Страница 28 из 67
Хист содрогнулся и торопливо шагнул в свой шатер. Как будто можно убежать от собственных, все более заманчивых, мыслей.
А в шатре Яха, одетая лишь в белый подбронник, азартно гонялась с палкой за Урсашем. Спецназовец лениво уклонялся и корчил Яхе рожи, дзуда бесилась и наскакивала… а Хист стоял за пологом и ревниво наблюдал. Наконец гиганту надоело, он поднырнул, провел «мулинэ», бережно уронил дзуду на спину и осторожно устроился у нее на груди.
– Сдаешься? – полюбопытствовал Урсаш.
Яха подрыгалась для виду, убедилась, что гиганта не сдвинуть, и с наслаждением раскинула руки.
– Может, и сдамся! – улыбнулась она. – А на каких условиях?
– О, соображаешь! Сейчас подумаю. А ты бы что хотела?
– Поцеловать? – с надеждой спросила Яха. – А то прошлый раз на шлепок договорились – а у меня потом синяк… у вас же у всех ладони железные!
– Интересные у вас тренировки, – обронил Хист и прошел внутрь. – А я всё удивляюсь ее успехам. А у нее, оказывается, стимул.
Спецназовец поднялся, улыбаясь. Таким добродушным здоровяк на памяти Хиста выглядел впервые.
– Да какие успехи? – буркнул он смущенно, поднимая дзуду. – Меня ни разу не победила.
– Потому что нечестно! – возмутилась она и ласково шлепнула Урсаша по бронированному плечу. – Ты тяжелее! Таких, как я, две нужно, чтоб побороть!
– Да было б неплохо, если две! – хмыкнул Урсаш. – Да где еще такое же чудо найдешь? Ну, тогда тренируйся с Лапой, он полегче…
– Ага, знаешь, какие у Лапы условия? У меня потом грудь болит от этого Лапы…
– Тогда с Кучерявеньким, – предложил Урсаш и бросил мгновенный взгляд на помрачневшего Хиста.
– А Кучерявенький зацеловал, губы опухли! – откровенно призналась дзуда и поплелась переодеваться за полог. – Проиграла – целуйся, такое у него условие. Так я на ногах, считай, и не стою, всё под ним… не, Ворта, я лучше с тобой буду тренироваться. Ты хотя бы…
Яха вдруг смутилась, покраснела и быстренько скрылась за занавесью.
Спецназовец неловко отвел глаза. Хист стоял, опустив голову, похлопывал клинком по сапогу и молчал. Между ними словно кошка черная пробежала. В смысле, белобрысая Яха…
– Не понял, чем тебя Яха не устраивает как императрица, – тихо бросил Хист спецназовцу. – Тебя и вас всех. Вы ее целуете, тискаете по-всякому… скоро кого-нибудь и на императорском ложе с ней обнаружу!
– Вот это вряд ли! – осмелился подать голос здоровяк. – Мы же понимаем, что зарубишь!
– А то бы и в постель пролезли?
– Император, – осторожно сказал Урсаш. – Ты… очень правильно сделал, что Яху нам на хранение передал.
– Правильно?! – тихо изумился Хист. – Это Кучерявенькому – правильно?!
– Император! – вздохнул Урсаш. – Ты о себе думаешь, а я – о своих ребятах. Да, правильно! Лапа хотя бы с девицей играть научился! Подумаешь, грудь намял! А знаешь, сколько крови на его руках? Он же Лапа! У него коронный прием – шеи сворачивать! И не только воинам! Он закоснел в убийствах! А тут – Яха. Мальчик на живого стал походить! Или тот же Кучерявенький… да и я сам, если на то пошло!
Хист неуступчиво молчал.
– Армия как-то неправильно устроена, – пробормотал Урсаш. – Звереют мужчины от убийств. И забывают, для чего им оружие в руки дадено. По другому как-то надо… а как?
– Да известно как – как в крепях Кыррабалты! – примирительно буркнул Хист. – А пока… может, бордель вам подогнать? Верблюд Южное ущелье контролирует, можно бы…
– Сравнил бордель с Яхой! – возмутился здоровяк. – Яха лучше! То есть… в смысле… да тот же Лапа бордель в первую ночь передавит, за продажность! А Яха – девочка невинная, чистая, мы за нее жизни отдадим! Хист, я серьезно прошу – не забирай от нас Яху! С кем мы играться будем, э?
– Но вы же всерьез ее соблазняете! – тихо обличил спецназовца Хист. – Я сам видел!
– Но она же не поддается! – так же шепотом возразил Урсаш. – А поцелуи не считаются! От них детей не бывает! Ну, Дребен, ну умерь ты свою ревность…
– И как я буду выглядеть в глазах всего войска? – уныло вопросил Хист.
– Как герой! – обрадовавшись, заверил спецназовец. – Представляешь, каждое утро Яха будет выползать из твоего шатра, губы опухшие от поцелуев, грудь тоже… на руках синяки и царапины, ножки еле передвигает, и такая характерная истома в движениях, и пошатывается, и легкая поволока в глазах – каково, а? А специфические звуки и стоны из шатра мы тебе всей группой обеспечим, уж не сомневайся…
Хист переменился в лице, и «Кулак императора» быстренько скользнул к выходу.
– Мой император, благодарю за великодушное решение! – проорал он снаружи и исчез.
– Дребен, ты из-за меня с Вортой поругался, да? – робко подала голос Яха, появившись из-за полога. – Ты не ругайся. Не буду я с ними тренироваться.
Хист вздохнул, подошел и обнял будущую императрицу.
– Не будешь, – задумчиво пробормотал он в родное теплое плечо. – Но хочется.
– Ну… да, – смутилась Яха. – С ребятами весело. И они меня тренируют, честно!
– Да видел я, как они тренируют…
– Ой, ты разрешаешь, правда? Дребен, какой ты умница! Как поцелую сейчас!
Хист пораженно уставился на свою подругу, силясь сообразить, или его за полного идиота принимают, или Яха вовсе не так простодушна…
– Ну, зато в армии героем будут считать! – ничего не насоображав, утешился Хист и легонько повлек дзуду обратно за полог.
– Э, Дребен, а вот мама ругается за то, что мы с тобой на одном ложе делаем! – опомнилась Яха, неискренне пытаясь освободиться.
– Да пустяки! – легко соврал Хист. – От этого детей не бывает!
– Да? Ну тогда ладно… Ой, а чего там смотришь? Это мне Ворта вчера синяк поставил! Правда, он медведь? Такой забавный!
– Аийя-каргана! – прошипел в сердцах Хист. – Точно под ложем пора любовников проверять!
И он на полном серьезе наклонился и заглянул. Вернее, попытался. Яха, девочка не из маленьких, коварно набросилась на него со спины, пытаясь провести какой-нибудь из освоенных с Вортой приемов и завалить его на ложе. Естественно, Хист чуть не сломался и рухнул, Яха сверху… и тут события понеслись стремительно. Для начала на них с размаху бросилось здоровенное бронированное нечто, по виду так вылитый боец группы спецназ по кличке Лапа. Потом… наверно, бойцу чем-то прилетело по почкам, потому что Лапа взвыл, но прикрывать императорскую чету не перестал, даже наоборот сильнее растопырился. А за пологом в шатре вскипела яростная схватка, кто-то голосом Урсаша в сердцах помянул ит-тырк-кнорк , хрустнуло…
Хист выбрался из-под Яхи и живого щита, быстро огляделся. У императорского ложа действительно лежал «Кулак» и шипел от боли. От метательных топоров бойца спасла трехслойная броня. За оборванным пологом спецназовцы торопливо рубили кого-то мечами. И снаружи шатра тоже происходило эмоциональное и быстрое действие…
Все же «Кулаки императора» были настоящими профессионалами – Хист даже не успел выхватить саблю, как всё было кончено.
– Гномы, – ответил на невысказанный вопрос Урсаш. – Это были гномы, командир. За Яхой приходили. Или за тобой. Не дает им покою пророчество! Вот же дурь! Оно, может, еще и не исполнится!
– А что ж топорами, а не магией? – только и смог пробормотать Хист. – Магией они бы нас враз!
– А кто им позволит? – удивился спецназовец. – У нас и против магии спецсредства есть! А тяжелые вооружения Верблюд заблокировал – да и не решится Старшинский совет на тяжелое вооружение…
Изрубленных террористов вытащили. Полог повесили на место. Яху в окружении бронированных бойцов увели к Гончарам. Урсаш хозяйски прошелся вокруг императорского ложа, огляделся.
– Извини, командир, но спать отныне ты станешь с охраной, – серьезно сказал Урсаш. – То есть с Яхой, конечно… но и с охраной тоже! В другой раз Лапа может и не успеть! А нам император с топором промеж лопаток не глянется. И тем более Яха. Как ее с топором на спину опрокинешь? Так что…
Хист потемнел лицом и опасно опустил голову.