Страница 85 из 124
– Мы одного возраста, – сообщил мне Тео. – Мне будет двадцать в январе. Я в семье младший, поэтому так испорчен. Обстоятельства превратили меня в ласковую и глупую болонку.
– Кто здесь еще есть?
– Моя сестра Луна. Ей двадцать три и она очень любопытна. Например, мне ты можешь сказать: Ох, Тео, моя семья на самом деле не связана с шоколадом, – и я не давлю. Ваш бизнес это ваш бизнес. Но для неё тебе лучше иметь ответ получше, как ты поняла. А еще есть мой брат Костилио. Ему двадцать девять. Он находится дома на выходных, но обычно он учится на священника. Он очень серьезный, и тебе вообще не понравится.
Я рассмеялась.
– Мне нравятся серьезные люди.
– Нет, я шучу. Все влюбляются в Костилио. Он очень красивый и всеобщий любимец. Он не должен понравится тебе больше меня, ведь я-то не серьезен.
– Возможно, он понравится мне больше тебя, если не назовет меня уродливой в первую минуту нашего знакомства, – подколола его я.
– Я думал, мы все решили по этому поводу. Я объяснил! Я извинился!
– В каком это месте ты извинился?
– У себя в голове, си, си. Мой английский не настолько хорош. Lo siento!(Извини)
Его английский показался хорошим. Я решила тут же, что Тео привлекательный и ужасный, и что большая часть сказанного им не имела смысла. Тео повернул грузовик на другую дорогу, ведущую в горы, удаляясь от океана. Он продолжил:
– У меня есть еще одна сестра, Изабелль, она стала замужней дамой и живет в Мехико. А еще есть мама, прабабушка и бабушка. Мама ведет бизнес. Бабушки знают все секретные рецепты и занимаются готовкой. Они сочтут тебя слишком худой.
Я почувствовала грусть при упоминании о бабушке.
– У тебя две бабушки?
– Есть еще прабабушка. Ей девяносто пять лет и такая здоровая, насколько только может быть. Она родилась в 1980.
– Люди в твоей семье живут долго, – отметила я.
– Женщины – да. Они сильнее. Мужчины не так сильны. У нас слабые сердца. – На обочине старушка толкала тележку, заполненную желтыми фруктами, выглядевшие как переросшие яблоки. Тео остановил грузовик. – Прошу прощения, Аня. Ее дом недалеко, но ее беспокоит спина, когда идет дождь. Я вернусь не раньше, чем через 10 минут. Не веди дальше без меня. – Тео вышел из машины и подбежал к женщине. Она расцеловала его в обе щеки и он начал толкать тележку по дороге, а затем исчез в просвете леса.
Тео вернулся к грузовику с кусками фрукта в каждой руке.
– Тебе, – сказал он, положив больший кусок в мою руку. – Маракуйя. Плод страсти.
– Спасибо. – Ни разу не пробовала и даже не видела раньше.
Тео завел двигатель.
– А у тебя есть великая любовь, Аня Барнум?
–Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Великая любовь! Великая страсть!
– Ты имеешь в виду парня? – догадалась я.
– Си, парня, если ты одобряешь такое скучное слово. Есть кто-то, по кому ты будешь лить слезы, и кто будет лить слезы по тебе, пока ты не вернешься домой?
Я задумалась.
– Даже если у меня все безнадежно?
Он улыбнулся мне.
– Особенно, если все безнадежно. Женщина, которой я помогал, бабушка девушки, которую я люблю. К сожалению, девушка сказала мне, что никогда не полюбит меня. Тем не менее, я все еще помогаю ее бабушке. Можешь это объяснить?
Я не могла.
– Можешь ли ты себе представить такую девушку, которая была такой бессердечной, что не попала под чары такого очаровашки, как я?
Я над ним посмеялась.
– Уверена, за этим стоит какая-то история.
– Ах, да, очень трагичная. Почему всем всегда нравятся любовные истории? Что насчет историй без любви? Разве их не намного больше?
Из моего окна была видно большое строение из сложенного камня.
– Что это такое?
– Руины майя. Есть еще получше в Чьяпасе, на границе с Гватемалой. Мои предки Майя, знаешь ли.
– Теоброма? Тогда это имя Майя?
Тео рассмеялся надо мной.
– У вас есть чему поучиться, сеньорита Барнум.
Дорога была неровная, и я начала чувствовать, что еду в автотранспорте. Я положила свою голову на окно, закрыла глаза и вскоре заснула.
Я проснулась от звука блеющей козы, и Тео взял меня за руку.
– Давай. Мне нужно выйти и подтолкнуть грузовик. Я оставлю машину в покое, а ты попытаешься ею управлять. – Я выглянула в окно. Начинался дождь, а дождь разводит грязь на основной части дороги. – Ты знаешь как управлять машиной, правильно?
– Не совсем, – призналась я. Я была городской девушкой, раз уж на то пошло, хорошо разбиравшейся в расписании автобусов и обуви для ходьбы.
– Нет проблем. Просто попытайся остаться в центре дороги.
Тео подтолкнул машину, и я начала вести машину, сначала немного для первого раза, но после мне удалось им управлять. Минут через двадцать мы вернулись на дорогу. Это был мой первый урок в выращивании какао, я полагаю. Это заняло больше времени, чем вы думали раньше.
Когда мы продолжали движение в гору, становилось темнее и темнее, а лес становился плотнее. Я никогда в своей жизни не была в таком влажном и зеленом месте, и не могла не сказать об этом Тео.
– Да, Аня, – он сказал таким голосом, который, как я потом узнала, назывался «очень терпеливым». – Вот на что похожа жизнь в дождевом лесу.
Мы приехали к длинной металлическим калитке с надписью «Манана» на одной створке. Вторая створка была открыта, и когда мы проезжали мимо, я увидела что на ней было написано «Гранья».
Мы проехали по длинной грунтовой дороге.
– Это ферма, – сказал Тео.
Деревья были примерно в два раза выше высоты работников, ухаживающих за ними. Для ухода за растениями мужчины использовали плоские мечи более фута в длину.
– Они подрезают деревья, – объяснил Тео.
– Как вы называете этот инструмент?
– Мачете.
– Я думала, что они для убийства людей.
– Да, для этого они тоже неплохо подходят.
Наконец Тео подъехал к главному дому Гранья-Манана.
– Мой каза (дворец), – похвастался Тео.
Дом Тео был словно маленький отель. Он был двухэтажным, из выцветшей желтой с серым каменной кладкой вокруг окон и арок. На первом этаже было сине-белое плиточное крыльцо, на втором – анфилада соединенных каменных балконов, а крыша покрыта нарядными терракотовыми плитками. Дом был бесспорно большим, но, на мой взгляд, недружелюбным.
На крыльце стоял мама Тео. Она была одета в белую блузку, коралловое ожерелье и юбку цвета хаки. Её темно-каштановые волосы спускались ниже талии. Она сказала что-то Тео по-испански и обняла его так, как будто не видела в течение нескольких недель. (Оказалось, что он уехал всего лишь на день.)
– Мама, это Аня Барнум, – представил меня Тео.
Мама Тео обняла и меня.
–Добро пожаловать – приветствовала она. – Добро пожаловать, Аня. Ты подруга моей племянницы Софии, прибыла сюда узнать о выращивании какао?
– Да. Спасибо, что приняли меня.
Она посмотрела на меня, покачала головой, щелкнула что-то по-испански Тео, и покачала головой снова. Она вцепилась в мою руку и сопроводила меня внутрь.
Дом выглядел более красочным внутри. Вся мебель была из темного дерева, но и стены, и подушки, и коврики были каждого оттенка радуги. Над каминном висела почти ребяческая живопись чего-то, что я приняла тогда за Деву Марию в окружении красных роз. (Позже я узнала, что это изображение Богоматери было известно как Богоматерь Гваделупская.) Имелось там также и несколько больших синих стеклянных ваз с орхидеями. (Орхидеи были родом из сада. Папе бы понравилось.) Винтовая лестница была в сине-белую плитку, в такую же, что и на крыльце, и вела в центр главной комнаты. Это было слишком, хотя не из-за обстановки, а из-за влажности и того факта, что я долго ничего не ела, я ощутила головокружение.
– Зови меня Лиз, – попросила мама Тео.
– Лиз, – повторила я. – Я… – у меня была некоторая практика обмороков в последние несколько недель, и я опять начала падать. Я попыталась подойти к дивану, чтобы моя голова не упала на те живописные, хотя давайте посмотрим в глаза правде, довольно неумолимые на вид плитки. Я стала падать назад и увидела как Тео уже бежал ко мне, но поздно. До того как я ударилась об пол, то попала в чьи-то руки.