Страница 5 из 5
– Должен вас предостеречь, – сказал Ребуль, – именно эти слова провансальские агенты по недвижимости впитывают с молоком матери. Шарм – отличное оправдание для темных комнат, крошечных окон, низких потолков, сомнительной канализации, крыс в подвале, летучих мышей в ванной и всего остального, что иначе считалось бы недостатком. Если дом чуть жив и вот-вот развалится, значит он полон un charme fou – сумасшедшего шарма. И, как будто этого недостаточно, у него еще будет «громадный потенциал». В общем, не удивляйтесь, если агент предложит вам надеть розовые очки. – Он умолк, чтобы сделать глоток вина. – В любом случае, когда вернемся, я вам найду пару человек, с которыми можно будет связаться.
Спустя три солнечных ленивых дня они вернулись. Для всех троих то был короткий, но волшебный отдых от реальной жизни, вселивший в них благожелательность по отношению к остальному миру. Которая, конечно, не могла длиться долго. Реальная жизнь терпеливо дожидалась.
Элена, оставившая электронные ссылки на офис в Фаро, открыла свой «Блэкберри» и обнаружила дюжину сообщений от клиентов, о которых она благополучно позабыла. Сэм, человек слишком занятый радостями жизни, чтобы размышлять о смерти, получил чрезвычайно суровое электронное письмо от своего адвоката, который признавался, что сильно обеспокоен его неизменно провальными попытками составить завещание. А Ребуля против его воли все сильнее поглощали мысли о Вронском. Не столько мысли, сколько вопросы. Но когда кто-то проявляет такой агрессивный интерес к твоему дому, желание разузнать об этом человеке вполне естественно.
К счастью для Ребуля, у него был Эрве, старый друг, преуспевший по службе и сейчас возглавлявший полицию Марселя. Как Ребуль уже не раз убеждался в прошлом, у Эрве имелись связи повсюду: в криминальном мире, в правительстве, в Интерполе, даже в коридорах власти Торговой палаты. Ребуль и Эрве встречались за ланчем раза три-четыре в год, чтобы обменяться сплетнями и полезными советами. И такой распорядок устраивал обоих.
– Ну, mon vieux[21], что ты натворил на сей раз? – осведомился Эрве. – Получил кучу штрафных квитанций? Оскорбил полицейского? Или тебя снова застукали, когда ты щипал девчонок за задницу?
В трубке раздался смех, и Ребуль представил себе лицо Эрве: круглое, улыбающееся, бодрое, с выражением, вводящим в заблуждение. За этим выражением скрывался жесткий и целеустремленный полицейский, которым, как знал Ребуль, его друг был на самом деле.
– Мне нужна кое-какая информация, – сказал Ребуль. – Помнишь ту историю с вертолетом? Так вот, тот тип, что это устроил, снова появился. Пока меня не было, он попытался набиться на экскурсию по дому, и мне хотелось бы разузнать о нем побольше. Вронский. Русский, богатый. Очень богатый.
– Посмотрим, что мне удастся выяснить. Богатых русских в Европе отследить несложно. Через пару дней что-нибудь для тебя раздобуду. А ты пока что не предпринимай ничего, чего я сам не стал бы делать, d’accord?[22]
5
Тишину раннего вечера во дворце Фаро – час l’apéritif – нарушил шум мотоциклетного мотора. Мотоциклист, дюжий полицейский в начищенных до блеска ботинках, аккуратно припарковался, снял шлем, положил его на седло, позвонил в дверь и замер в ожидании. Сам шеф сказал ему, что дело чрезвычайной важности и необходимо проявить такт и обходительность.
Дверь открыла Клодин. Полицейский отдал честь.
– Для месье Ребуля, – сообщил он, передавая коричневый конверт.
– Merci, monsieur.
– De rien, madame. Bo
Ребуль вскрыл конверт и вынул три листа бумаги. Первый оказался письмом, написанным рукой Эрве.
Cher ami![24]
Я решил проявить осторожность и прибегнуть к старомодному средству связи посредством бумаги. Как ты знаешь, в наши дни никакая электроника не гарантирует полной приватности, а мне не хотелось бы, чтобы эта информация в итоге оказалась в Интернете.
Как ты сам вскоре узнаешь, месье Вронский сделал прелюбопытную карьеру. Что меня больше всего поразило, так это высокая смертность в рядах его деловых партнеров. Хотя ничего не было доказано, я не верю в совпадения и считаю эти смерти серьезным предостережением. И настоятельно рекомендую тебе не иметь никаких дел с этим человеком. Он представляется мне чрезвычайно опасным.
Ребуль налил себе скотча, чтобы подкрепиться, и сосредоточился на следующих двух листах, покрытых машинописным текстом.
ВРОНСКИЙ, Олег. Родился в Ленинграде 4 января 1970 года. Записи об образовании отсутствуют.
С 1989-го по 1992-й служил в армии, сначала рядовым, затем сержантом, был командиром танка. Демобилизовавшись, он со своим другом Владимиром Пугачевым использовал армейские связи, чтобы заняться торговлей оружием, сначала на Балканах, позже, когда бизнес пошел в гору, в Восточной Африке. Бизнес продолжал развиваться, а Владимир Пугачев скончался при невыясненных обстоятельствах во время деловой поездки в Уагадугу[25], и его часть компании перешла к Вронскому. Слухи о нечестной игре тот с негодованием отрицал.
Вронский продолжал процветать. Продав свой бизнес многообещающему диктатору Марлону Батумбе, он вернулся в Россию и основал компанию с неограниченной ответственностью «Природные ресурсы», которая занималась исследованиями запасов полезных ископаемых на Южном Урале. Еще несколько прибыльных лет, и Вронский смог объединиться с компанией покрупнее, хозяином которой был Сергей Попов. Слияние не продлилось и двух лет, когда Попов скончался при невыясненных обстоятельствах во время семинара по бокситам в Магнитогорске, и его доля компании перешла к Вронскому. Слухи о нечестной игре тот с негодованием отрицал.
Вронский продолжал богатеть, влиятельный, с большими связями, он расширил свою империю, разнообразил деятельность, занимаясь исследованиями и в Арктике, и в бассейне Амазонки. Был еще и многоквартирный дом на Парк-авеню в Нью-Йорке, купленный вскладчину с Джеком Леви, агентом по недвижимости с Манхэттена. Все без исключения признавали, что гибель Леви – тот спрыгнул с балкона тридцать восьмого этажа – громадная потеря для общества. Зато это происшествие обернулось значительным приобретением для Вронского, которому досталась половина здания, принадлежавшая Леви.
Похоже, постоянного места жительства у Вронского нет, он предпочитает жить на яхте под названием «Королева Каспия», в своей штаб-квартире. Во время путешествий останавливается в гостиницах. Подробности его личной жизни почти неизвестны, буквально пара фактов. Хотя его постоянно видят в обществе красивых женщин, его единственный брак завершился разводом, и детей у него нет. Среди его хобби охота на медведей, шахматы и бальные танцы.
– У тебя такой задумчивый вид, Франсис, – заговорил Сэм, остановившись в дверях гостиной. – Надеюсь, ничего не случилось?
– Нет-нет. Я только что узнал о русском. Налей себе что-нибудь и почитай вот это. – Ребуль передал бумаги Сэму, а тот налил себе вина и поудобнее устроился на диване.
– Вот это биография, – произнес Сэм несколько минут спустя. – Уж точно не тот парень, с которым стоит иметь дело. Если кого увольняет, то увольняет навсегда. – Сэм покачал головой. – Потерять трех партнеров? Удивительно, как его не вывели на чистую воду. Или хотя бы не обвинили в преступной халатности.
– Не забывай, что он потерял их в разное время и в разных странах. Можешь себе представить, чтобы полиция Африки, России и Америки работала вместе? – Ребуль собрал бумаги и положил в ящик стола. – Хватит о нем. Где прекрасная Элена?
21
Старина (фр.).
22
Ладно? (фр.)
23
Не за что, мадам. Приятного вечера (фр.).
24
Дорогой друг! (фр.)
25
Уагадугу – столица Буркина-Фасо (ранее, до 1984 года, носила название Верхняя Вольта).
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.