Страница 18 из 22
— Ага! Очень кстати!
Николай, придав лицу солидность, начал:
— Извините, товарищ старший лейтенант, за опоздание с обеда. Впрочем, задержался я всего-то на полчаса, да и то по уважительной причине. Я привез трех подозрительных мужчин. Ни паспортов у них, ни удостоверений личности. Один из них одет в форму курсанта милиции. Вместо документов у него оказалось оружие. Пришлось изъять его. По всему видно, пистолет иностранного образца. Как мне с ними быть?
— Да как? Веди в отделение — разберемся. Дело, как видно, серьезное.
Николай бросился отпирать фургон, распахнул дверцы настежь, скомандовал:
— Выходите!
Фургон качнулся, похоже, будто кто-то подпрыгнул внутри, но никто из него не выходил.
— Оглохли, что ли? — рассердился Николай, заглядывая внутрь.
— Да там никого и нет, — удивился старший лейтенант, стоявший против открытой двери.
— Действительно! — растерялся Николай. — Странно! Уйти они не могли, дверь я запирал на совесть. Вы же сами видели, что мне пришлось хорошо повозиться, чтобы отпереть дверь… Чудеса в решете, да и только!
Мальчишки тоже заглянули в фургон, удивленно переглянулись.
— Раз задержанные уйти не могли, значит, шутить изволите, товарищ курсант.
— Какие там шутки? — смутился Николай. — Тут не шутки, а черт знает что! Сейчас, сейчас я вам… У меня найдется другое доказательство… Оружие, которое я у них изъял, — говорил Николай, торопливо шаря в кармане. Наконец он извлек два одинаковых небольших пистолета, протянул их на ладони дежурному. Старший лейтенант потянулся за одним из них, чтобы рассмотреть поближе. Но пистолеты внезапно с ладони курсанта исчезли, будто их и не было. Дежурный, опустив руку, раздраженно сказал:
— С такими шутками, товарищ курсант, вам бы следовало пойти учиться в цирковое училище!
Николай совсем растерялся. Он завороженно смотрел на свою опустевшую ладонь, встряхивал головой, надеясь, что исчезновение пистолетов — какой-нибудь оптический обман и что это вот-вот обнаружится.
Когда столбняк прошел, он вдруг вспомнил о способности Марфы быть невидимой. Сопоставив рассказ мальчишек о ней с чудесами, которые произошли только что, Николай вздрогнул, как ужаленный. И как это он раньше не догадался: Марфу хотят похитить! Не люди, конечно, а посланники обитателей планет.
Нужно немедленно организовать охрану гостьи!
Но как убедить дежурного по отделению, чтобы добиться от него помощи? Все эти метания так зримо отразились на лице курсанта, что рассмешили присутствующих. Старший лейтенант, вытирая выступившие слезы, сказал:
— Ладно, поехали, комик, на задание. Мы уже тебя давно поджидаем.
— Еще одну минутку, — взмолился курсант. — Я сейчас приведу еще одно доказательство…
Он бросился к машине и принес оттуда скорлупу от плода с ломтями оранжевой мякоти. Теперь Николай, побаиваясь, что и это доказательство исчезнет у него с ладони, крепко зажал пальцами скорлупу и держал все это перед обступившими его работниками милиции.
Пощипывая белесые усики, боясь, что его перебьют, стал торопливо объяснять:
— Из этого семени могло бы вырасти дерево-дом. Вроде бамбука! Только намного толще и выше. С перемычками-этажами, с такими вот плодами, хочешь — ешь, хочешь — посади семена в землю, и вырастут новые деревья-дома.
Переглянувшись с милиционером, старший лейтенант деловито предложил:
— Так в чем дело, Николай? Давай-ка посадим твое семя прямо вот здесь, на газоне, поливать будем, а когда вырастет дом — всем отделением справим новоселье. Ты же знаешь, что нам тесновато, не хватает площади…
Покраснев от смущения, нервно пощипывая усики, курсант печально сказал:
— Едем, товарищ старший лейтенант, — и, посмотрев на понурившихся мальчишек, пообещал: — Как освобожусь, сразу приеду к вам, идите домой.
Погода, казалось, решила в течение одного дня показать, на что она способна. То вовсю светило солнце, то откуда-то прорывался крепкий, порывистый ветер, стряхивавший с редких, но тяжелых туч капли дождя, а через некоторое время город забрасывало колким градом.
Накормив мальчишек обедом, Чалый стал уговаривать их пойти вместе с ним на стройку. Емелька хоть и устал, но сопротивлялся вяло. «Уж лучше на стройку, чем сидеть дома и ждать. Ждать Марфу, ждать Николая. Хуже всего неизвестность и ожидание». Размышляя так, он шел за отцом по улице. Длинноногий Витя молча плелся чуть позади, равнодушно шлепая ногами по лужам.
На стенах прорабской висели чертежи, плакаты по технике безопасности, рисунок фасада строящегося корпуса. Чалый подозвал мальчишек к рисунку.
— Нравится? Это будущий производственно-бытовой корпус нашего научно-исследовательского института, — пояснил Чалый. — Возможно, кому-нибудь из вас придется работать в этом корпусе или, проходя мимо, вы обязательно вспомните, что вашими руками вложен кирпичик в это здание, что этот кирпичик вместе со многими другими служит людям…
— Что-то долго Марфа не дает о себе знать, — шепнул Емелька Вите. — Вдруг ее схватили?
— …Запомните основные правила для строителей: выполнять только ту работу, которую поручил прораб, то есть я. Не включать и не выключать никаких рубильников. Не высовываться из открытых дверных и оконных проемов. Без надобности не ходить по стройке. Идемте! Работать я вас поставлю на сортировку паркетной клепки.
Горка паркета возвышалась под самый потолок.
— Здесь накопились отходы паркета от разных партий, — пояснил Чалый. — Ваша задача — выбрать одинаковую по размерам клепку, сложить ее в небольшие, вот как эти, стопки, перевязать отобранный паркет шпагатом. В соседней комнате настилает паркет бригадир Степан Иванович. Если что не ясно, спросите у него.
Мальчишки принялись за работу с ленцой. Сказывалось пережитое волнение, да и мысли о Марфе не давали покоя… Связав несколько стопок, Витя неожиданно сообразил, что из них, как из кирпичей, можно строить многоярусные домики, пирамиды. Работа оживилась. Но тут Витя занозил палец. Сморщившись от боли, стал вытаскивать занозу.
— Ты что там копаешься? Иди сортировать паркет, — позвал Емелька. Друг не отозвался, продолжая сидеть со скучающим видом.
Подзадоривая Витю, Емелька соорудил «здание» в несколько этажей с двумя башнями. Побегав по этажам-ступенькам, он увенчал башню сидячей скульптурой «Емельян».
— А на вторую башню влезай ты, — сказал он Вите, но тот вяло отмахнулся.
Застекленные окна зажигали и гасили на полу солнечные пятна. Монотонный шелест листвы, нарастающий и затихающий рев моторов смешивались с молоточной перестрелкой паркетчиков, автоматными очередями отбойных молотков, криками стропальщиков «майна», «вира».
— Уговорить бы Марфу остаться с нами, — подумал вслух Емельян. — Вряд ли, конечно, это возможно, однако попробовать нужно. А вдруг уговорим?..
— Размечтался! — скептически заметил Витя. — Если и уговорим — у нее же родители на звездолете, они всю землю перероют, чтобы найти и вернуть Марфу.
— Так можно же не насовсем остаться. На год там или на два. И с согласия старших. Познакомилась бы она с нашими обычаями, рассказала бы о своих…
— Нужны они ей, как рыбе лодка.
— Попытка не пытка, — упрямо возразил Емелька. — С такой девчонкой лафа дружить. И полетать с ней можно, и, когда потребуется, невидимым стать… На любой хоккейный матч попадешь. Достал не достал билет — прошмыгнул невидимкой через контроль и смотри на здоровье. Да что там хоккей! Пока у нас еще каникулы, я бы в Африку с ней махнул. В джунгли. Стал невидимкой, чтобы никого не спугнуть, и наблюдай. Встретишь льва, например, и погладить его по гриве не страшно. Он же не увидит, кто его гладит…
— В Африку, конечно, хорошо бы! — согласился Витя. — Только далековато это. А Марфа не реактивный самолет. Дай бог ей туда за месяц добраться. Вот посидеть на уроках с космической девчонкой было бы не дурно. Вызвали, например, тебя отвечать, подсовываешь ей книгу, и пусть читает тебе на ухо, а ты глаза в потолок и за ней следом шпаришь, будто наизусть все знаешь… С математикой, правда, сложнее, решение неоткуда прочесть, но мне кажется, что наши задачки она будет как орехи щелкать. Вот это была бы лафа! А ты — в Африку! Зверей ему охота посмотреть! Сбегай в зоопарк — там любых увидишь… Да, вот еще! Если мы с Марфой подружимся, никто не посмеет нас тронуть. Только кто-нибудь замахнется на тебя, а ты вроде колдовского заклинания таинственно говоришь: «Марфа, Марфа! Отпусти этому балбесу с десяток щелбанов». Представляешь? Ты стоишь в сторонке, а твоему противнику словно с неба сыплются щелбаны. Вот это был бы цирк… Или вот еще, — все больше распалялся Витя, — на крайний случай, если ты схлопотал двойку, Марфа следом за ней незаметненько поставит в журнал пятерку. Или еще…