Глоток огня

Подталкивая друг друга в спину, шныры с робостью шли к Суповне. «Да хоть подыхайте все от голода! Не нужна мне мука – пущай под дождем гниет! Все вышвыривайте! Мне ничего не надо! Я хоть завтра из ШНыра уйду! У меня в Копытово комната! Я за нее коммуналку плачу каждый месяц!» – вопила Суповна.

Шныры начинали потихоньку пятиться. Тем временем, погромыхав котлами, Суповна постепенно успокаивалась и, выглядывая из кухни, кричала им вслед: «Там вообще ничего моего нет! Там Кузепычевы железки! Нехай он ими подавится!»

Круг замыкался. Оружейная так и оставалась заваленной. Правда, временами кто-нибудь слишком рьяный порывался стрелять через коробки, но в дверях дружненько появлялись молчаливые Кузепыч, Меркурий и Суповна, и бедный стрелок сам ощущал себя мишенью.

Сейчас Кавалерия сидела за единственным незаваленным столом оружейной и, используя наточенный обломок охотничьего ножа, пыталась из двух неисправных шнепперов собрать один работающий.

– У меня отвертка есть, – предложил Ул.

– У меня тоже есть, – ответила Кавалерия. – Но на самом деле я просто успокаиваюсь. А охотничий нож успокаивает меня больше.

Отложив шнеппер, Кавалерия встала. Октавий, сидевший у нее на коленях, недовольно заворчал, потому что ему пришлось спрыгнуть.

– Помолчите, император! Время дискуссий еще не наступило. Я даже не задала еще тему. А тема такая! Ведьмарей как магнитом тянет в Екатеринбург. Почему?

Ул тоже слышал об интересе трех фортов к Екатеринбургу.

– Ну как? – удивился он. – Создали в городе свою базу и активно вербуют инкубаторов. Больше инкубаторов – больше эльбов. Мир становится загаженнее и ближе к болоту.

– Да, – согласилась Кавалерия. – Но практика показывает, что до этого ведьмари предпочитали загаживать карту России в спокойном последовательном режиме. В город неторопливо отправляется четверочка: делмэн от форта Долбушина, боевой маг и два берсерка охраны. Они же шурики на побегушках. Все это шастает, изучает достопримечательности, обустраивается. Потом так же без спешки прикупается небольшой подвальчик, и, маскируясь под какой-нибудь центр личностного роста, начинает потихонечку штамповать инкубаторов. До того как в городе начнет твориться реальная чертовщина, проходит лет пять.

– А тут? – спросил Родион.

– А тут, – сказала Кавалерия, – интерес к Екатеринбургу был какой-то бурный, внезапный! Точно кипятком тараканов ошпарило! Неделю назад в город было послано сразу двенадцать боевых четверок, причем в экстренном режиме! Руководит всем лично Тилль. Многих боевых ведьм срывали буквально с кровати. Причем это были лучшие боевые ведьмы Белдо! Туда же направили и лучшую четверку на гиелах! Асы!

Октавий, снова взятый на руки, неожиданно вскинул морду и лизнул Кавалерию в нос. Та поморщилась.

– Октавий! Отойдите от меня, ужасное слюнявое животное! Собака, не имеющая элементарного самоуважения, не имеет права называться даже кошкой!

– Да уж. А про ШНыр правда… Небо над ШНыром стало много спокойнее, – с неохотой признал Родион.

Ему хотелось драться – а с кем тут подерешься, когда небо патрулируют берсерки-середнячки? Надежные такие, не асы, но вполне себе профессионалы. Они и сейчас небось там. Держатся напротив солнца, чтобы не разглядеть их было, и ждут, пока эльбы из болота сообщат, что кто-то из шныров несет что-то ценное. Без закладки же летай сколько хочешь. Ни на какие вызовы берсерки не реагируют, хоть красной тряпкой размахивай. Спокойные, гады! Уравновешенные! Ситуация с Риной была исключением, и то больше из-за самодеятельности младших Тиллей.

Из всего ШНыра Родиона понимала только Штопочка. Она тоже: не подралась – так словно зубы не почистила, неуютно. Торчит в пегасне у своего Зверя или втыкает в бревно спички и рассекает их ударами бича.

– Так отчего такой интерес к Екатеринбургу? – повторил Ул.

Не отвечая, Кавалерия надела на правую руку перчатку, мимолетно коснулась уникума на нерпи – и рука ее исчезла по плечо, нырнув в пустоту. Ул моргнул. Он видел это не впервые, но до сих пор не привык. Несколько мгновений Кавалерия с озабоченным лицом точно шарила по ящикам невидимого стола, затем рука ее появилась вновь. Пальцы сжимали что-то довольно большое. Улу показалось, что это раскисший, растрепанный по волокнам кусок доски, выброшенный морем.

– О! Деревяшка! – сказал он удивленно.

Лишь Кавалерия умела так вздрагивать бровями, что хотелось откусить себе язык.

– Ты тоже считаешь это деревяшкой? – уточнила она у Родиона.

Родион решил изменить угрюмому смотрению в стену.

– Горное мясо. Асбест… – процедил он.

Кавалерия одобрительно кивнула:

– Умничка! Хоть кто-то из старших шныров что-то соображает! Раньше из подобных камней скатерти ткали. Кружева, салфетки всякие. Бросают залитую вином скатерть в огонь – и она снова чистая!.. Только кружевницы до тридцати лет не доживают. Асбест превращает их легкие в дуршлаг. Но не в этом суть. Я нашла это позавчера в сумке одного из ведьмарей, который, насколько я понимаю, хорошо пошастал по Екатеринбургу.

– Вы были в Екатеринбурге? – удивился Ул, который не заметил, чтобы Кавалерия куда-то уезжала.

– Должна же я была понять, что привлекло там ведьмарей? Нет-нет, я не рисковала. Я появилась там буквально на час, и почти сразу мне очень повезло с этой сумкой.

– Они вас видели?

Кавалерия усмехнулась:

– Надеюсь, нет. С моим уникумом не обязательно соваться близко. Но горное мясо, в конце концов, не редкость. Я думаю, ведьмарей привлекло совсем другое!

Она перевернула камень, и Ул заметил в нем небольшое углубление. Он вопросительно взглянул на Кавалерию. Та поощрительно кивнула, и Ул вложил в углубление пальцы. Фигурки на нерпи вспыхнули, но бледно, точно отразив далекую луну.

– Остаточное сияние! Тут была закладка! – сказал Ул.

– Была, но сплыла, – хмыкнул Родион.

Кавалерия кивнула.

– Получается, это горное мясо с двушки? – спросил Ул.

– Возможно, – подтвердила Кавалерия. – Но у первой гряды я никогда не встречала этих пород… Значит, либо это закладка со второй гряды – но тогда почему она в Екатеринбурге? – либо я не знаю правильного ответа.

– А ведьмари знают?

– Похоже, да, если отправили в Екатеринбург такой сильный отряд, – неохотно признала глава ШНыра.

– И что будем делать? – спросил Родион.

– Вариант один. Нам тоже придется послать кого-то в Екатеринбург на разведку. Выяснить, что ищут там ведьмари.

Ул соображал быстро:

– Двенадцать четверок. Плюс инкубаторы. Плюс какие-то местные союзники. Итого человек сто. С одной саперкой не сунешься. От шнеппера тоже толку мало. Нужна хотя бы парочка охранных закладок, чтобы им под базу подложить.

– Нет, – воспротивилась Кавалерия. – Телепортировать закладки нереально, а на пегах вам лететь опасно.

– Сейчас по-всякому опасно. Теперь, когда у ведьмарей пропало это вот, – Ул кивнул на горное мясо, – они усилят меры безопасности. Блокируют телепортации или поставят исказитель. Не хочу телепортироваться в бетонную стену. Там внутри скучно, хотя скука и непродолжительна.

Кавалерия куснула дужку очков.

– Ну хорошо. Летите на пегах, – решилась она. – С одной ночевкой должны добраться. Только будьте предельно осторожны. Сдается мне, что в небе над Екатеринбургом шныров будут сбивать без всякой жалости. Это здесь они церемонятся.

Родион усмехнулся. Когда стало ясно, что придется лететь, глаза у него сразу загорелись и тоски в них поубавилось.

– Это понятно, – сказал он. – Но мы уж как-нибудь. Бочком. За тучку спрячемся.

– Знаю я твое «бочком». Нет, вдвоем с Улом я вас не отпущу. Возьмите с собой кого-нибудь третьего.

– Штопочку или Макса! – предложил Родион.

– Чтобы вы устроили там побоище? – ласково спросила Кавалерия.

Родион крякнул и пошевелил пальцами.

– Ну не то чтобы побоище… – смущенно пробурчал он.

– Нет, – твердо сказала Кавалерия. – Макс нужен мне здесь. А Штопочка слишком отчаянная. Здесь ее хоть ограда ШНыра прикрывает, есть куда деться, когда силы неравны, а там ее сразу убьют.