День середины лета

- Придержи свои угрозы! - вскинулся мужчина высокомерно. - Мы оба знаем, что ты лишь беззубый щенок за спиной у большого пса!..

- Да в тебе поэт погиб! - с издевкой закатил глаза юноша. - Столь живописные сравнения... Ты меня, конечно, поймал, - тут же сменил он дурашливый тон на ледяной и едкий. - Такая вот шутка судьбы, впору заподозрить вмешательство Плетельщика... Но все же, согласись, пленник из меня неудобный. Держать опасно, убить сейчас, когда я в твоей власти, обычная жадность не позволит. Амареш-то тебе за смерть мою от щедрот своих отсыплет... Вот только он у нас господин себе на уме: может и не золотом отсыпать, а ядом. Кому, в конце концов, нужны свидетели? А так - два удобных мертвеца: бедолага-наследник да его покаранный убийца... Народ утирает слезы и плюет на труп злодея, новый Император машет ручкой с балкона на Дворцовой... Нравится картинка? Чем не достойный образ кончины такого фигляра, как ты, почтенный Хартосс?..

- Заткнись!..

- Но ты же сам так рвался побеседовать!..

Холеная рука в перстнях зло вцепилась Илану в горло.

- Я расскажу, как все будет, щенок! - зашипел ему в лицо мужчина. - Тебя и подружку твою засунут скоро в сундук с ветошью да к ночи отвезут на корабль! А уж в море наши заморские гости встретят!.. И станешь ты безвольным, пустотелым солдатиком, Илан! Будешь Взывающим ноги целовать, и сам корону принесешь, кому господа укажут...

- Уж не твоему ли Дому, Хартосс? - сдавленно просипел юноша. Рука на его горле разжалась, он закашлялся, и кашель перешел в смех. - Да вы в игре этой даже не десятые!.. Нет, ну как шустры наши заморские приятели! Каждому наобещали с три короба... Только "солдатика" из меня сделать не выйдет. Думаешь, амулеты с меня сняли - и все? У меня защита стоит, вот здесь, - он небрежно коснулся пальцами виска. - И у всех высших рангов Гильдии, к слову, тоже... Полезет Взывающий - просто сдохну. Что будет дальше, ты знаешь. Площадь, скорбящий люд, Амареш машет с балкона ручкой... Но нам с тобой зрелища сего не узреть, любезный Хартосс, хоть и будем мы там почетными гостями!..

И видел Илан, как тускнеет с каждым брошенным им, едким словом уверенность на лице его пленителя, как сменяется злорадство сомнением, как ворочаются натужно мысли. "Беззубый щенок" глядел сейчас безжалостным взглядом молодого волка - злого, сильного, готового бороться до смерти - и к нему, к такому, изворотливый лорд оказался совсем не готов. Привык он, бедняга, всегда и везде торговаться! Думал, Илан того же поля ягода: сулить да выпрашивать начнет...

Да вот только Наследника к этим играм с детства готовили, правила ему были лучше знакомы - и знал он, что торговаться теперь бессмысленно! Ибо проиграет, здесь проиграет заведомо. А значит, пока может лишь ждать...

Ну, или голову ломать над планом побега... А вот для этого Хартосс в их тесной каморке уж точно лишний!

- Полагаю, беседа окончена? - осведомился молодой лорд столь высокомерно, будто не в камеру тюремщиком, а просителем к нему, Илану, в Тронный Зал простофиля-долговязый явился.

- Честь имею, - зло искривил лицо в гримасе Хартосс. - Удачной ночной прогулки!..

Дверь хлопнула, отрезая от внешнего мира, вновь погружая юношу в тишину и мрак. На удар сердца, на два, на двадцать... Он и не знал, сколько просидел вот так, во тьме.

- Темно... так темно... - в конце концов, раздался снизу тихий шепот.

- О, очнулась! - искренне обрадовался Илан. Что ни говори, а заточение вдвоем приятней! А уж если вдвоем с прекрасной дамой... - Сейчас огонек зажгу, потерпи... Неужто жрица темноты боится?..

- Я слепоты боюсь, лорд, - возразила девушка сухо. - Отдав слишком много сил, можно и во тьме остаться...

Выцветшие зеленые глаза Илл'ы в тусклом свете ладанки сверкали мрачно и жестко - совсем не ожидал юноша такого взгляда от милой храмовой лекарки! Впрочем, если "хватку одаренного" вспомнить...

- Это вино? - покосилась она на забытую Иланом бутыль. Тонкая рука едва-едва приподнялась, пальцы безвольно, непослушно дернулись - но так и не коснулись горлышка.

- Подай, - попросила хрипло.

Илан осторожно помог ей сделать пару глотков.

Вино на храмовых овечек, похоже, по-особому действует: казалось, только-только девушка и двинуться не могла - и вот уже, к изумлению лорда, кое-как села да к бочонку привалилась, чтоб из бутыли хлестать было сподручней...

Зеленые глаза потихоньку теплели.

- Ты цел? - спросила она даже с беспокойством. - Мутит? Руки-ноги немеют?

- Да прошло уже, - отмахнулся Илан, наблюдая за подругой по несчастью с искренним, все растущим любопытством. - А что? Знаешь, чем нас усыпили?

- Как не знать! - ее губы горько скривились. - Семитравное зелье, очень густое. Я дара своего почти не чувствую... Обычным-то людям оно - как кровь-трава на сивухе: крепкий сон и недолгое похмелье... А нас, одаренных, если слабенькое, то вялыми делает. А вот такое, крепкое, - парализует и сил лишает, когда на день-два, когда и на неделю...

- Как же ты теперь? - обеспокоился юноша.

- А я теперь пью! - глумливо сверкнул из-под ресниц быстрый взгляд. - Эти дурни, видать, не знают, что семитравное зелье в крови вином неплохо растворяется. Иначе не закрыли бы нас здесь... Тоже еще, придумали!.. - жрица фыркнула, уже изрядно навеселе.

Похоже, план их бегства грозил очень и очень усложниться...

- Это если вообще выбраться отсюда можно... - с досадой пробормотал Илан, отвечая своим мрачным мыслям.

- Вот погоди, твой охранник тревогу поднимет... - как ни в чем не бывало, бросила Илл'а.

Уж лучше бы молчала! Молодой лорд погрустнел еще больше.

- Поднял бы, если б жив был... - процедил он сквозь зубы.

- Да жив он, куда денется! - вдруг возмутилась девушка. - Чем ты, думаешь, я тогда так занята была, что даже взгляд стрелявшим отвести не сумела?

- Я видел, как он в агонии бился... - с большим недоверием протянул Илан.

- Еще бы! После того, как я в один миг столько силы в него влила!.. А это, скажу тебе, дьявольски больно! Словно из нутра по каждой жиле древесные побеги лезут!..

- Тебе-то откуда знать? - хмыкнул юноша цветистому сравнению, внезапно совершенно успокоившись.

- В книге вычитала, - буркнула жрица. И опять приложилась к горлышку.

- Эй, ты так упьешься! - предупредил Илан уже почти весело.

- Уже, - горько-горько вздохнула она. - С утра-то во рту ни крошки, а сейчас глухая ночь на дворе... Но лучше так, чем проклятое зелье, и это... Все это... - речь ее становилась неразборчивой.

- Что, правда, ночь уже? - ухватился молодой лорд за главное.

- Ночь, будь уверен! Одаренные время чуют...

- А что-то не идут господа-тюремщики, - проговорил он, чувствуя, как губы расползаются в усмешке. - Не иначе, стряслось у них что... И даже подозрения имею, что именно...

Но откровенничать дальше не стал. Коль не соврала про Огнеглава жрица - темные мастера уже накрыли всю компанию: и в трактире, и на корабле... Если повезло - и лорд с охранниками попался, а значит, скоро очень злой наставник их спасать заявится! Если ж не повезло... их, пленников, могут еще неделю искать... Сколько таких подземных келий под Крамом? Уйма!

Значит, и самим подсуетиться неплохо бы...

Только как? Стены каменные, дверь крепкая, бутыль почти пуста - а прекрасная дама уже и на ногах не держится...

- Как же мы убегать-то будем, с тобою, пьяной? - беспомощно воззрился лорд на девушку.

- А-а-а, это ничего... В-вот, - ткнули ему под нос какую-то склянку. - Вольешь в меня, если убегать надумаешь... Но лучше подождать часок-другой... Пока зелье совсем растворится...

- И много у тебя еще такого добра припрятано? - полюбопытствовал юноша, оглядывая бесформенный жреческий балахон с новым, весьма практичным, интересом.

- Прилично, - пьяно призналась Илл'а. - Меня и не обыскивали толком, только сумку отобрали да аптекарский нож... А я самые ценные вещи в потайных кармашках ношу... Алим все нудила еще, что у меня этих самых кармашков мало... "Нашей еще, нашей еще"!.. - передразнила она наставницу, весьма, кстати, похоже. - А я, знаешь, как шить ненавижу?.. - пожаловалась подавившемуся смешком Илану. - А она... наказывать... У-у, Паучиха, бессердечная!..