Страница 5 из 216
Элементы эсперпентизма появились ужо в ранних произведениях Валье-Инклана, в дальнейшем они постоянно усиливались.
Хотя поведение Валье-Инклана как литератора и как человека никогда не сообразовывалось с официальными административно-политическими нормами, все же появление памфлета «Тиран Бандерас» повергло Испанию в изумление. Тираноборческий роман вышел в свет через три года после того, как с согласия монарха (Альфонса XIII), клерикально-феодальных кругов и трусливой испанской буржуазии к власти пришел (1023 г.) генерал Прямо де Ривера-и-Орбанеха и военно-диктаторский режим приобрел «классические» черты аппарата насилия.
Место действия романа — вымышленная страна с экзотическим американизированным названием Санта-Фе-де-Тьерра-Фирме.
К приему утопии прибегали писатели разных стран (Рабле, Свифт, Анатоль Франс, Мариано Хосе до Ларра, О'Генри), и в этом смысле произведение Валье-Инклана не было оригинальным. Оригинальность Валье-Инклана проявилась, однако, в особой художественной и исторической достоверности, с которой автор конструирует свою утопическую модель. Описание такого политического института, как современная диктатура, отражающего интересы реакционной (чаще всего буржуазно-помещичьей) части общества, приобретает под пером Валье-Инклана черты типической обобщенности, что позволяет делать достаточно свободную политико-географическую подстановку, и тогда вместо фантастической страны возникают образы реальных стран и невымышленных тиранов. В этой подстановке реальной Испании принадлежит особое место, Валье-Инклан хорошо знает историю своей страны: Испания в период заокеанского колониального разбоя породила первую военную диктатуру Лопе де Агирре, за которой потянулась бесконечная вереница подобных режимов во главе с диктаторами разных рангов и калибров (например, Росас, Санта Крус, Рафаэль Каррера, Мариано Мольгарехо, Мануэль Эстрада Кабрера, Порфирио Диас, Гомес, Трухильо), развилась опаснейшая американская болезнь «каудильизм» («вождизм»), возникло такое отвратительное явлении, как «путчизм» (так называемые «пронунсиамьентос»— генеральские заговоры). И вот теперь, в начале XX века, прародительница американских диктатур Испания сама перешла на путь произвола и насилия. Роман «Тиран Бандерас» явился ярким образцом злободневной оппозиционной литературы и встал в один ряд с теми произведениями испанских художников слова, которые в острой форме, хотя и с не одинаковых позиций, критиковали монархический режим, диктаторский произвол, церковное мракобесие и всю реакционную политику господствующих классов.
Путь ученого, в том числе социолога и историка, лежит через факты к истине: показать истину в фактах — путь художника. Валье-Инклан мыслит и творит как художник и вместе с тем, создавая модель Санта-Фе, проявляет удивительное историко-социологическое чутье ученого. Санта Фе-де-Тьерра Фирме— это Испания, аграрная страна с добывающей промышленностью, с богатыми сырьевыми ресурсами — предмет зависти иноземных капиталистов. Подлинными хозяевами страны должны быть индейцы, то есть трудовое крестьянство, однако оно жестоко эксплуатируется креолами (слово criollo означает по-испански потомков европейских колонизаторов в Латинской Америке, составляющих там ядро привилегированных классов), которые делятся на две социальные группы: помещиков — ранчеро и промышленников — гачупиней. Внутри эксплуататорского класса ведется жестокая борьба за более выгодные условия ограбления туземцев. В этой неблаговидной борьбе за первенство немаловажную роль играют представители иностранного капитала, северо-американского и европейского. Забота американских промышленников и «дипломатов из европейского обезьяньего питомника» (выражение тирана Бандераса) состояла только в том, чтобы обесценить местную валюту и приобрести концессии на рудники, железные дороги и таможни. Глава местных промышленников гачупинев Селес Галиндо, вступающий в конкуренцию с англо-американскими капиталистами, вынужден помнить несколько прямолинейное и грубое, но «полезное» предупреждение одного из своих соперников, горнопромышленника пики: «Если креол и дальше останется у власти, то пусть говорит спасибо пушкам и кораблям Соединенных Штатов».
Генерал Сантос (тиран Бандерас) вынужден лавировать между аграриями и промышленниками, а кроме того, он должен считаться с «почтенным дипломатическим корпусом» — воровским притоном колонистов. Действуя во имя интересов местных и зарубежных хозяев, «сильная личность» тиран Бандерас жестоко расправляется с «революционным индейским сбродом» и с так называемы ми «либералами». Политическое напряжение в стране достигает предела, когда вождь аграриев Филомено Куэвас, ловко используя недовольство обездоленных индейцев, поднимает их на восстание и направляет против конкурентов по эксплуатации — гачупинов и капиталистов-иностранцев (лозунги восставших: «Смерть гачупинам!», «Смерть дяде Сэму!», «Смерть захватчикам!»).
Полковник де ла Гандара — типичнейший представитель так называемого движении «офицерских хунт». Офицерская каста, состоящая в основном из мелкопоместных дворян, являлась постоянным резервом генералов-заговорщиков как в Америке, так и в Испании. Жажда уравняться с генералами делала их беспринципными авантюристами, которые из своекорыстных побуждений легко переходили из одного борющегося лагеря в другой. Именно в этом смысле нужно понимать то место романа, где полковник Домисьяно де ла Гандара предлагает свои услуги главе восставших индейцев Филомено Куэвасу, но при этом обещает в случае победы сделать его… своим адъютантом.
Язвительная критика либералов-краснобаев, начатая в испанской литературе М. Хосе до Ларрой («Сатирические очерки»), получает в романе-памфлете дальнейшее развитие. Валье-Инклан разоблачает не только либеральную фразеологию и неспособность либералов к революционному действию, но прямо говорит об их отрицательной («убаюкивающей») роли в восстании». Именно в этом плане нужно понимать образ кормчего-негра (negro по-испански значит не только «негр», но в политическом лексиконе также «либерал»), который «…стянул вокруг себя кольцо слушателей…» и картаво, но с лирическим подъемом произносит слова мятежной песни («Песнь пирата») поэта-романтика X. де Эспронседы (1805–1842).
Типичность диктатора Ниньо Сантоса (тирана Бандераса) проверена временем. Он был создан Валье-Инкланом несколько десятков лет тому назад, но все последующие диктаторы, американские, европейские да и азиатские, несмотря на вариации в методах осуществления диктаторского произвола, похожи в главном: опоре на «личную» партию, церковь и армию, политическое насилие, крайний антидемократизм, иллюзорность самостоятельности «сильной личности», бесстыдная демагогия. Валье-Инклан хорошо показывает, что тиран Бандерас мог появиться на политическом поприще не только с благословения правящей верхушки Санта-Фе, но и при явном попустительство демократического резерва страны и, в частности, мудро-умеренной, инертной и трусливой местной интеллигенции (типа студента Марко Аурелио). Испанский читатель середины 20-х годов XX пека без труда узнавал в тиране Бандерасе диктатора Прямо де Риверу и диктатора Порфирио Диаса, в образе полномочного посла Испании барона Беникарлеса — короля Альфонса XIII, так же как читатель середины века находит соответствие между персонажами романа и «героями» современной испанской истории — каудильо Франко, предполагаемым новым монархом Хуаном Бурбоном (сыном Альфонса XIII), деятелями неокапиталистической организации «Дело божье» («Опус дои»), прелатами-традиционалистами, поддерживающими франкистский режим, и армейскими «ультра».
Роман сложен, но точно выверен в композиционном отношении. Он состоит из семи частей, дробящихся на сто сорок три главы-миниатюры, пролога н эпилога.
Специфика идейного содержания романа требовала соответствующих формальных способов ее отражения. К ним относится и острогротескная форма произведения, и идеологически нагруженная гипербола, и прием «дегуманизации» отрицательных персонаж ей, и нервный синтаксис, и самое неожиданное использование эпитетов-характеристик. Образованный испанский читатель, несомненно, замечал обилие «американизмов» в романе, то есть слов и выражений, свойственных испанскому языку Америки. Однако только весьма эрудированный читатель мог знать, что лексические «американизмы» не соотносятся со словарем какой-нибудь одной страны, а берутся из различных национальных лексиконов. В ряд ли этот прием «американизации» можно объяснить только целями камуфляжа. Скорее следует предполагать, что выход за пределы чисто испанской («полуостровной») лексики вызван желанием представить тиранию как эпидемию, легко преодолевающую национальные границы. В этом как раз и состоит «предупреждающая» сила романа «Тиран Бандерас» и его непреходящая актуальность.