Выборг

– Кому-то очень не хочется, чтобы мы отсюда уехали, – произнес Королев, озабоченно поглядывая назад. – Только вот кому?

У Барса на этот счет были свои догадки, но делиться ими с товарищами он не спешил. Уже через час-полтора машина пересечет границу, и до конечной цели их путешествия останется не так много. За Торфяновкой можно будет остановиться и закончить ремонт, а то и переночевать в каком-нибудь торговом центре, отеле или даже частном домике. А что если там, на таможне, еще остались люди? Что, если граница все еще охраняется, даже спустя столько лет?

– Ты знаешь, что там, на границе? – поинтересовался Барс у Королева. – Тебе же приходилось здесь бывать.

– Кордон, – ответил тот, – ничего необычного. Сначала наша таможня, потом где-то через километра два-три – финская. Между ними – «дьютик». Терминалы, стоянки вроде еще небольшие – и все.

– «Дьютик»? – переспросил Барс. – Это что еще такое?

– Ну, магазин, дьюти-фри, – пояснил Королев. – Конфеты, там, всякие, еда по мелочи, шампуни, крема. В основном – алкоголь.

– Ага, – Барс кивнул и поставил у себя в голове маленькую зарубку.

Конечно, рассчитывать на то, что продуктовый (ну, ладно, пусть не совсем продуктовый) магазин не разграбили подчистую за все эти годы, было неразумно, но мало ли… Эдик бы обязательно как-нибудь прокомментировал перспективу наведаться в такое место. Длинные полки, заставленные разноцветными бутылками с дорогущим когда-то импортным алкоголем, и все это абсолютно бесплатно – заходи да бери. Конечно, если у тебя хватит смелости – или слабоумия – забраться так далеко от сравнительно безопасных мест. У Барса и его заметно поредевшего отряда, к примеру, хватило.

Деревья мелькали за окном «буханки», сливаясь в одну сплошную темную полосу, и нагоняли сон. Барс еще какое-то время пялился в окно, но потом прикрыл глаза и постарался расслабиться, давая себе небольшую передышку. По расчетам Королева, до границы было еще не менее тридцати минут езды. Целая уйма времени для того, кто несколько последних суток спал по два-три часа, не говоря уже о бесчисленных синяках, ссадинах, а то и трещинах в ребрах.

Но поспать у Барса снова не получилось. Когда «буханка» замедлила ход, он сначала подумал, что опять что-то с мотором, но, как оказалось, дело было совершенно в другом.

– Ну да, конечно, как же я мог забыть, – донесся с переднего сиденья недовольный голос Королева. – Вечная проблема российско-финской границы. Очереди.

Глава 14

Железное кладбище

Если бы Барса спросили, на что это похоже, слово «очередь» едва ли бы пришло ему в голову. Хотя бы потому, что предполагало нахождение в этой самой очереди живых людей, которые чего-то ждали, торопились поскорее пересечь границу и оказаться в другой стране. Но тем, кто навсегда остался здесь, торопиться было уже некуда. Вереница машин, уходившая вдаль до самого горизонта, была мертва. Барс скорее бы назвал это место кладбищем автомобилей. И не только автомобилей, если уж на то пошло.

«Буханка» двигалась медленно, аккуратно протискиваясь между ржавеющих остовов. В некоторых из них за покрытыми многолетним слоем грязи стеклами можно было разглядеть силуэты мертвецов.

– Почему они здесь? – сдавленно прошептал Алекс. – Почему не ушли?

Барс покачал головой – никакого ответа у него не было. Что заставило этих людей запереться внутри автомобилей, ставших их гробами? Страх? Пожалуй. То, что творилось снаружи, оказалось ничем не лучше медленной смерти от лучевой болезни или голода. Чем дальше, тем плотнее друг к другу стояли машины, словно водители изо всех сил пытались пролезть, втиснуться между рядов, пусть даже это неизбежно привело бы к аварии. Барс проводил взглядом здоровенный джип, смявший багажник стоявшей спереди машины чуть ли не до самого салона. В конце концов, Косте пришлось слегка отодвинуть бампером какую-то крохотную малолитражку и съехать на обочину – туда, где обычные легковушки не могли проехать, но даже здесь то тут, то там ржавели вросшие в землю останки джипов и других крупных машин. Чуть дальше попался даже армейский грузовик, почему поставленный поперек дороги. Покрытие кузова давно истлело, и лишь в некоторых местах на насквозь проржавевших железках болтались обрывки брезента. Сам каркас напоминал голые ребра, торчавшие из тела покойника, а почерневшая кабина и бок мертвой машины лишь усиливали тягостное впечатление. Двадцать лет назад грузовик горел. В кабину заглядывать Барсу не хотелось – он почему-то и так прекрасно знал, что там увидит.

– Отвернись, – приказал Барс Алексу. – Незачем тебе на это смотреть.

Но парень не послушался и продолжил разглядывать округлившимися от удивления и ужаса глазами разворачивавшуюся за окном «буханки» постапокалиптическую картину. Алексу немало пришлось пережить в Выборге, но такое… Пожалуй, даже сам видавший виды Барс едва ли смог бы назвать место более жуткое, чем это.

– Границу закрыли, – тихо произнес Королев. – В тот день – закрыли. Еще до ракет. В последние часы никого не впускали, никого не выпускали. Но кто-то прорывался.

Микроавтобус, уткнувшийся в борт милицейского «уазика», был наглядным тому подтверждением. Не все согласились спокойно дожидаться, пока таможня снова заработает. У кого-то не выдержали нервы. У кого-то там, за кордоном, остались родственники. А кто-то, возможно, просто знал. Такие вещи, как Катастрофа, не происходят в одночасье. Те, кто развязал войну двадцать лет назад, не были дураками. Они не могли не знать, что одно нажатие на кнопку может стереть с лица земли целые города, навсегда уничтожить мир, в котором они выросли и которым правили. Нет, они прекрасно представляли, чем все это может закончиться, – и все-таки решились. Не сразу. Дни, месяцы, может быть, даже годы. И все это время информация просачивалась, просачивалась, просачивалась… Барс лично встречал не одного человека из тех, кто успел сравнительно неплохо подготовиться. Они встретили день Катастрофы в безопасных убежищах глубоко под землей. Но были и другие – те, кто предпочел бегство. В глушь, в Сибирь, на юг – или, наоборот, на север. Наиболее удачливые успели проскочить. Остальным повезло куда меньше.

Скелеты, покрытые полусгнившими лохмотьями. Здесь, почти у самого кордона, их было особенно много. Не только в машинах, но и прямо на асфальте или траве, буйно разросшейся по обочинам. В некоторых местах они лежали целыми группами.

– Их убили, – пробормотал Алекс, упираясь лбом в стекло. – Не могли они сами так… не могли.

Не могли. Барс разглядел на некоторых скелетах – особенно рослых – остатки военной формы. И оружие. Даже под двадцатилетним слоем ржавчины автомат остается автоматом. В то, что целый отряд крепких вооруженных людей в форме вот так взял и лег умирать, Барсу как-то не верилось. Алекс был прав.

– Все, – Костя заглушил мотор. – Дальше дороги нет. Что делать будем?

Барс молча открыл дверь и выбрался наружу. Автомобили – военные и гражданские, стояли стеной. Настолько плотно, что между ними едва бы мог протиснуться человек – не говоря уже о «буханке».

– Подержи-ка, – Барс протянул пулемет Королеву. – Попробую забраться повыше и посмотреть.

Самой лучшей обзорной площадкой ему показалась кабина очередного армейского грузовика. Здоровенные колеса, пусть даже спущенные, возвышали «ЗИЛ» на добрые полтора метра над остальными машинами. Барс ухватился за какую-то скобу и полез наверх. Древнее ржавое железо недовольно скрипело под ногами, сыпало коричнево-рыжеватой крошкой, но все-таки выдержало. Барс опасливо постучал кулаком по крыше кабины, и только потом вскарабкался на нее и выпрямился во весь рост.

– Твою мать, – выругался он, легонько топнув. – Да что же здесь такое устроили?

Российский таможенный терминал оказался совсем недалеко – метрах в ста – ста пятидесяти от силы, но подобраться к нему было невозможно. Дальше машины стояли уже даже не рядами и колоннами, а сплошным ржаво-металлическим полукругом, занимавшим и дорогу, и обочины, раскинувшимся во все стороны и упиравшимся в…