Ангел возмездия

Кузнецов вздохнул. Как следователь, он имел другое мнение, как человек… Но разве следователь не человек? Хватит рассуждений.

Следствие зашло в тупик, собственно, оно из него и не выходило, версии лопались или не обрастали фактами, так и оставаясь версиями. Кузнецов метался из стороны в сторону, и на сей раз решил зайти с Куликова, бросив основные силы уже на него. Ревизия проводилась, выявляя факты хищений, злоупотребления служебным положением, но он не мог привязать их к основному — убийству.

Почему-то вспомнился разговор с Кэтваром, и неясная еще мысль внезапно возникла в голове, заставила волноваться, стучать сердце чаще обычного. Кузнецов вспомнил Косаря, умершего, как говорили, от перепоя, Быка, развенчаного Кэтваром. И непонятно, каким образом «Престиж» оказался в руках спортсмена. Спортсмена, могущего зайти на третий этаж по стене…

Рассвет запаздывал, летнее солнце не могло пробиться через дымку, окутавшую все дома, на востоке горели торфяники и дым сносило ветром на город. Запах стоял в квартирах, подворотнях, везде, далее пятисот метров невозможно было разглядеть высотные дома, но город жил своей обычной, привычной жизнью. Тяжело доставалась стихия легочным больным, астматикам, в остальном же ничего не менялось. Обычная инертность властей, которые сутки ничего не видели, потом сутки собирались и обсуждали вопрос, как спасти город от дыма, потом решили заливать горевшие торфяники водою из местных болот. Пройдут еще сутки, пока их решение начнет действовать фактически, когда вода вступит в извечную борьбу с огнем.

Кэтвар проснулся первым, открыл глаза. Слабые сумерки в спальне и серость за окном огорчили его. «Наверное, дождь», — подумал он, глядя на часы — в шесть уже первые лучики солнца касались крыш высотных зданий, но не сегодня. Он подошел к окну, соседние пятиэтажки постепенно растворялись в дымном тумане, и он понял причину. Планы не менялись, наоборот — лучше уехать от города, отдохнуть на природе, куда ветер не приносит дым.

Собрались быстро, через пару часов обе семьи уже сидели в машинах, направляясь на север от города. Ехали, не определив конкретного места заранее. Через несколько километров дым стал рассеиваться, солнце пробилось сквозь густую дымку, наполняя салоны автомобилей светом и радостью. Задышалось легче. Прибавив газу, машины понеслись быстрее, словно хотели встречным ветерком соскоблить с себя въевшуюся гарь. Проехав мост, свернули налево, запетляли вдоль небольшой речки, уезжая подальше от трассы. Двухколейная тропинка, — так можно назвать дорогу, по которой местные ездили браконьерничать, а городские отдыхать, — извивалась между кустами, подходила к речке и удалялась от нее, выбирая более удобный для легковушек путь.

Четыре взрослые пары глаз следили за дорогой и речкой, выбирая место для отдыха, дети полагались на родителей, даже не подозревая, что они едут практически «на ура». Кэтвар остановил машину, за ним встал и Стас.

— Что, Кэт? — спросил Стас, понимая, что это не конечная остановка.

— Осмотреться надо, так можно и все хорошие места проскочить.

Он показал на несколько кустов черемухи, скрывающих от взгляда речку. Мужчины двинулись к кустам пешком. За ними открылась небольшая полянка с кострищем посередине, обрывистый берег имел пологий сход к воде — идеальное место для отдыха.

— Прекрасно! — воскликнул Стас. — Здесь и остановимся.

Кэтвар кивнул головой.

— Да, ты подгоняй машину с этой стороны, — он показал на куст черемухи, — а я с той заеду. Сначала вернусь немного обратно, там я сухое дерево видел, притащу его на тросе сюда — с дровами здесь туго, но нам на шашлыки хватит.

Обосновывались прочно, не по-городскому, можно было догадаться, что здесь или деревенские, или бывалые охотники, знающие природу. Марина с Ириной расстелили брезент на траве, продукты унесли в тень под дерево, бутылки с пивом, питьевой водой и соком бросили в авоське в воду для охлаждения. Вскоре послышался шум мотора и шуршание — Кэтвар притащил небольшой сухой ствол с ветками, радостная суета охватила всех. Стас распиливал дерево на небольшие чурочки, Кэт раскалывал их топором, его старший сын Борис складывал все у костра, дочка Юленька помогала матери — обязанности распределились сами собой. Ирина занималась малышами — они требовали к себе внимания, ползали по брезенту, гукали, стараясь что-нибудь стянуть, потрогать ручками для познания мира.

Кэтвар и Марина вспоминали про себя заимку. Как быстро летит время — что с ней стало, цела ли она? Сыну уже 13 лет, дочке 12, младшему еще нет годика. Вспоминал ее и Стас, каждый решил уговорить другого поехать этим летом туда. Но взгляд на Ирину положил конец этим планам: ей рожать через месяц, и оставлять ее одну никто не хотел. Зато на следующий год уж точно летний отдых большая семья проведет на заимке, в домике начала ее жизни и судьбы.

Костер разложили большой, чтобы углей хватило приготовить шашлыки. Мужчины устроились в теньке под черемухой, пили пиво — к вечеру запах, в основном, выветрится и можно не бояться гаишников, остатки зажуют «Dirol» ом.

— Да-а, редко мы выбираемся на природу, — заговорил Стас. — Все работа, работа, суета городская — то надо сделать, это… Хорошо хоть сейчас выбрались отдохнуть и позагорать немного. В городе вообще кошмар, дым сплошной, и никому дела нет — демократия одна безденежная, — он усмехнулся. — Прочитал в газете, что торфяники горят, площадь их 5 квадратных километров и можно не тушить — сами погаснут, выгорят через 15 лет. — Он снова усмехнулся, сплюнул на землю. — Люди жалуются, кошмар… Взялся астму лечить по своей методике, классная штучка, я вам скажу — 85–90 процентов успеха за очень короткий промежуток времени, фактически за неделю. Полное излечение без рецидивов — а тут этот дым, будь он проклят, забирает процентов десять. Количество больных в поликлиниках увеличилось в два раза — никому дела нет. Не демократия у нас — анархия сплошная, и каждый чиновник хочет монархом быть в своей отрасли, сфере или территории.

Костер изредка потрескивал, дым частенько менял свое направление, заставляя пересаживаться на другое место. Кэтвар и Стас в теньке пили пиво, развалясь прямо на траве.

— Послушай, Кэт, — сменил Стас тему. — Все хочу спросить тебя и забываю за делами, — чего это к тебе следак из прокуратуры приходил, что хотел?

Кэтвар пожал плечами, глотнул из банки.

— Бандитов убили, свернули им шею прямо в постели. Он занимается этим делом, консультировался по способу проникновения в жилье.

— Ну и что, ты-то здесь при чем? Ты же не вор и отмычек у тебя нет.

— Да при чем здесь отмычки, — начал раздражаться Кэтвар. — Речь совсем о другом. Преступник, как сказал следователь, проник через окно, забежал по стене на третий этаж. Вот и спрашивал он: кто может потенциально сделать это.

— Да-а, дела, — протянул Стас. — Надеюсь, он тебя не подозревает?

— А хрен его знает, — отмахнулся Кэт. — Он об этом не говорил.

Стас понял, что разговор зятю неприятен, и не стал продолжать его. Закурил сигарету, лег на спину, пуская дым кольцами, смотрел через них в небо. Потом встал неожиданно, бросил зло:

— Ходят, треплют нервы, а по мне — пусть хоть все друг друга покончают, людям жить спокойнее станет, — он выкинул сигарету. — Пойду, костер поворошу, пора, наверное, мясо на шампуры насаживать.

Стас ушел, а Кэтвар задумался — за консультацией ли приходил следователь, может, он подозревает его в убийствах? Нет доказательств, улик, вот он и решил провести разведку, переговорить лично — может, и выяснится что? Наверняка уже проверил всех из его списка, но что это даст? Нет следов и свидетелей… Он улыбнулся — следствие в тупике. Неординарность убийств — то головы с плеч слетают, то по стене ходят. «Надо бы познакомиться с ним», — прошептал про себя Кэт, загадочно улыбаясь, и пошел помогать Стасу.

Шашлыки получились отменные, приготовленные в майонезе, таких еще никто никогда не пробовал — Марина придумала. После обеда устроились загорать, солнце не заслонялось дымом, как в городе, грело прилично, и в расслабленной дремоте снова набегали мысли.