Ангел возмездия

Он вытер жене слезы.

— Идейка у меня появилась в отношении твоего братца.

— Правда? — обрадовалась Марина и улыбнулась, прижимаясь к нему всем телом.

Она знала, была уверена, что если Кэт займется им, то сделает из него человека. Выслушав мужа, окончательно пришла в себя, глаза высохли и смотрели с вдохновением. Но пока не вернутся с заимки — говорить Стасу ничего конкретного не станут, так решили они.

Братец действительно быстро вернулся и, конечно же, с бутылочкой, стал нарезать хлеб, колбасу, огурцы. Выставил на стол «Столичную».

— Марина, — попросил Кэт. — Сходи сама в магазин — не это же дерьмо пить, и еще что-нибудь прикупи на свой выбор.

— Хорошо, милый, я быстро, не скучай, — она чмокнула его в щеку и ушла.

Проститутки встали, заходили по дому голыми, не стесняясь, еще и старались выставить напоказ свои прелести перед Кэтваром.

— Задницы прикройте, — рявкнул на них хозяин. — Не для вас это. Видите, человек у меня в гостях, погуляйте, подышите воздухом, не хрен торчать здесь попусту.

Выпроводив их, закурил, заканчивая сервировку стола, помолчал немного, думая о чем-то своем.

— Да-а, — протянул Стас. — Видимо, любит тебя сестра, как она ласково — милый. Что ж, это здорово, и я стану уважать тебя, если обижать ее не станешь. Но смотри, если увижу, что бьешь ее или синяки будут — голову оторву сразу, так и знай.

— Договорились, — улыбнулся Кэт. — Бить не буду.

— То-то, смотри у меня, — назидательно повторил Стас. Хохот заставил их вздрогнуть обоих — в дверях корчилась от смеха Марина, потом подошла к мужу, обняла.

— Смотри, миленький, если тронешь — и тебе достанется, — она рассмеялась еще сильнее.

Марина вернулась с полной сумкой, выставляла деликатесы на стол, удивляя брата, поставила и водку, чем уже не удивила, а расстроила. Он взял ее в руки.

— Да за одну такую можно четыре «Столичных» взять, зачем же деньги зря на ветер выбрасывать? — огорчился Стас.

— Ничего, — усмехаясь, возразила Марина. — Не на твои брала, попробуй хоть раз стоящей водочки, а не дерьма всякого с катаной пробкой. Ладно, закрыли тему, давайте к столу.

Она положила всем по кусочку хлеба с маслом и красной икрой, на тарелки — ветчину, копченую колбасу, рассыпчатую горячую картошку с огурцами и помидорами. Все по-деревенски, но очень вкусно. Предложила тост:

— Давайте за знакомство, ближе вас обоих у меня никого нет, хоть и пьяница братец, но все-таки родная кровь.

Чокнулись, выпили, налегая на еду, маленькие тарелки вмиг опустели, и Марина ухаживала за обоими, подкладывая продукты. После второй заговорил Кэт.

— Стас, разве тебе самому нравится такая жизнь? Сидишь, как крот в этом доме, не видишь ничего и никого, кроме трех шлюшек и тех, кто с ними развлекается. Не надо ничего возражать, мы же не слепые. Спиваешься понемногу, а дальше что — белая горячка и психушка?

Стас закурил нервно — так все хорошо начиналось, а кончилось нотациями. Чего лезут в душу?

— Нравится, не нравится — делать-то что, какой выбор у меня есть? Коробки в магазине таскать, с грузчиками пить за полторы штуки? И то не возьмут — сидел я, — он махнул рукой и закурил новую сигарету, не желая продолжать разговор.

После четвертой рюмки захмелел, с утра уже принял немного, разговорился, выплескивая наболевшее.

— Вот вы все учите, на совесть давите, а что конкретно-то кроме болтовни предлагаете? Что я — сам не понимаю, что ли? Кто виноват, вы скажете? Да сам я и виноват, сам докатился до такой жизни. Вам легче стало, что я дерьмо и в дерьмо меня никто не толкал? Легче? А мне нет. Если вы такие умные, правильные — подскажите, как выбраться из этой ямы, предложите выход. Только все ваши слова я наперед знаю — бросай пить, завязывай со шлюхами и иди работать. А куда? Куда идти? Кому я нужен — алкаш без специальности? Одно вы и сможете ответить — сам виноват. Но вы выполнили свой долг — поругали, поучили, а замкнутый круг так и остался кругом, и влез в него я сам. Вот и хожу по кругу, а он сужается, но конца-то все равно нет и не будет, пока не сузится совсем и не раздавит к чертовой матери. Ведь не наркоман я и не совсем потерянный, но время сейчас такое — никто никому на хрен не нужен, государству тем более. Давайте еще по рюмочке, пока есть пространство — будем жить.

Кэтвара очень поразили слова Стаса, не ожидал он услышать такой откровенности и глубины мысли, мучили его сомнения — обидится Марина. Нет, это ее родной брат, не обидится, да и спать он может в баньке. Последнее убедило его.

— Послушай, Стас. Марина, я думаю, меня поймет и не осудит. Ты высказал свою душевную боль, все, что накипело в тебе, и правильно сделал. Завтра мы хотели уехать, но останемся еще на день и решим твой вопрос. Мы заберем тебя с собой, дадим и пищу, и кров, и работу. Все, чего тебе не хватает сейчас, и никто не станет читать морали. Если захочешь учиться — учись, работать — работай. Круг порван, Стас, и теперь все действительно зависит только от тебя самого.

Стас оторопело смотрел на Кэта, — такого не ожидал никак, никогда и ни при каких обстоятельствах, плохо еще понимал сущность, не знал деталей, но сообразил четко — его вытаскивают из дерьма и никто не собирается обмануть.

Кэтвар налил еще по одной, неполной — водка кончилась. Стас вытащил «Столичную», глянул на сестру и зятя и не стал открывать. Марина махнула рукой — гулять, так гулять, сегодня можно.

— Ты прости, Стас, но твою «Столичную» мы пить не станем, посмотри — это же производство «подвал-стрит», катанка, по-русски сказать, подделка. Я лучше еще за одной сбегаю.

— Дорого же, Марина, — попытался возразить брат.

— Ничего, — ответила она, уже уходя. — Мы можем себе это с Кэтом позволить.

Пока Марина бегала в магазин, Кэтвар в общих чертах рассказал Стасу поподробнее о своем предложении. Он видел, что заинтересовал шурина, и это радовало. Вопросов возникало много, и Стас засыпал ими зятя, хотел знать все и в деталях. Как мог, Кэт пояснял, удивлял и еще более распалял любопытство шурина.

Марина вернулась, поставила на стол водку, из сумки вытащила несколько банок пива и кое-какие продукты, убрала в холодильник. «На завтра», — пояснила она.

К пяти вечера притащились шлюхи, упали по хозяйски за стол, но Стас огорошил их.

— Все, девочки, кончилась вольная жизнь, пора и меру знать. Так что собирайте шмотки и проваливайте подобру-поздорову. Надеюсь, десяти минут вам хватит на сборы.

Вот она, жизнь проститутки. Покупает, кто хочет, выгоняет, кто может. Он не хотел, чтобы они прихватили чего-то лишнего, смотрел на сборы, вызывая при этом явное недовольство девиц, торопил, подгонял их, и наконец с удовольствием захлопнул дверь.

— Вот и остались мы, Марина, одни в родительском доме, своей семьей. Жалко продавать его, не продавать — зачахнет, сгниет в опустении. Что и делать, не знаю. А ты как думаешь?

Марина пожала плечами, не зная, что и ответить. Так же думала и она, не было других предложений, но выбор придется сделать, мало времени, но чуток подумать еще можно.

Дверь отворилась резко, влетели разъяренные Олег с Игорем. «Что за дела»? — заорали сразу, с порога, но увидев Марину, осеклись, попятились обратно к выходу. Она встала, сжала маленький кулачок — мужики опрометью выскочили за дверь, так и не поняв, как проскочили в нее сразу, оба. Стас ничего не понял.

— Чего это они, ошпарились что ли?

Кэт с Мариной догадались, что дружки не рассказали Стасу ничего из прежней истории, да и вряд ли кому-либо вообще рассказывали, подняли бы их на смех — получили тумаков от женщины!

Утром спали долго, часов до десяти. Умылись, и Стас сразу же, как обычно, полез за бутылкой, но на месте ее не оказалось. Марина укоризненно взглянула на него, подала баночку пива, и Кэту тоже, за компанию, ничего не сказала. Стас вышел на крыльцо, закурил, попивая пивко, медленно приходя в себя. Понимал, что придется отказаться с этого дня от водки, пить, как все, по праздникам. Спасибо, что совсем не лишили спиртного, в пиве тоже градусы есть, хотя и мало оно уже ему помогало. Но желание было, настоящим алкоголиком он еще не стал, можно бороться и победить. Быстро высосав банку, прежде, чем докурил сигарету, посидел еще немного, глядя, как Кэт медленно, смакуя, потягивает пивко.