Страница 9 из 87
— Спасибо, — сказала она, быстро направляясь к нему. Она проигнорировала, что он что-то проворчал себе под нос.
Лиз достигла стены и смогла взглянуть на парня, разговаривающего по смартфону.
Ее сердце ухнулось в желудок.
Брейди Максвелл III.
Действующий сенатор штата купил ей выпить. Это не было похоже на реальность. Такое не может случиться. Разве ни она просто оскорбила его перед толпой людей? Нет, она выполняла свою работу. У него было привлекательное лицо, тело, улыбка... ладно, он был явно великолепным, но это совсем не означало, что она перестанет писать статьи.
Позволительно ли ей даже быть здесь? Она собиралась домой, чтобы написать статью о нем, которая бы не состояла вся из воздушных замков и солнечного света. Она не могла даже видеться с ним. Она посмотрела на свой бокал и черт! Она чуть не выронила его на ковровое покрытие. Она приняла коктейль от человека, о котором собиралась написать хлесткие статьи. Она что, сумасшедшая?
— Извини, Джерри, дай мне одну секунду, — сказал Брейди в телефон.
Он повернулся, взглянув на нее, и она замерла. Ее внутренности превратились в Джелло, или, появилось ощущение пошатывания, как после выхода из океана, когда тебя бросает на волны. Ее голова стала неясной, словно ее мозг заволокло утренним туманом. (Джелло — желе из концентрата американской корпорации «Дженерал фудз»).
— Никуда не уходи, — потребовал Брэйди, напряженно вглядываясь в нее.
Лиз отвела взгляд, а затем опять посмотрела на него. Стоять здесь была плохая идея. Может быть, ей просто следует уйти, в конце концов. Но она хотела узнать, почему он купил ей выпить... и он был так красив, и это совершенно не способствовало, написанию о нем статьи. Она не могла сдвинуться с места, словно приросла к полу.
Она ждала, когда он закончит телефонный разговор, и за эту пару минут старалась запомнить каждый дюйм его лица. Там, где он был недавно чисто выбрит, уже наметилась пятичасовая щетина вдоль подбородка. И она заметила, что при разговоре он облизывал свои идеальные губы, которые слегка потрескались из-за этой привычки. Он жестикулировал руками, когда пытался привлечь внимание к чему-то, и ей очень нравились его руки. Она готова была поспорить, что у него было крепкое рукопожатие... твердая хватка. Когда он улыбался, образовывались небольшие морщинки вокруг глаз, заставляя их светиться, и появлялись самые очаровательные ямочки на щеках.
Лиз с трудом сглотнула, пытаясь унять свой растущий жар, поднимающийся с самого низа и возникшую пульсацию. Почему она чувствует все это? Может из-за того, что она давно ни с кем не была, но она не собиралась наверстывать упущенное. Но только мысли об этих сильных руках, обхватывающих ее бедра, заставляло ее воображение пуститься вскачь.
Ей необходимо прекратить это. Сейчас.
— Спасибо, Джерри. Передай привет Франсин. Я постараюсь, чтобы получилось погонять мяч с Мэттом на этой неделе. Да, увидимся.
Брейди нажал отбой и убрал телефон во внутренний карман пиджака. Он повернулся к ней, улыбнулся, прислонившись к перилам.
— Вы пришли.
— Вы удивлены? — спросила Лиз, вопреки самой себе.
Он не выглядел человеком, который не получал того, что хотел.
— Никогда нельзя угадать заранее.
— Ну, вы не сказали мне, кто вы.
— Ах, — сказал он, кивая. — Тогда бы вы точно не пришли.
Лиз приподняла бровь. Похоже, он думал, что привязал ее. Он явно был удивлен. Она пришла бы сюда, по любому, даже если бы знала, что он был больше, чем какой-то случайный парень, и даже если бы ужасно нервничала.
— И я все еще здесь.
— Я сказал вам не уходить, — напомнил он ей. — Вам нравится ваш коктейль?
Лиз посмотрела на бокал в своей руке. Пусто. Когда она успела все выпить?
— Да. Спасибо.
— Пожалуйста, — сказал он с той же улыбкой, которая делала ее слабой перед ним.
Лиз не понимала, зачем она здесь. Почему он купил ей выпить, и почему так расшаркивается? Это ведь не повлияет на ее статью. Она не думала, что его настолько заботит, что может появиться о нем в газете колледжа, но в этом, конечно, она не собиралась помогать ему. В любом случае, она выжидала, чтобы узнать, что он на самом деле хотел. Она была слишком заинтригована.
— Могу я заказать вам еще?
— Нет, спасибо. Я знаю свои пределы. Я предполагаю добраться до дома сегодня вечером, — Зачем она говорит ему это?
Разве просто «нет» не достаточно?
— Вы уверены? — спросил он.
Его лицо превратилось в маску.
Что-то в нем было такое, что заставляло ее думать, что он обхаживает ее. Он по-прежнему излучал естественную самоуверенность, как и на пресс-конференции, но все-таки проскальзывало что-то еще, но она не могла понять, что именно. Он хотел узнать о газете? Или же узнать о ее статье? Что-то не складывалось.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила она, поправляя свой блейзер.
— Нужно? — спросил он недоуменно, нахмурив брови. — Почему мне должно быть что-то нужно?
— Я просто подумала, что... — она замолчала, смутившись. — Просто газета…
— О, нет, — сказал он.
Его глаза, казалось, буравили ее, пытаясь что-то найти. Она хотела бы узнать, о чем он думает или что происходит.
— Вам нравится летать? — резко спросил он.
— Что?
Она была застигнута врасплох. Он хотел взять ее в полет? Это было смехотворно.
— Летать на самолетах, — добавил он.
— Я не понимаю.
— Мне никогда не нравилось. Мои уши закладывало, мои родители ссорились, я никогда не получал место у окна, перелеты были слишком длинными, и это всегда происходило, когда я хотел остаться дома.
Зачем он ей это рассказывает? Он даже не знал ее имени.
— У меня были панические атаки перед посадкой, — сообщал он ей. — Иногда мои родители давали мне лекарство, чтобы я успокоился и не задыхался от перевозбуждения.
— Я сожалею, — ответила она, не зная, как реагировать.
— Я перерос это, конечно. Я должен был, потому что хотел быть политиком, похожим на моего отца, но я никогда не забуду эти чувства. Мои пальцы становились теплыми и покалывали, мне становилось трудно глотать, мой желудок закручивало в нервный узел. Я не мог сосредоточиться на том, что находилось под рукой. Я даже не мог выровнять свое дыхание, и вздохнуть полной грудью. Это было одно из самых неприятных событий в моей жизни.
— Я тоже задыхалась от перевозбуждения, — призналась она, хотя и не поняла, как это произошло. — Моя сестра в середине лета, в Тампе, заставила меня пробежать с ней пару миль до магазина, я не бегун. Я никогда не чувствовала себя так ужасно.
Его глаза заблестели и пристально смотрели на нее.
— Тогда вы знаете, что я имею в виду? — он выждал, пока она не кивнула в ответ. — Хорошо, я никогда не связывал эти чувства ни с чем хорошим в моей жизни... до тех пор, пока вы не задали мне этот вопрос сегодня.
Ее рот непроизвольно открылся сам и она воскликнула:
— Что?
Ее вопрос был жестким. Но это ее не волновало. Она хотела получить ответы, а он просто обошел его. Она не думала, что он слишком долго задумывался о вопросе, и он, конечно, не думал о ней.
— Мне казалось, что я спрятал эти свои чувства, как можно глубже, и что я давно преодолел их. Но от вашего пристального взгляда, я почувствовал удушье.
— Моего? — пропищала она, потеряв всю видимость спокойствия.
— И я хотел бы знать, как вы это сделали.
Лиз не знала, что и сказать. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного раньше. Она чувствовала себя полной идиоткой, уставившейся на него и потерявшейся в бесконечных темных глубинах его глаз. Как ей следует реагировать на это? Только две минуты назад она думала, что это какая-то шутка. Теперь он сообщает, что она полностью обезоружила его. Его. Брейди Максвелла III, сенатора штата.
— Кажется, вы удивлены, — сказал он.
— Конечно, я удивлена, сенатор Максвелл, — официально ответила она. — Я даже не знаю, что ответить на это. Я не делала ничего специально. Я просто... задала вопрос.