Страница 16 из 166
Клео задумчиво кивает в ответ.
И о чём она думала, когда соглашалась, прекрасно зная, что мать в неё не верит?
Ей хотелось посмотреть в лицо женщины, что растила её двадцать три года и сказать, что знает правду.
Знает, что она недостаточно хороша для неё, что она обуза, дешёвка, и она ничего не стоит.
Но что-то внутри, какая-то крохотная крупица надежды, точно клочок старой бумаги, умоляет молчать.
В словах всё равно нет никакого смысла. Эвелин лишь рассмеется ей в лицо, а Джейми с удовольствием будет наблюдать крах Клео.
Если она опозорится, журнал превратиться лишь в набор скопированных слов главного офиса.
Ей просто нужно продержаться, и верить в людей, что…
-Боже мой.
Логан Андерсон.
Куда, он, чёрт побери, делся? Он не приносил ей заполненные формы.
Он что, ушёл?
-Детка, в чём дело? - Эвелин изучает Клео озадаченным взглядом.
На столе появляется закуска, перед Клео целая миска фасоли и крохотных крупиц фундука, похожих на кунжутные семечки.
-Мне нужно вернуться в офис… - он ведь в офисе? Или ушёл? А что, если увидев стол сардин, он ушёл? Развернулся, плюнул в лицо Роксаны и свалил?
Нет, она бы рассказала ей… или не рассказала?
-Не смеши меня, с чего бы вдруг тебе нужно было в офис? Тебя там ничего не ждёт, помимо пустой пластиковой тарелки, - Эвелин кладёт в рот нежно-розовую креветку, позволяя бледно-жёлтому соусу стекать по губам.
Её лицо искажается гримасой удовольствия.
Клео морщится, пока мать увлечённо разглядывает свою тарелку.
-Мне нужно идти, - резко поднявшись, Клео едва не роняет пустой стакан на столик, от чего поднимается звон, и люди начинают оборачиваться.
-Сядь немедленно, - цедит Эвелин сквозь зубы.
-Мама, это серьёзно, я…
-Я сказала, опустись на свой стул, - шипит Эвелин. – Немедленно.
Послушно кивнув, Клео садится на стул и, бросив салфетку на колени, хватается за вилку.
Чем быстрее доешь, тем быстрее сможешь сбежать.
Зубчики вилки стучат по фарфоровой миске, пока Клео пытается подцепить размягчённые ломтики фасоли
-Как поживает Рассел? – промокнув губы салфеткой, спрашивает Эвелин. – Мне его не хватает, такой чудный мальчик.
-Много работает, - бормочет Клео, набивая рот.
-Ещё бы, он настоящий мужчина. Трудится ради своего будущего. Скоро будет год, как вы вместе. Думаю, он сделает предложение.
Фасоль встаёт поперёк горла, Клео едва не давится закуской, которую ненавидит и, заставив себя проглотить мягкие кусочки странного вкуса, облизывает губы.
-Нет, Рассел не сделает мне предложение.
Усмехнувшись, Эвелин подаётся вперёд, точно заговорщица.
-Брось детка, я уверена в тебе больше, чем ты сама. Он сделает предложение, даже не сомневайся. Я грежу внуками, они получатся потрясающими. Красивыми и умными.
Дети от Рассела.
Кучка крохотных, озлобленных на весь мир гномиков.
Они будут спать со счётами в руках и даже сквозь сон шептать о деньгах.
Время-деньги, время-деньги.
Они возненавидят свою мать за глупость, своего отца за невнимание и сдадут их в дом престарелых, где Клео до последнего дня своей жизни будет смотреть в морщинистое лицо человека, которого не любит.
-Я не… готова к браку.
Сказать, что она не выйдет замуж, за Рассела было бы слишком жестоко.
Лучше более мягкая формулировка.
-Брось, тебе так только кажется. Есть разные женщины Клео. Некоторые рождены для успеха, бизнеса, и семья для них, это дело десятое. Они не могут удержать семейный очаг так, как нужно. А ещё есть идеальные жёны, они всю жизнь проведут за спиной мужа, воспитывая детей и жаря мясо, но их семейный очаг будет тёплым и надёжным.
Себя Эвелин явно относила к типу удачливых женщин бизнеса, а Клео к неумехам – домохозяйкам, нанимавшим по семь нянь на неделю и тихо спивавшимся на заднем дворе с передником в обнимку.
-Я поговорю с Расселом, - сделав глоток воды, Эвелин отодвигает тарелку, на ней было всего пять креветок, но она не съела и половины.
-О чём поговоришь? – Клео повторяет движения за матерью, стараясь избавиться от мерзкого вкуса фасоли во рту.
-О браке. Чем скорее мы сможем использовать твои яйцеклетки, тем лучше. Пойми, чем старше женщина, тем тяжелее ей рожать. Ты не представляешь, как мне было трудно произвести на свет тебя.
-Боже мой, - судорожно вздохнув, Клео хватается за голову. – Мама, прошу, не будем о моих яйцеклетках.
-Почему? – Эвелин озадаченно хмурится.- У тебя что-то не в порядке? Постой, секундочку…
Подвинув к себе сумку, Эвелин одним властным, быстрым движением извлекает на свет ежедневник.
Даже вещи не смели её ослушаться.
Пролистав вперёд страницы исчерченной книжки, женщина поправляет очки.
-Твой цикл кажется ровным, только в прошлом месяце месячные пришли на день раньше…
Глаза Клео изумлённо округляются, она даже не замечает, как Марк забирает тарелки с закусками, наполняя бокалы водой.
-Ты… высчитываешь,… откуда ты знаешь мой цикл?
-Детка, я всё знаю, - захлопнув ежедневник, Эвелин одаривает Клео победоносной улыбкой, в ней так и читалось «да, я контролирую твою жизнь куда лучше тебя».
-Какой… ужас.
-Не слишком обильные? Надеюсь, ты следишь за…
-Господи, мама! – восклицание получается несколько громче, нежели планировала Клео.
Женщина за соседним столиком, где канделябры отбрасывали тени на её лицо, привстаёт, пытаясь понять, кто поднял шум.
-Эвелин?
-Альма? – не смотря на то, что выражение лица у Эвелин похоже на гримасу маньяка-убийцы, она надевает блаженную улыбку, и, обернувшись, раскидывает руки в стороны. – Боже, какая встреча!
Поднявшись, женщина перебрасывает достающие почти до пояса густые, светлые волосы, больше напоминавшие гриву, за спину.
Клео морщится, когда видит её лицо. Оно кажется слишком вытянутым, нос слишком длинным и слишком маленькие глаза терялись на его фоне.
Худощавая фигура была скрыта за длинным платьем, волочащимся за ней по полу.
-Я не видела тебя почти три года! – женщина обнимает Эвелин, обдавая их столик специфическим запахом парфюма, больше напоминавшим мочу.
Эвелин отвечает на её слова широкой улыбкой, почти искренней.
-Кажется, я не видела тебя столько же.
-А это Клео?
Она честно пыталась сбежать от этого любопытного взгляда, но ничего не вышло.
Придётся подниматься, изображать очаровательную дочку и выдавливать из себя улыбку.
-Здравствуйте.
-Боже, как она выросла, держите меня! Она же совсем большая! Господи, Эвелин, когда она успела? Ты отвезла её на остров, где время идёт быстрее?
Эвелин заливисто смеётся в ответ, Клео тоже пытается смеяться, но в голове лишь мысли о смотавшемся Логане Андресоне и не заполненных им формах.
-Да, дети растут.
-Только не мои, потому что у меня их нет, - рассмеявшись, Альма хлопает Эвелин по плечу. – Но твоя дочка красавица, когда замуж?
-Надеемся, уже скоро, Рассел Бломфилд наш жених.
Глаза женщины театрально округляются, рот открывается и на лице появляется ещё десяток морщин.
-Серьёзно? Бломфилд? Девочка, тебе повезло, роскошный мальчик, роскошный. Он был на нашем показе, я глаз отвести не могла.
Клео сдержанно улыбается в ответ, должно быть, по мнению Альмы она обязана танцевать, подбрасывая в воздух бумажные купюры. Сорванный джек-пот ведь отмечают именно так?
-Да, ей повезло, к тому же она теперь редактор моего журнала в Нью-Йорке.
-Серьёзно? – глаза Альмы вновь округляются, руки прижимаются к груди, она либо слишком бурно реагирует, либо уже раздражает своей игрой на публику.
-Да, с тех пор, как в сорок я получила весь бизнес, журнал был идентичным и в Сан-Франциско, и в Нью-Йорке, а теперь Клео будет создавать нечто новое под нашим брендом.
-С ума сойти, деточка ты должно быть с ума от счастья сходишь, пока тебя никто не видит!
Почти.
Клео предпочитала рыдать, пока её никто не видит.