Злая сказка

Игорь выключил плеер. Во дворе школы стояли трое парней лет по четырнадцать. Один из них держал за загривок маленькую собачонку. Она жалобно скулила. Другой поливал собаку из пластиковой бутылки. Собака вырывалась, а троим парням было очень весело. Они ржали.

Затем один из них поднес зажигалку к шерсти, в полумраке заметался горящий комочек, визжащий так, что закладывало уши. Игорь остановился. Это было то самое действо, о котором он размышлял в метро. Зло просто так. Вот отчего появился Посланник Абстрактного Зла, который ранил его друга. С маленькой, но дико жестокой шалости будет набирать силу новый посланник зла. Кулаки непроизвольно сжались. Взгляд приобрел истинное зрение. Все трое парней были прозрачными, будто тени. Тем лучше. Тем лучше. Маленькое волевое усилие. Всего лишь добавить чуточку Силы и своей воли. Не в силах слышать жалобный вой, Игорь снова включил плеер.

Они всегда получались похожими друг на друга,

Мерзкие люди и гнусные твари.

И что здесь странного, если у них одна природа,

И схожие нравы, и те же повадки.

Все случилось в считаные секунды. У парня, державшего пластиковую бутылку с бензином, неожиданно задрожали руки, бутылка выскользнула из рук и обрызгала всех троих. Ногти Игоря впились в руки, воздействие на материальные предметы в техногенном мире требовало неимоверных усилий, Но дело того стоило. Раз они уже притащили бутылку с бензином, значит, делали все это уже не в первый раз. Если кто-то и заметит, максимум их поставят на учет в милицию, а таких тварей нужно уничтожать в самом раннем возрасте, лучше всего вообще не рожать.

Огненный клубок выл и метался. Игорь пристально посмотрел на него, и он устремился на троих подростков. Мгновенно вспыхнул огромный факел. Раздались крики. Подростки катались по асфальту, пытаясь затушить огонь. Но все было тщетным. Откуда ни возьмись — подул сильный ветер, и пламя разрослось еще сильнее.

Он стоял в тени нескольких деревьев и наблюдал эту картину. Собака давно была мертва. Игорь избавил ее от мучений, а парни горели, словно три восковые свечки. Игорь не испытывал ни радости, ни сожаления. Что сделано, то сделано. Он закурил и пошел домой.

Потом брала иголку и пронзала им сердце,

И они умирали, но никто не жалел их.

А она рисовала дальше все новых и новых.

Росла галерея черных портретов.

Ольга встретила его какой-то слишком уж грустной улыбкой, словно знала о содеянном Игорем.

— Что случилось, Олечка?

— Да ничего.

— Нет, я чувствую, что что-то не так. Обычно ты меня встречаешь по-другому.

— Да так, ерунда.

— Ерунда? Ты бы так не говорила. Начальник обидел?

— Нет, на работе все более чем хорошо.

— Тогда что?

— Знаешь, неприятный случай в метро. Игорь разулся у порога и, войдя в коридор, поцеловался с подругой.

— Пойдем в комнату. Ты мне все расскажешь.

— Хорошо, — покорно ответила Оля.

Они присели на еще не разложенный диван, на котором вместе провели столько незабываемых ночей.

— Говори.

— Игорек, солнышко, мне правда стыдно. Но не рассказать тебе не могу. Я ехала по Кольцевой. Народу было словно рыб в консервной банке. Я почувствовала, что кто-то трется об меня. Я подумала: толкучка и все такое. Но это не так. Кто-то стал лапать меня, затем подлез под блузу со спины, — а другой рукой под юбку. Я хотела повернуться, но народу было так много, что я даже не могла развернуться и дать ему в рожу. Поезд грохотал, так что даже любое слово было абсолютно бессмысленно. Я стояла и плакала, пока неизвестный тип лапал меня везде.

— Отморозок! Не печалься, милая, сейчас мы его убьем.

— Как — убьем?

— Ты мылась?

— Нет, я все хотела залезть в душ, но думала: придешь ты, захочешь есть.

— Очень хорошо. — Рука Игоря медленно заскользила по телу подруги. Теперь он видел ту картину в метро. Затем немного воспарил над толпой и увидел усатого мужика лет сорока с волосами, зачесанными на лысину, который лапал его подругу. Теперь он видел его сидящим около телевизора и пьющим что-то из стакана. «Смерть! Твое сердце больше не бьется!» Мужчина выронил стакан и повалился на бок. — Все хорошо, милая, твой обидчик мертв.

— Как — мертв?

— Ну, я же говорил тебе, что я черный маг. Правда, это мое последнее деяние на пути Тени. Я снова решил уходить в Свет. Да, это последняя моя жертва.

Тень убивает только виновных, вину она определяет сама, хоть это ее и не оправдывает.

— Это снова твоя странная игра, которую ты затеял со своим Олегом. После Мальты ты вернулся совсем другим. Не могу объяснить, я просто чувствую. Бросай эти игры! Я понимаю, что ты жалеешь меня. Но не так же.

— Как?

— Говоришь, будто убил моего обидчика.

— Так и есть. Верь мне, — Игорь провел по щеке Оли, — просто верь. Для этого не так много нужно.

— Я пытаюсь и все равно не могу понять. Ты такой, как все. Нет, прости, ты особенный. Такого другого парня мне не найти. Я могу поверить, понять и принять, только и ты пойми меня. Мне это слишком тяжело. Я почти верю в то, что ты убил того урода. Чувствами верю, но разум говорит мне «нет». Оставь эти игры про бессмертных для себя и для твоего дружка Олега, который мне сначала понравился, а теперь полностью отвратителен. Чтоб ноги его не было в нашем доме! Даже если ты не такой, как все, я хочу видеть в тебе нормального парня. И мне плевать, слышишь, плевать на все остальное.

— Не кипятись, прими душ и разогрей мне ужин. Водка еще осталась?

— Ты знаешь, что я вообще не пью.

— Тем лучше. Иди. — Игорь поцеловал свою подругу.

Она пошла в ванную, а Игорь задумался. В чем-то она была права. Нельзя жить в сказке. Ох, как это сложно и муторно. Олег едва высовывает голову и снова ныряет в нереальный мир. Да, безусловно, это все правда. Правда для нас, но не для людей. Игорь подозревал, что хочет с ним сделать Олег. Тем более у старика Волка он тоже побывал, а это кое-что да значит. Но Битва только что состоялась, так что времени еще вагон и маленькая тележка. Его теперь волнует будущая супруга, дом, дети. Если Олегу все это не нужно, то пусть живет как хочет. А Игорь давно все решил.

Круг земной. Грешник

Концерт закончился, когда на улице было уже темно. Народ выходил, толкаясь в проходе. Пьяных было немного, в основном обкуренные, с блаженным выражением лиц. Джонни вышел в числе последних. В голове шумело. Это очень плохой признак. Надо уколоться. Правда надо.

Концерт был неплох. Джонни Сгнивший как всегда был в ударе. Сид, по обыкновению, яростный и одновременно немного флегматичный. Остальные как всегда. Джонни, его тезка. Джонни Сгнивший, солист группы «Секс пистолеты», уклонялся от кидаемых в него скомканных бумажек и банок. И кричал со сцены под рокот барабанов и гитары: «Нет будущего! Нет! Мы цветы в мусорной корзине».

Он смотрел на толпу панков. Все старались выглядеть не как все. И в то же время, как все, были похожи. Разноцветные волосы, куртки под леопарда. Булавки в носу и ушах. Молодежь, влачившая свою жизнь на пособие по безработице, потому что вкалывать за те же деньги, что и эмигранты, не хотела. Не имела такого желания.

Джонни закурил. Толпа рассосалась. Кто куда. Кто к кому-то на квартиру, кто в соседний паб. Он остался один. Вспомнил их вчерашний разговор с Сидом, которого в миру тоже звали Джонни. Прямо-таки обвал на Джонни. Что тут поделаешь? Да ничего. Надо уколоться. Сид никак не мог придумать строчку в конце. А он придумал. Говорил же ему, если не знаешь, о чем петь, то просто кричи о том, что наболело.

Он стоял на улице в своем розовом жилете поверх черной майки, с густой копной крашенных в черный цвет волос и вспоминал, как бесновался на концерте. Прыгал, визжал, орал. Даже без дозы, просто так. Было здорово, просто так. И зачем он подсел на наркоту? Чтобы проверить, может ли бессмертный с нее слезть? Не может. Проверил, убедился. Жизнь насмарку. После боев и походов. Такая вот смерть.