Ангел возмездия

— В принципе, да, об этом. Кстати, меня Владимир зовут. И еще… собственно, ничего больше. Будем жить одной семьей, все, что в холодильнике есть, не мое, а наше. Мужские тряпки вам не нужны, как и мне женские, так что делить нам нечего. Все, девочки, осваивайтесь сами и на стол накрывайте, пора обедать. Вы у себя дома.

Они как-то неуверенно переглянулись. Владимир подбодрил их:

— Давайте, девочки, давайте… Смотрите все сами — где посуда, где продукты, не стесняйтесь, вы же у себя дома, две хозяйки. Чего не найдете — спросите.

— Правда что ли? — все еще неуверенно спросила Ирина.

— Нет, кривда. Конечно, правда, — Владимир улыбнулся.

— Ура-а-а! — закричала, подскакивая Татьяна, обняла Ирину и все еще сдержанно поцеловала Владимира в щечку. — Спасибо, — и застеснялась, краснея.

Обе убежали на кухню, просмотрели все шкафы гарнитура, основательно проверили холодильник и остались довольны. Володя понял, что они никогда не пользовались микроволновкой и плохо себе представляли принцип ее работы, какой посудой необходимо пользоваться. Объяснил все и про электроплиту без конфорок.

Хозяйственность в них чувствовалась сразу, лишние продукты на стол не выставлялись — больше, чем требовалось троим, и сервировка была на высоте. Многие городские девчонки так не умели оформить стол, да и вообще не умели готовить.

— Завтра домой поедем, — начала разговор Татьяна, — привезем мяса, картошки, капусты, морковки, лук, чеснок, свеклу, кабачков, грибов, варенья…

— Я что, в малину попал? — улыбнулся Володя.

— В какую малину? — не поняла Татьяна.

— В смысле — зачем нам всего столько? — пояснил он.

— А как же, — вмешалась в разговор Ирина, — суп сварить, так что-нибудь приготовить. Все надо в хозяйстве иметь.

— Ну-у, если в хозяйстве, — расплылся в улыбке Владимир, — тогда ладно. Как же вы это все повезете?

— Привыкать что ли, — отмахнулась Татьяна, — каждая по кулю припрет. В автобус лишь бы попасть, сейчас все в город продукты потащат. Картошку вот скоро копать поедем — если мужика в доме нет, кто кули таскать будет? Взвалил на плечи и пошел, а куда деваться? В деревне сумочкой не наносишь.

Ирина открыла дверцу холодильника, разглядывала спиртное, сомневалась в выборе и вообще стоит ли.

— Давайте, девчонки, что-нибудь легонькое на первый раз, Мартини, например, — предложил Володя. — Вам же еще потом за вещами ехать. Где они, в камере хранения?

Девчонки рассмеялись.

— В какой камере, Володя? Все, что есть — все с собой. Жить же негде было, куда потащишь? Вот теперь и одежду привезем.

Владимир оглядел их. Простые деревенские девушки нравились ему все больше и больше. Нравились своей простотой, непосредственностью, прямотой мышления и смекалкой.

— Так… Значит, тогда сегодня празднуем. И ваше новое жилье, и поступление в институт — надо отметить. А завтра все вместе поедем в вашу деревню. Не отпущу я вас на автобусе, чего зря мается — у меня машина есть. Отвезу и привезу.

— Ура-а-а, — закричали девчонки, — вот здорово!

Ему нравилось, как они радуются, чисто и без городской наигранности, эмоционально и весело. Он убрал Мартини обратно в холодильник, достал коньяк.

— Сегодня пьем вот это, хороший коньячок, французский.

— Дорогой, наверное? — поинтересовалась Ирина.

— Нормальный, — улыбнулся Владимир, — праздник у нас сегодня то же недешевый.

— Ой, — спохватилась Ирина, — надо же на почту сбегать, домой позвонить. Мать будет ждать звонка в сельсовете. Она даже не знает, что мы в институт поступили. Вот обрадуется!

— Точно, — поддакнула Татьяна, — закрутились мы. Ты извини, Володя, сбегаем на почту, позвоним и обратно. Пять минут осталось…

— Зачем же на почту бегать, — удивился Владимир, — вон же, телефон в комнате. Бери и звони.

— Да мы как-то забылись, — оправдывалась Татьяна, — привыкли по-своему, по-деревенски, на почту бегать, — она засмущалась.

Владимир пригласил их в комнату, сам набрал номер и ушел на кухню. Слышал оттуда, как разговаривают громко, задорно и радостно девчонки, делятся радостью с матерью, обещая завтра приехать и все рассказать подробно.

Обе прибежали на кухню довольные, благодарили Владимира и все никак не могли успокоиться от привалившего счастья.

Утром они проснулись первыми. Привыкли вставать рано, доить коров, кормить скотину, а вечером не засиживаться допоздна, ложиться с темнотой. Лежали по обеим сторонам от Владимира и думали, каждая о своем. Обе были не девочки, но вот так, в постели и всю ночь с мужчиной, такого у них еще не было. Занимались любовью с парнями где-нибудь на сеновале, в лесу или на лужайке, после секса разбегались в разные стороны, что бы, не дай Бог, не увидел кто вместе, не разнес сплетни по деревне. И настоящие, неторопливые ласки мужчины, познали впервые. Каждая сейчас, наверное, думала о подруге, как они будут делить его, если понравился Владимир обеим.

Он проснулся, потянулся по привычке и открыл глаза.

— Доброе утро, милые мои девочки, — обнял обеих сразу, поцеловал каждую в щечку, — как настроение?

— Супер! — воскликнули они одновременно, потом ойкнули враз и рассмеялись.

— Кто первый в душ? — спросил Владимир. Но никто из них не выразил желания. — Так, значит, мне первому принимать водные процедуры? Не годится. Как же я через вас перелезу? Не получится без задержки.

— А ты задержись, — томно предложила Татьяна.

— С удовольствием бы, милые мои, задержался и не раз. Но тогда в деревню не успеем. Решайте — едем или остаемся?

— Да-а-а, классно бы было остаться, но мать ждать будет, волноваться. И так, наверняка, всю ночь не спала с радости, задумчиво произнесла Ирина.

— Тогда все, милые мои, быстро в душ и собираться.

Он подтолкнул их обеих сразу, посмотрел на голые фигурки, убегавшие в ванну, встал, достал два полотенца из шкафа, повесил на дверную ручку.

Позавтракали быстро и Владимир ушел за машиной. Минут через пятнадцать вернулся, замкнул квартиру, и они покатили.

Девчонки еще ни разу не ездили на иномарках, сидели и балдели от удовольствия. Это не автобус с его теснотой и духотой.

— Что матери говорить про меня станете? — спросил в лоб Владимир.

— Не знаю, — задумалась Татьяна, — но как есть — говорить нельзя. Не поймет мама нас, переживать будет.

— Тогда я вот что предлагаю, скажите, что сняли квартиру у старушки, у моей бабушки. Бесплатно — за кормешку. Про меня вы и не знали, бабушка попросила меня свозить вас, и где я живу, вы не знаете. А бабушку зовут тетя Зоя, или бабушка Зоя. Так пойдет?

— Конечно, пойдет, — согласилась Татьяна.

Доехали быстро, за три часа, автобус тащился около шести и девчонки удивились — вроде бы быстро и не ехали. В машине скорость не чувствовалась. Зато сколько радости было при встрече, Владимир чуть сам не прослезился. Встречали их всей деревней, все пришли посмотреть на настоящих студенток, поговорить, пожать руку, поздравить. Любое значимое событие отмечалось вместе — смерть, рождение, свадьба, студенчество, все знали друг о друге все, радовались и переживали.

Мама девочек очень огорчилась, узнав, что под вечер дочери собираются уезжать. И не поговорить толком — сбежались все соседи и родственники, но Владимиру не было резона оставаться на ночь, хотя он и мог это сделать.

Хонду Одиссей, с ее вместительным багажником, загрузили под завязку, расплакались, расцеловались на прощание и Владимир включил скорость. Машина проехала медленно по единственной деревенской улочке, выбралась на асфальт и набрала скорость. Детство оставалось позади, а впереди новая жизнь и надежда на счастье.

Ирина с Татьяной пылесосили, мыли полы, варили обед, ублажали в постели — все нравилось Владимиру, но он стал «прикипать» к ним. Может, просыпались чувства, доселе ему неизведанные, но он с каждым днем все больше и больше ощущал прилив нежности, доброты и душевной близости к девушкам. Не к кому-то конкретно, а именно к ним, к обеим. Хотелось сделать что-то приятное, особенное. Подарить цветы, поносить на руках, обнимать и целовать постоянно. В постели ласкал до изнеможения и не мог насытиться ими. Чувствовал, что и он им нравится.