Дочь монстров

Окинув комнатку взглядом, туманным от восторга, девушка внезапно поняла, что собрались далеко не все. Виталика не было, хотя в самом начале застолья комендант совершенно точно присутствовал. Лера дожевала очередной бутерброд, для порядка выждала еще несколько минут и, шепнув Вениамину, что отлучится ненадолго, выскользнула из-за стола.

Комендант умел в нужные моменты проваливаться сквозь землю. Обежав полздания и заработав с десяток ненужных вопросов от сверстников, Лера сердито сощурилась и пошла в кабинет директора. Запасной ключик, выданный Вениамином, оказался как нельзя кстати. Устроившись в кресле, девушка движением мыши оживила погасший компьютер и развернула окошко с камерами видеонаблюдения.

Виталик в одиночестве сидел на качелях старого облезлого комплекса, перенесенного на задний двор за кухню. Курил и горбился, что, впрочем, очень соответствовало его привычкам.

Наскоро закрыв кабинет, Лера поспешила к прибежищу нелюдимого коменданта. Новые немного детские туфельки со смешными пряжками натирали пятки и скользили жутко, особенно когда девушка спускалась по лестнице, платье, для такой духоты оказавшееся слишком жарким, прилипало к спине. Обогнув здание, Лера нырнула в тень огромной раскидистой ивы – единственного дерева на заднем дворе. Тяжело дыша, она, уперев ладони в колени, остановилась перед качелями.

— Виталий, ты почему нас бросил? — разговор надо было хоть с чего-то начать.

— Шмелева, шла бы ты в комнату, а то Вениамин всполошится, — щелчком загасив окурок, грубовато отозвался парень. От него горько пахло сигаретами и алкоголем. Зек не был пьян, но находился близко к этому состоянию.

Лера выпрямилась, неуверенным жестом заправила за ухо отросшую челку, одернула платье. Как подбодрить Виталика, она придумала, пока бежала сюда, но под смурным взглядом коменданта забыла все слова и теперь стояла, бестолково мялась, изучая утоптанную землю без единого зеленого ростка. Искусство плетения кружевных речей, состоящих из намеков, отсылок и прочих красивостей не давалось ей категорически, а говорить о личном прямо тоже способен не всякий. Лера переборола себя и срывающимся голосом выпалила:

— Это ты же ее спас, ты собрал друзей, рисковал жизнью. Не ради Вениамина, я знаю!

— И что? — Зек оставался спокойным и хмурым.

— Ну… — Лера нервно сжимала кулачки, уже жалея, что полезла не в свое дело, но не отступала. — Скажи, что любишь, предложи встречаться!

Виталик тяжело поднялся с тихо скрипнувших качелей, разочарованно смял в кулаке пустую сигаретную пачку, встрепал короткий ежик волос. Говорить он не спешил. Девушка ждала, зная общую несловоохотливость коменданта.

— Я уже, Шмелева, — внезапно произнес он. — Иди к остальным.

По-осеннему холодный ветер грубо стеганул девушку по взмокшим лопаткам. Лера не знала, что теперь нужно сказать.

— Ты хорошая девчушка, крепкая, надежная, Болдырю наконец-то повезло, — неожиданно продолжил Виталик. — Алина тоже хорошая, не моя только. Все время не моя… Я голову потерял, когда директор её в приют притащил, совершеннолетнюю уже, взрослую, серьезную такую. Второй шанс хотел ей дать, чтобы выучилась, в вуз поступила, — Зек усмехнулся и махнул рукой, — тебя две недели не было, многое пропустила. Да, многое. Ступай, ступай, Валерия.

Договорив, Виталик развернулся и побрел с площадки, и Лера не стала его останавливать. Она стояла как вкопанная, пока его сутулая спина не скрылась из виду.

Кое-что, до этого момента сокрытое от понимания, сделалось очевидным и прозрачным. Олег будет счастлив с Алиной, а Алина с Олегом. Вот почему и в доме, и на объекте мужчина бросился спасать именно ее. На секунду Лере сделалось обидно за себя, но она брезгливо задвинула это чувство поглубже.

Олег заслужил счастье.

Виталик, впрочем, тоже.

========== Эпилог ==========

Баланс за август категорически не сходился, а сумма на установку стеклопакетов получалась внушительная. Очень. Вениамин листал распечатку, предоставленную завхозом, и тихо вздыхал сквозь зубы. Чтобы не разбудить Леру, отсыпающуюся после трудовой недели в вузе, и подтолкнуть мысли в правильном направлении, директор переместился из своего роскошного кабинета в пустующую сейчас комнату. Сентябрь холодный и слякотный дождем ластился в старенькую, грязную до черноты внутри, двойную раму, сквозняк задумчиво посвистывал во внушительные щели и леденил директору босые пятки.

Окна фирмы Панорама. Узнать цену для оптовиков.

Каллиграфически вывел Вениамин в ежедневнике под записью: «звонок в минобр для подтверждения участия в федеральной целевой программе…».

Напоминаний этих были десятки. Корь у одной из учениц, поиск постоянного спонсора для выездов талантливого мальчика-пианиста на международные конкурсы, закупка медикаментов, отвечающих стандартам министерства здравоохранения и многое, многое другое. Теперь еще окна. Государственного финансирования как обычно хватит только на «покушать».

Директор пальцами помассировал виски и в сотый раз проклял свою самонадеянность. Был бы в штате нормальный бухгалтер, огромную работу можно было бы со спокойной совестью переложить на чужие плечи. От беспросветной тоски Вениамин вспомнил, что Писарь как-то говорил, о своей жаркой страсти к цифрам. После бессонной ночи мысль о Стасе в качестве бухгалтера не казалось совсем уж нелепой. Бориса вот удалось уговорить на место врача-травматолога. Наличие нормального педиатра это не отменяло, но Евгения Петровна мгновенно почувствовала свободу и окончательно обленилась.

Тяжеловес* – бухгалтер, живодер* без педиатрического образования – детский доктор, комендант после двух ходок, директор после одной… Если подыскать работу для Артура, комплект будет полным. Такое безобразие Крест от правительственных структур прикрывать не будет.

Усмехнувшись, мужчина отложил бумаги и почесал кончик носа. В последний месяц лета они с Лерой выбрались на море, за что и приходилось расплачиваться дичайшим авралом и шелушащейся кожей. Об этой поездке он вспоминал с глубокой нежностью, дав себе зарок повторить при первой возможности. Все проблемы с оформлением документов легко искупались Лериной искренне-детской радостью. Даже сейчас от одной мысли о девушке в холодную комнату словно яркий летний лучик скользнул, и директор задумчиво улыбнулся.

— Уныло тут у тебя… Из кабинета выгнали? — Вениамин с огромным трудом переборол желание схватиться за кобуру и только потому, что кобуры у него собой не было. Голос из-за спины всегда неприятная неожиданность, а ЕГО голос по определению ничего приятного нести не может.

— Опытным путем проникаюсь нуждами воспитанников, — поворачиваясь к гостю лицом, произнес директор. — Кстати, добрый день.

Приветствие Наталиан оставил без внимания, усаживаясь на свободный стул подальше от окна.

— Твой долг растет в геометрической прогрессии… Как будешь отдавать, Аргос? Ты выработанный материал, пустышка почти, — Наталиан чувствовал себя комфортно в любой обстановке. На скромном стуле он устроился так, словно это было дорогущее эргономичное кресло. Приличия и мнение собеседника его тоже особо не волновали. Наталиан закинул ноги на стол и принялся за сочную черешню, зажатую в горсти, показательно слизывая темный сок с бледных тонких пальцев, слишком подвижных и длинных, оттого пугающих.

— Я ни о чем не просил, — взвешивая каждое слово, произнес Вениамин. — Не вы ли говорили, что услуга, оказанная на добровольных началах, услугой и не считается. Так, бескорыстное доброе дело.

— Да ты вырос, зубы показывать стал. Не думал, что запомнишь. Умничка, Аргос, далеко пойдешь, — Наталиан не расстроился, скорее развеселился. Черешня кончилась, и мужчина крепко зажал в кулаке липкие, бордовые косточки. — Похожи на крошечные, вырванные у лилипутов сердечки, не правда ли? — задумчиво проводив взглядом упавшую на выцветший линолеум каплю, спросил он.

— Похожи на косточки черешни, — чуть более раздраженно, чем мог себе позволить, отозвался Вениамин. — Зачем вы приехали сюда? Могли бы позвонить.