, — это наличка, мужик! Люди там просто в отчаянии! Там нет работы, старик, и они продают все! Цены упали с доллара до десяти центов. Вот черт, да я могу любую машину, которая попадется мне под Детройтом, продать в Балтиморе за две цены.
Я сказал, что хотел бы переговорить с кое-какими людьми, имеющими капитал, и, возможно, войти в этот бизнес, если там все так хорошо, как они говорят. Они заверили меня, что я могу сделать целое состояние, если найду достаточно налички, чтобы гонять машины из Детройта — Толедо — Кливленда в такие места, как Балтимор, Филадельфия и Вашингтон.
— Все, что тебе нужно, — сказали они, — это немного бабла для начала и несколько ребят, чтобы гонять тачки.
— Точно, — ответил я. — И несколько рукояток для домкрата.
— Что?
— Рукояток для домкрата — для таких случаев.
Они засмеялись. Да, рукоятка домкрата или что-то в этом духе может избавить от множества неприятностей. Они отчаянно махали руками, стоя на краю дороги, около трех часов, пока не появился я… И то, по правде сказать, я остановился лишь потому, что не мог поверить своим глазам. Я в полном одиночестве ехал по шоссе в Пенсильвании, когда, спускаясь с холма, краем глаза заметил справа нечто вроде белой гориллы, бегущей из темноты к дороге.
Я вдарил по тормозам и остановился. Что, вашу мать, это было? Чуть раньше, поднимаясь на холм, я видел машину со спущенным колесом, но на дорогах в наше время полно всякого брошенного железного хлама… И вы не обращаете на него внимания, пока вдруг не приходится резко забирать руль влево, чтобы не наехать на большого пушистого белого зверя, рванувшего на дорогу на задних лапах.
Белый медведь?
В это ранее утро мне было паршиво от той дряни, которую передавали по радио, и тяжелого похмелья после кварты виски, выпитой между Чикаго и выездом из Алтуны. Поэтому я решил: почему нет? Надо проверить, в чем дело.
Но я ехал со скоростью около 110 км/ч и к тому же совершенно забыл о прицепе… В общем, к тому моменту, когда мне со всем этим добром удалось остановиться, я уже проехал полкилометра вниз по холму и не мог сдать назад.
Тем не менее меня разбирало любопытство. Поэтому я включил задние фары на своем «вольво» и пошел вверх по дороге в кромешной тьме с фонарем в одной руке и «магнумом-357» в другой. «Не хотелось бы, чтобы меня избили и отымели, — думал я, — дикие звери или кто-либо еще». Мои-то побуждения были исключительно мирными, но как насчет того существа, которое я собирался найти? О всяких таких людях пишут в Reader's Digest: озверевшие от крови торчки, которые прячутся по обочинам шоссе и охотятся на невинных путешественников.
Может быть, это Мэнсон или призрак Чарли Старквезера[4]? Никогда не знаешь, чего ждать — и в плохом, и в хорошем смысле… В моем случае это оказались два несчастных наркомана, обломавшихся и безнадежно обкуренных, застрявших у шоссе из-за того, что у них не было рукоятки домкрата, которая стоит 90 центов… И теперь, после трех часов тщетных попыток дождаться помощи, они наконец привлекли внимание пьяного лунатика, который, прежде чем остановиться, уехал от них на полкилометра, а потом подкрался к ним в темноте с «магнумом-357» в руке.
После такого задумаешься, стоит ли вообще просить у кого-то помощи. Откуда им было знать, что я не свихнулся от «ангельской пыли»[5] и не жажду наполнить пустую бутылку из-под «Дикой индейки» свежей кровью, чтобы, напившись ее, доехать наконец до Вашингтона и подать заявку на пресс-аккредитацию в Белом доме… Ничто так не способствует тому, чтобы рвануть в большую политику, как хорошая доза красных кровяных телец!
Но на этот раз все вышло тип-топ — как обычно и бывает, когда следуешь инстинктам, — и когда я наконец дошел до стоящей на обочине развалюхи со спущенным колесом, то обнаружил там всего-навсего двоих продрогших наркоманов. «Белым медведем», бросившимся на дорогу, оказался Джерри, завернутый в белое шерстяное одеяло из благотворительного магазина в Балтиморе. Он впал в такое отчаяние, что решил пойти на все, лишь бы кого-нибудь остановить. Но, по его словам, по меньшей мере 100 машин и грузовиков пронеслись мимо: «Я знаю, что они видели меня, потому что большинство перестроились на другую полосу — даже полицейская машина. Черт возьми, в первый раз в жизни я действительно хотел, чтобы рядом со мной остановились полицейские… Твою мать, они же должны помогать людям, разве нет?!»
Лестер, его друг, был так удолбан, что не вылезал из тачки, пока мы не начали поднимать ее… Домкрат «вольво» для этого не годился, но у меня была огромная отвертка, которую нам удалось использовать в качестве рукоятки для их домкрата.
Когда Лестер в конце концов выбрался наружу, он сначала по большей части молчал, но наконец в голове у него слегка прояснилось, и он даже помог нам поставить колесо. Пока Джерри затягивал болты, Лестер посмотрел на меня и спросил:
— Скажи, дружище, у тебя есть что-нибудь покурить?
— Покурить? — переспросил я. — Неужто я выгляжу как человек, у которого есть с собой марихуана?
Лестер бросил на меня быстрый взгляд и покачал головой.
— Вот дерьмо, — сказал он. — Тогда давай покурим нашей.
— Не здесь, — отозвался я. — Эти синие огни метрах в ста от того места, где стоит моя машина, — полицейские казармы. Давайте выпьем кофе внизу в Бризвуде, там должна быть кафешка для водителей грузовиков.
Джерри кивнул:
— Здесь чертовски холодно. Если мы хотим упыхаться по полной программе, надо отправиться куда-нибудь, где тепло.
Они подвезли меня вниз к «вольво», а затем последовали за мной в Бризвуд к стоянке для дальнобойщиков.
— Это страшное дерьмо, — пробормотал Лестер, передавая косяк Джерри. — Сейчас не продают ничего стоящего. Получается, что единственное, чем можно удолбаться по полной, — это герыч.
Джерри кивнул. Появилась официантка, которая принесла еще кофе.
— Что-то вы, мальчики, много смеетесь, — сказала она. — Что вас развеселило в такую рань?
4
Чарльз Мэнсон — американский преступник, лидер коммуны «Семья», члены которой в 1969 году совершили ряд жестоких убийств. Чарльз Старквезер — убийца и грабитель, который вместе со своей 14-летней подругой Кэрил Фьюгейт отправил на тот свет 11 человек. Среди их жертв оказались влюбленные, которые посадили их в свой автомобиль, когда те голосовали на дороге. В 1959 году Старквезера казнили на электрическом стуле, а его подругу приговорили к длительному тюремному заключению. — Прим. ред.
5
«Ангельская пыль» — наркотик, получаемый из транквилизатора для животных, появившийся в начале 1970-х и распространенный преимущественно в США. Обладает галлюциногенным эффектом. — Прим. ред.