Страница 20 из 22
— Дядя Митя покатает нас! — добавил он.
— Но, ребята, мне в контакт со взрослыми вступать запрещено, — сказала Марфа.
— Ты и не вступай. Сиди себе да помалкивай. В одежде ты совсем землянка. В конце концов, невидимкой станешь, если что.
Дядя Митя уже ждал их в кабине. Первым туда Емелька отправил Витю, потом влез сам.
— Ну что же ты? Закрывай дверь! — попросил водитель.
Емелька тянул время, не зная, села Марфа или нет.
— Сейчас поколдуем, — вышел он из положения. — Марфа, Марфа, закрой дверь!
Раздался резкий щелчок, и дверь захлопнулась. Дядя Митя вздрогнул от неожиданности и растерянно пробормотал:
— Да ты и в самом деле факир!..
— Вот подзаправлюсь волшебством, и еще и не такое увидите! — пообещал Емелька. Он поискал руку Марфы и прикрыл ею свою ладонь. — Видите, руку на заправку отправил. Далеко, далеко, в Индию на высокую гору. В руках вся сила.
— Ну и заливаешь ты, факир, — оторопело сказал дядя Митя, не отрывая глаз от Емелькиной руки без кисти.
Емелька выдернул ладонь из-под Марфиной руки:
— Вот она, вернулась после заправки!
— У-у-уф! — облегченно выдохнул дядя Митя. — Померещилось! — И сам себе скомандовал:-Двинулись!
КрАЗ, тяжело переваливаясь и рыча, выехал на дорогу. Подкатив к пешеходному переходу, КрАЗ остановился: красный свет.
Пешеходы сосредоточенно спешили перейти на другую сторону проспекта.
Внезапно резкий сигнал КрАЗа привел их в замешательство. Старушка с хозяйственной сумкой побежала вперед, девушка отпрянула назад, чуть не свалив с ног женщину, державшую за руку мальчишку. И этот самый невозмутимый из пешеходов погрозил водителю кулачком.
Марфа засмеялась.
— Высажу! — сердито пригрозил дядя Митя. — Это уже хулиганство, а не волшебство!
— Ей-богу, это не я! — воскликнул Емелька, чувствуя, что Марфа снова тянется к кнопке сигнала. Ей, как видно, понравилось пугать пешеходов.
— Марфа, прекрати! — шепнул Емелька.
Дядя Митя привел наконец КрАЗ на пустырь вблизи площади Победы. Здесь горы щебня и песка поднимались выше пятиэтажного дома.
Проворный новенький экскаватор, щеголяя апельсиновой окраской, быстро загрузил самосвал песком, и дядя Митя сосредоточенно повел тяжелую машину на новую стройку.
Она была в районе Юго-Запада, как объяснил ребятам водитель. Въехав в ворота, дядя Митя остановил самосвал напротив двенадцатиэтажного кирпичного дома и высадил мальчишек.
— Ждите меня тут, я мигом! — наказал он.
Дядя Митя плавно тронулся с места.
Стараясь перекрыть рев мотора, Емелька закричал:
— Марфа, ты где?
— Здесь я! — послышался ее голос.
— Да появись ты! Чего зря прятаться! Никто тебя не тронет.
— Не гневайся, факир! Иначе мне нельзя. Давай твою руку.
Дядя Митя высыпал песок на площадку, развернул машину, выключил мотор и позвал ребят.
— Пошли дом покажу. Экспериментальный. Таких еще не строили.
У входа в дом на грубо сколоченной скамейке сидела пожилая женщина — сторож.
— Ты куда с детьми-то, Митрий? — удивилась она. — Не положено в дом пускать посторонних.
— Какой же я тебе посторонний, мама? Сама звала посмотреть дом. А это — заграничные экскурсанты, — подмигнул он ребятам.
— Ладно уж, иди, иди! Только приглядывай за своими курсантами.
Зашли в дом. На бесшумном лифте поднялись на десятый этаж, вышли на светлую площадку.
— Вот скорость — уши заложило! — с восторгом сказал Витя.
— Попробуем открыть вот эту дверь, — сказал дядя Митя и ввел ребят в квартиру. Паркетный пол, гладкий и блестящий, оказался рисованным линолеумом. В стены прихожей были встроены шкафы. Полированная красивая мебель делала просторные комнаты уютными и обжитыми.
Потом экскурсанты, поднявшись на последний этаж, попали в огромный спортзал с волейбольным полем, перекладинами, брусьями, конем, шведской стенкой…
Вторую половину последнего этажа занимал бассейн.
— Прямо в доме озеро? — удивилась Марфа.
Емелька приложил палец к губам.
Дно бассейна было облицовано голубым кафелем, и казалось, что в воде отражается лазурное небо.
И вдруг случилось непредвиденное: ни с того ни с сего вверх взлетел фонтан брызг.
«Это Марфа прыгнула в бассейн», — подумал Емелька.
Дядя Митя испуганно посмотрел вверх, но потолок был без единой трещины.
— Это ты опять чудишь? Прекращай! — строго сказал он Емельке.
Но вода в бассейне забурлила еще пуще, грозя выплеснуться через край.
Дядя Митя схватил ребят за руки и потащил к выходу.
— Мама, ма-а-ма! — закричал он страшным голосом.
— Да все уже, все, смотрите, — старался остановить его Емелька.
И действительно, как по команде, волнение в бассейне стало стихать, вода на глазах успокоилась.
— Не-е-ет уж, хватит с меня, — сказал дядя Митя, вытирая холодный пот со лба. — Пошли отсюда.
Над ухом Емельки прошелестел голос Марфы: «Меня разыскали биолики, я должна скрыться».
Мать дяди Мити спокойно дремала на скамейке.
Тихонечко обойдя ее, экскурсанты направились к самосвалу.
Ехали молча. Лицо водителя было насупленным и таким сердитым, что ребята боялись с ним заговорить.
Самосвал остановился у горки песка, дядя Митя высадил ребят и умчался.
— Теперь уж точно Марфу не отпустят к нам, — вздохнув, сказал Емелька и пнул ногой знакомую консервную банку.
— Куклу бы надо достать. Все же девчонка, хоть и космическая. — Витя пошел за банкой, откатившейся к обочине тротуара…
Так, лениво подфутболивая банку, друзья дошли до своего двора. Двор был пуст. Только тетя Поля ходила с метлой от скамейки к скамейке и как всегда ворчала:
— Не приучить, никак не приучить…
— Коко, вставай на ворота, — скомандовал Емелька.
После первого, громыхнувшего на весь двор удара враз открылось несколько окон и в одном из них, на третьем этаже, показалось две головы — Зойки и Джека.
— Заяц! Вали сюда! — позвали ее Емелька и Витя.
Через минуту Зоя, придерживая за ошейник Джека, уже была во дворе.
— У тебя куклы есть? — сурово спросил Емелька.
— Есть, а что?
— Красивые?
— Всякие. У меня их с десяток наберется.
— Подари нам одну. Такую, чтобы получше. Или продай. Завтра деньги отдам.
— Вот еще — продай! Да хотите, я вам совсем новую принесу — мне на день рождения целых три подарили. Джек, за мной! — И Зойка скрылась в доме.
— Если Марфа останется, можно их познакомить, как считаешь, факир? — сказал Витя.
— Идея! Только бы Марфа осталась.
Запыхавшись, прибежала Зойка с большой коробкой, перевязанной алой лентой. На упаковке крупная надпись: «Аленушка».
— Чего же ты не завернула ее? — смущенно оглядываясь по сторонам, сказал Емелька.
— Так она же в коробке! — удивилась Зоя.
— Да ладно тебе, факир, скажи спасибо Зойке.
Разглядывая подарок сквозь прозрачную пленку коробки, Витя присвистнул:
— Красивая! И главное, новая. Хоть сам играй!
— Одиннадцать рублей! — удивился Емелька.
— Да не нужны мне ваши деньги! — возмутилась Зоя. — Я сейчас насчитала у себя этих кукол — четырнадцать штук! Куда мне их столько?
— Э нет, Зойка-Зайка, — возразил Емелька, — если бы мы с тобой были родственники или хорошие знакомые — другое дело!
— Тогда вообще не получите! — строптиво сказала Зоя, выхватив из рук коробку.
— Берем, берем, леди! — вмешался Витя. — За так берем! Факир, угомонись. Мы тоже ей что-нибудь подарим!
Вдруг Джек, сидевший у Зойкиных ног, обеспокоенно завертелся. Клацая зубами, он старался кого-то отогнать, но, видно, не мог уловить, с какой стороны опасность.
— Джек, сидеть! — строго приказала Зоя.
Но пес не унимался. Он метнулся в сторону от Зои метров на десять, и с ним начались какие-то странности. Он рычал, хватал себя за бока, гонялся за своим хвостом.
— Джек, что с тобой? — обеспокоилась Зоя.