Дальний рейд

— Похоже, вы боитесь, — прозорливо заметил Лютцов.

— Разумеется, боюсь, — просто ответил Виктор. Немец кивнул понимающе.

— Хорошо, я передам ваши предложения и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам. Но вы должны мне обещать, что покончите с пиратством и обеспечите нашим кораблям свободный проход.

— Уже, — кивнул Виктор. — Пиратов мы на данном этапе вполне контролируем, надо будет — уничтожим. И еще. У вас, я знаю, избыток рабочей силы. Кто хочет — пускай приезжает, зарплаты положим высокие. Ну не хватает у нас пока специалистов. Многие из ваших пленных сами захотели остаться, я предложил им хорошие условия.

Старый адмирал кивнул и поднялся — ему многое предстояло обдумать и многое для себя решить.

Глава 3

На стол колоду, господа,—

Крапленая колода!

Он подменил ее, когда,

Барон, вы пили воду…

Лютцов улетел обдумывать, и, судя по тому, что полетел он не в предоставленные ему апартаменты, а к себе, на крейсер, он действительно собирался думать и советоваться. Виктор не без основания считал, что боевой адмирал и скверный политик, Лютцов в немецкой делегации отнюдь не главный, а главного, скорее всего, в составе официальной делегации и нет — а числится он третьим помощником уборщика на крейсере. Ну, или чем-то вроде — неприметная должность, конспирация… Немцы — народ умный и осторожный, так что не включить аналитика в штат просто не могли и, скорее всего, именно за аналитиком останется последнее слово. Что ж, пусть подумают, результат, в принципе, предсказуем. Главное — получить признание, хоть какую-то гарантию от следующей войны. Нет, с полными боеприпасов складами, мощной армией и отличным, хотя и разномастным флотом держаться можно, пока не надоест, но ведь про пришельцев сказали правду… Ну, не всю, конечно, но и не соврали ни единым словом. И что видят в пришельцах внешнюю угрозу — тоже, во всяком случае, именно пришельцы сделали первый залп.

Хотя, конечно, немцам отнюдь не обязательно знать того, что третий дисколет, снятый тогда камерами разведчика, преспокойно лежит сейчас в бункере-лаборатории под одной из резиденций Виктора и что головастые очкарики в погонах уже давно восторженно пищат, разбирая тот самый пресловутый гравитационный двигатель. Причем не трофейный, а собственного, пусть и экспериментального производства. А разбирают, чтобы понять наконец, как он работает, ибо технология чужаков копированию поддалась на удивление легко, а вот в принципе действия они еще не разобрались. Нет, говорят, нужного математического аппарата, уроды! А не знаешь, как работает, пусть даже и работает, даже если и можешь бездумно скопировать — значит, надежность обеспечить не можешь, особенно в бою, а раз так, то и в серию нет смысла запускать. А движки такие, если честно, редкостно простые в производстве, нужны флоту как воздух. Заставить бы их, дармоедов лабораторных, ломиком плац подметать да строем месячишко походить — живо бы и принцип поняли, и аппарат изобрели, хоть математический, хоть какой. А то службы не нюхали, ни в одном рейде не были, стрелять толком не умеют, а туда же — капитаны, майоры… Головы, конечно, золотые, чего уж там, в разведке всегда отбирали самое лучшее, но для решительного шага вперед нужен мощный пинок под зад, а как раз этого им, похоже, не хватает. Впрочем, будем посмотреть и не будем загадать — может, еще и справятся.

Хотя, честно признался сам себе Виктор, головастики зря хлеб не едят и толку от них часто бывает немало. А вот сам Виктор в тот раз лопухнулся — ни одного пленного взять не смогли. Виктор прикрыл глаза, вспоминая…

Это было сразу после Нового года, последнего мирного Нового года, когда американцы еще не начали даже собирать свой горе-флот. Праздник тогда удался, хотя он сильно отличался от пышных празднеств на Родине — не было гигантских елок и приемов на несколько тысяч человек, не было салютов на полнеба. Виктор тогда зачитал коротенькое обращение по телевизору (да-да, старомодные плоские экраны все еще были в ходу, никакие голопроекторы не смогли вытеснить привычную игрушку человечества), а потом сидел за столом в компании нескольких ближайших товарищей (Кэвин с Калой да Медведь — остальные разъехались к семьям, даже Айнштейн, чья семья была весьма неблизко и пользующийся этим на полную катушку, смылся к очередной пассии) и смеялся, глядя на свою физиономию на экране. Новый год — праздник семейный…

Прислал поздравления Дарн Второй. А потом еще и позвонил отдельно. Король стремительно цивилизовался — жил в комфортабельном замке с кондиционером и спутниковой связью, научился пилотировать драккар… Словом, вписался в новые реалии так, будто всю жизнь так прожил. Особенно любил подниматься на орбиту и рассматривать планету с высоты. Впрочем, он был все-таки талантливым администратором, не зря руководил сейчас почти все местной Европой, единственный из местных кадров, кстати, — на остальных областях сидели офицеры космофлота, из тех, кто постарше и к бумажной работе склонность имели. И справлялся Дарн со своим хозяйством ничуть не хуже, а то и лучше их. Детям образование дать постарался, кстати, причем военное — сразу понял, что именно военные правят планетой и отнюдь не собираются такое положение вещей менять. Так что младший сын короля теперь старлей в десанте, а дочь — пилот драккара, и оба получили погоны не по блату.

А Новый год, кстати, прижился — такие праздники вообще легко приживаются. Праздновали все. И было тогда все здорово — за городом, в небольшом коттедже, который Виктор построил для себя, как место, где можно отдохнуть, спрятаться от суеты, отоспаться… Просто жить, в конце концов. Все эти официальные резиденции, замки с кучей народу и невозможностью реально уединиться жутко утомляли Виктора, а капитанская каюта флагманского крейсера была хоть и обжитым местом, но все-таки именно каютой, а не домом. Местом, где можно было неограниченное время сносно существовать, но не жить.

Вот и построил себе Виктор дом в глуши — с небольшими уютными комнатами, камином в гостиной. И, вот на такой праздник, с высоким потолком в этой самой гостиной, чтобы елка была, как в детстве, когда ты и до середины головой не достаешь и наряжать приходится со стремянки. И чтобы это был только ЕГО дом…

И было весело, были шампанское и домашняя еда, был фейерверк, были гонки на снегоходах, был бешеный полет на драккаре до ближайшего города, а там высокая ледяная горка, с которой скатывалась хохочущая толпа раскрасневшихся на морозе парней и девчат, и неузнанные никем хозяева планеты катались с нее и смеялись вместе со всеми. Были хлопья снега и легкий морозец… А потом было утро, когда ты продираешь глаза и не можешь понять, это еще вечер первого дня нового года или уже утро второго. Словом, праздник удался.

Ну а потом наступили суровые трудовые будни — всего через неделю они уже ушли в дальний рейд, не зная, что их ждет и вернутся ли они. Четыре ударных корабля и два транспорта обеспечения — Виктор не собирался повторять ошибки прошлого и бросаться в неизвестное очертя голову, в гордом одиночестве. «Орел», которым командовал он сам, «Ганимед» под командованием Калы, «Сириус» Кэвина ну и все тот же «Единорог» Роммеля. Классический расклад для полноценной рейд-эскадры — два ударных корабля, на подхвате крейсер, у всех троих примерно схожие ходовые характеристики, и скоростной крейсер-разведчик. Правда, после модернизации на «Единороге» усилили вооружение, и теперь корабль был вполне адекватен и в обычном бою, но тем не менее его основные задачи в походе не поменялись. Словом, элитные корабли с элитными экипажами, которым Виктор реально доверял прикрыть спину. Да иного варианта и не предусматривалось — столь рискованное мероприятие они проводили впервые, а главный риск всегда должен брать на себя командир. С другой стороны, непосредственно сейчас на планете присутствия Виктора и его учеников не требовалось, так что можно было провести разведку без ущерба для основного дела. Транспорты обеспечения тоже были взяты самые скоростные, соответствующие по динамике остальной эскадре — слишком много было поставлено на карту для того, чтобы экономить на мелочах.