Страница 32 из 35
— Какая у него была машина?
— Откуда мне знать? Шел дождь, и я не вышел на улицу. Мой сынишка сказал, что в машине сидел человек в ночной рубашке. Белой. Я подумал и позвонил своему соседу Догу, от которого я узнал о вознаграждении, и рассказал ему об этом человеке... с голосом. Дог пообещал позвонить куда надо, и вот вы приехали. — Он с надеждой посмотрел на меня. — А этого достаточно?
— Нет.
Нескрываемое сожаление читалось на его лице.
— Мне нужно знать об этой чертовой машине.
— Не могу помочь.
В это время с порога кухни раздался писклявый голос:
— Я знаю, папа.
— Ничего ты не знаешь. Марш в постель, — скомандовал Рубин.
— Одну минутку. Сколько тебе лет? — поинтересовался я.
— Одиннадцать. Это был черный «шевроле», седан, модель 1963 года.
— И ты говоришь, там сидел тип в ночной рубахе?
— Да. Я даже подпрыгнул, чтобы получше разглядеть в заднее окно. Это был старик. На вид больной.
— А ты не посмотрел на номер? — Я надеялся на невероятное.
— Не-а, — ответил паренек.
— Вот видите. Ничего эти дети не знают, ничего не видят, а... — недовольно заворчал Рубин.
— А я знаю, чья это машина, — сказал малец, ухмыляясь.
Я готов был прыгать до потолка от радости: наконец я что-то нащупал.
— Чья же? — спросил я.
— Яму Горки. Он живет в Фултоне и дает машины напрокат.
Папа Рубин поднялся с суровым лицом.
— И ты так далеко уходил от дома?
— Ага, пап.
Рубин-старший снял очки, покрутил заушниками и снова нацепил их.
— Этот Горки — бездельник и проходимец. Коммунист и бездельник.
— А ты откуда знаешь, пап? — хмыкнул мальчишка.
— Судя по людям, с кем он якшается, — взорвался Рубин. — Не смей приближаться к Фултону, слышишь? Я тебе говорю...
— Как ты узнал его машину? — спросил я мальчика.
— На той неделе кто-то нацарапал на багажнике «Яму — вонючка». Вчера я заметил. А потом, я все равно знаю.
— Почему еще? — спросил я.
— За рулем был сам Яму. Вот почему.
— Где он живет?
— Наверху, над баром Слоуна, в четырех кварталах отсюда. Это самый большой кабак. На той улице их еще шесть. «Зеленые»... клуб такой... завтра там устраивают пьянку. Во грохоту будет, до неба!
— Вы только подумайте, мистер Мэнн, маленький ребенок — и видит такие безобразия. Просто кошмар!
Я вынул пятидолларовую бумажку и протянул мальчишке, тот шустро схватил ее и зажал в кулаке.
— Ты это заработал. Только не болтай.
— Очень надо. А Яму Горки — вонючка и есть. Он всегда к нам пристает.
— Немедленно в постель, — загремел папа Рубин, указуя перстом, видимо, в сторону спальни. Малыш усмехнулся и убежал.
— Нет, мы были совсем другими, — заметил Рубин, пожав плечами.
— Не исключено, что он сейчас заработал вам кучу денег, мистер Рубин.
— Возможно. Но, может, детям лучше было бы не видеть всего этого?
— В данном случае хорошо, что увидел, — ответил я.
Глава 10
Младший Рубин был прав, говоря о намечавшейся на следующий день грандиозной попойке. На улице, замкнутой с обеих сторон двумя авеню, все питейные заведения и магазины были украшены плакатами, возвещающими о начале ежегодного фестиваля «Клуба зеленых» с многообразной увеселительной программой от состязаний по софтболу в Центральном парке до бочки пива, по традиции выкатываемой на улицу. Организаторы фестиваля приглашали всех жителей района и членов других клубов принять участие в празднествах и встретиться в дружеском матче с командой «зеленых».
Двери всех баров были широко распахнуты, и оттуда на улицу выплескивались бравурные мелодии музыкальных автоматов. Публика, попировав в одном баре, отправлялась в другой. Все были изрядно навеселе и совершенно не замечали дождя. Один парень уселся прямо на земле, привалившись к переднему бамперу припаркованной неподалеку машины, двоих других выворачивало наизнанку у обочины дороги, а еще один, доев печенье, направился снова в бар. Как чайка, подумал я.
Я взирал на подгулявших парней с доброй усмешкой, потому что, если бы не фестиваль, Турос не стал бы покупать костюм для Тейша. Ведь в белой национальной одежде он будет как бельмо на глазу, а в нелепом поношенном костюмишке, поддерживаемый двумя дюжими парнями с обеих сторон, он вполне сойдет за основательно перебравшего типа, которого друзья ведут домой.
В кабачке Слоуна и впрямь дым стоял коромыслом. Вместо обычного музыкального автомата наяривал оркестр из трех человек. В баре старались кого-нибудь подцепить начинающие шлюшки, а снаружи у дверей парочка профессионалок подкарауливала выходящих парней, но те по большей части отделывались коротким: «В другой раз!»
Через наружную дверь я вошел в небольшой вестибюль и оказался еще перед одной дверью, но уже запертой, за которой находились жилые помещения. С помощью пластиковой кредитной карточки я отжал язычок замка, и дверь отворилась. Я плавно прикрыл ее, замок защелкнулся, а я достал свой пистолет и взвел курок.
Дорожка, постеленная на лестнице, приглушала мои шаги, но, чтобы она не скрипела, я старался держаться поближе к стене. Я одолевал зараз две ступеньки, но однажды при этом послышался ужасный скрип, поэтому я двигался не спеша: сделав шаг, каждый раз останавливался, прислушиваясь, не взбудоражил ли я жильцов. Здесь горела всего одна лампочка — у входа, освещая меня со спины и превращая в отличную мишень для любого, кому могло заблагорассудиться напасть на меня сверху. Наверху царил густой сумрак — лучшего места для засады не найти.
Прошло не менее пяти минут, прежде чем я добрался до верха. Я остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Я вполне мог не спешить, но и медлить мне не хотелось. Освоившись в темноте, я пошел на ощупь вдоль стены, а когда добрался до двери, снова остановился и прислушался. Пошарив по двери, я обнаружил висячий замок и уже подумал было попытаться его открыть, но потом решил этого не делать, потому что шум может встревожить кого не следует. Пальцы коснулись паутины, и я расценил это как добрый знак: по крайней мере, в этой квартире уже давно никто не живет. Я продолжал двигаться дальше.
Добравшись до верхней площадки, где находилась только одна квартира, я услышал звук включенного телевизора. Это позволило мне двигаться с меньшей осторожностью.
Я наконец добрался.
Дверь была деревянная, с добротным замком, но в таком ветхом доме между дверной рамой и дверью неизбежно образовывался зазор, и даже массивный замок не мог надежно заблокировать доступ в квартиру. Открыть и эту дверь с помощью той же кредитной карточки мне не составило труда. Я повернул дверную ручку и приоткрыл дверь примерно на четыре дюйма.
И только. Путь мне преградила металлическая цепочка. Однако сквозь открывшийся мне узкий просвет я разглядел скрещенные ноги человека, который, видимо, сидел в кресле, наслаждаясь зрелищем своей любимой программы.
Предстояло выбирать одно из двух: либо стрелять по ногам, а потом ломать замок, либо выстрелить в эту проклятую цепочку, после чего проворно влететь в квартиру. Уязвимость второго варианта состояла в том, что стоило замешкаться хоть на секунду — и тот, кто находился в квартире, получил бы возможность схватить пистолет. Но даже если бы удалось легко и быстро справиться с цепочкой, существовала опасность застрелить Тейша. Если только он был там.
Я оба эти варианта отверг.
Приглядевшись получше к цепочке, я сделал единственно правильный выбор. Эти цепочки устроены таким образом, что для того, чтобы ее отцепить, необходимо предварительно плотно закрыть дверь, однако в наше время глубоко укоренилась идея «сделай это сам», поэтому многие люди и делают все как бог на душу положит, не удосужившись сначала заглянуть в соответствующую инструкцию, и, естественно, допускают ошибки. Именно это и произошло в данном случае с Яму Горки. Он не совсем правильно приладил цепочку.