Страница 25 из 54
— О грязных делишках? — задумчиво протянул Сергей, — По крайней мере, один такой человек среди нас точно есть. Не уверен, что именно о нем идет речь, но похоже.
— И кто же он, Сереж? — нетерпеливо перебила его Алиса.
— Крутицкий Антон Владимирович, — скривился Сергей, как от зубной боли. — Видишь ли, я, по поручению Касаткина, в последнее время довольно плотно занимался его фондом. Так вот там все не так идеально, как кажется на первый взгляд. Прямых доказательств у меня пока нет, но судя по всему, наш благотворитель не гнушался торговлей детьми.
— Чего?! Как это — торговля? — округлила глаза Алиса.
— Очень просто. Выкупал младенцев у неблагополучных мамаш, — так называемых «кукушек», и за большие деньги продавал их бездетным парам. Иногда даже за границу. Очень прибыльный бизнес, хочу тебе сказать, — он брезгливо поморщился.
— Как такое возможно?! — выдохнула она.
— В наше время и в нашей стране возможно все, — мрачно усмехнулся Сергей, — Вчера я сказал Касаткину, что у меня есть кое-какие подозрения на его счет, но в подробности не вдавался.
— Почему?
— Не хочу быть голословным. Просто посоветовал ему пока повременить с вложениями.
— И денег, как я понимаю, Антон Владимирович не получит?
— Нет, конечно, по крайней мере, до того как я все проверю — ни копейки. Касаткин в этом отношении мужик принципиальный. Кстати, он сам воспитывался по интернатам, поэтому у него на детях пунктик.
— Ты видел сегодня этого Крутицкого?
— Нет, его жена, Элла, сказала, что Антон Владимирович лежит дома с головной болью.
— Нам необходимо с ним поговорить, Сереж!
— И что ты ему собралась предъявить? У нас пока нет никаких доказательств, только пустые предположения. Пусть он пока думает, что никто ни о чем не догадывается.
— Господи, у меня сейчас голова взорвется! — простонала Алиса.
Сергей привлек ее к себе и уткнулся носом в растрепанные волосы. Они пахли шампунем и солнцем. А еще они пахли его единственной любовью, которая когда-то решила поиграть в самостоятельность и независимость…
— Успокойся, Лисенок! Обещаю, я обязательно со всем разберусь. Ты мне веришь? — он взял ее лицо в ладони и взглянул ей в глаза.
Алиса молча покивала и слабо улыбнулась.
— Вот и хорошо.
— Сереж, — вкрадчиво спросила Алиса, — а тебе лично никто не передавал никаких документов? Я просто подумала…
— Нет. Да и потом, неужели ты думаешь, что я мог встретиться с этой девушкой, забрать у нее на хранение какие-то там бумаги и даже не помнить об этом?! Я пока, слава Богу, амнезией не страдаю.
— Но почему тогда искали именно у нас?!
— Понятия не имею. За обедом Шепс тоже говорил о каких-то там документах, которые он собирался изучить.
— Мутно как-то все! Слушай, а если придет наш суперинтендант, что будем говорить-то?
— Думаю, надо сказать все, как есть. Не вижу смысла скрывать, дело зашло слишком далеко.
— Сереж, ты уверен?
Шатров кивнул.
— И про брошку расскажем? Но ведь тогда тебя могут арестовать за то, что ты украл улику, или как это у них называется.
— Ничего подобного. Значок я нашел уже после того, как полиция уехала.
— И как ты это докажешь Проскурину?
— Я никому ничего доказывать не обязан. Это целиком его задача.
Алиса тяжело вздохнула.
— Ты поговорил с Касаткиным?
Сергей покачал головой.
— Нет, не успел. Кстати, вон он идет. Я скоро.
Алиса заметила, как из-за угла здания вышел Егор Николаевич с супругой. Шатров поприветствовал их взмахом руки и пошел вместе с ними по направлению к теннисным кортам.
Алиса вытащила из сумки сигареты и закурила. Значит так, что мы имеем?
С одной стороны есть нечистоплотный бизнесмен-благотворитель Антон Владимирович. Сергей догадывается о его махинациях и докладывает о своих подозрениях Касаткину. Мог это слышать Крутицкий? Почему бы и нет. Чем ему грозит эта ситуация? Пока нет твердых улик — ничем, но как только они появятся, то Касаткин тут же откажется иметь с ним дело. И это самое безобидное. Судя по словам Сергея, Егор Николаевич не из тех, кто просто пройдет мимо. Он сделает все, чтобы отдать Крутицкого под суд. В этом случае опасность для него представляет Шатров. Ему очень важно, чтобы информация о его аферах не дошла до Егора Николаевича. Значит, убить должны Шатрова?!
— Матерь Божья! — пробормотала Алиса себе под нос и, затушив сигарету, тут же прикурила следующую. — Ладно, едем дальше.
Есть подслушанный разговор. Некая дама угрожает своему собеседнику обнародовать какие-то документы, если тот не согласится на ее условия. Бумаги, по ее словам, она успела передать в третьи руки. Что за информация в этих документах, и кто он — этот третий человек?
Далее. Она, Алиса, натыкается в лесу на труп неизвестной девушки, задушенной шейным платком. Рядом с телом Сергей обнаруживает золотой значок с эмблемой «КЕН-Строя». Именно такие значки-брошки получили в начале вечера все участники праздника.
И, наконец, кто-то беспардонно влезает к ним в дом, переворачивает все вверх дном и крадет брошь с платья. Причем, дверь была открыта ключом, а деньги остались нетронутыми. Что искали? Если речь идет о тех самых документах, то почему Сергей не знает о них?! И откуда взялся еще один ключ? Хотя, чего проще — наверняка есть какой-нибудь ключ, которым пользуются горничные, когда убирают номера. Позаимствовать его дело не такое уж и сложное.
Если предположить, что незнакомка шантажировала именно Крутицкого, то напрашивается вывод о том, что это именно он задушил ее, а потом влез к ним в дом и перевернул там все вверх дном, пытаясь обнаружить те самые компрометирующие его документы.
Сергей прав — одни предположения, и никаких доказательств. Необходимо как можно скорее найти эти самые бумаги. Но где их искать?! А еще неплохо бы зайти на ресепшен и узнать, кто и в какое время убирает коттеджи.
Алиса встала и пошла по тропинке. На улице стало просто невыносимо душно, а воздух стал липким и каким-то тягучим.
Она уже поднялась на крыльцо, когда до нее донесся первый отдаленный, глухой раскат грома.
— Добрый вечер, госпожа Мельникова! А я как раз к вам. — Она вздрогнула от неожиданности и подняла глаза.
Перед ней, зажав под мышкой потрепанный коричневый портфель, стоял капитан Проскурин.
— Где нам удобно будет с вами пообщаться?
— Егор Николаевич! — окликнул Сергей.
— А, Сергей! А мы вот с Викторией Алексеевной решили пойти посмотреть на игру. Интересно, как наш любезный Илья Борисович утрет нос молодежи. Не желаете с Алисой пополнить ряды зрителей? Разделимся на два лагеря, будем болеть, можно даже ставки сделать! Лично я ставлю десять против одного, что Пахомов разделает их под орех! — со смехом сказал Касаткин.
Вика кивнула, но было видно, что общество Шатрова ей не особенно приятно.
«Интересно, за что именно она так сильно меня невзлюбила?» — подумал про себя Сергей, а вслух сказал:
— Егор Николаевич, честно говоря, мне бы с вами пообщаться…
— А никак нельзя этот разговор перенести хотя бы на пару часов? — с трудом скрывая раздражение, перебила его Вика. — Все-таки мы приехали сюда для того, чтобы хоть немного развеяться и отдохнуть.
— Боюсь, что нет, — с улыбкой, но твердо произнес Шатров. — Я не стану вам мешать, просто провожу до кортов, а по дороге вкратце расскажу, в чем дело.
Они вместе направились по аллее.
— Я слушаю тебя, Сережа.
Шатров незаметно покосился на Вику. В конце концов, рано или поздно все обо всем узнают.
— Начну сразу, без предисловий. На территории «Соснового» сегодня был найден труп неизвестной молодой девушки. Она была задушена в лесу, — заговорил Сергей вполголоса.
В этот момент Вика неожиданно споткнулась. Касаткин вовремя подхватил ее.
— Господи, милая, что с тобой?
— Ничего страшного, просто запнулась о камень, — проговорила она, но лицо ее заметно побледнело.