Страница 163 из 299
Свободной рукой я отчаянно шарила по гладкой поверхности у себя за спиной: вдруг обнаружится дверная ручка!
— Ты уже заставил меня убивать для тебя. Чего ты еще требуешь? Чтобы я проглотила плоть младших богов и спятила вместе с тобой?..
Он удивленно сморгнул:
— Что?.. Нет. Нет, конечно. Ты была любовницей богорожденного. Лично я никогда не доверился бы тебе, но твоя магия не должна пропасть втуне. Я могу съесть твое сердце и сам распоряжаться твоей силой…
Кровь в моих жилах обратилась в лед. Солнышко, напротив, шагнул вперед, заслоняя меня.
— Орри, — сказал он негромко. — Примени свою магию, чтобы нам выбраться отсюда.
Я сбросила цепенящий ужас и зашарила в воздухе, отыскивая его плечо. И… перестала что-либо понимать: я-то думала, у него дрожали поджилки, как и у меня, но в нем совершенно не чувствовалось страха.
— Я… Я не…
Он пропустил мимо ушей мой испуганный лепет.
— Ты и прежде вырывалась из его власти. Открой дверь назад в Небо. А я позабочусь, чтобы он за нами не последовал.
И тут до меня дошло, что я его видела. Он начал сиять. Он решился встать на мою защиту, и божественная сила возвращалась к нему.
Датэ ощерился и развел руки.
— Прочь с дороги, — зарычал он.
Я сощурилась. Датэ тоже начал сиять. Только он переливался тошнотворной смесью несочетаемых цветов, названий которым я даже не знала. У меня живот заболел от этого зрелища. Цвета были чудовищно яркими. Оказывается, я не представляла, какую мощь он успел накопить.
Я не могла ничего понять, пока не моргнула и мои глаза не ответили тем странным, непроизвольным приспособлением, что причиняло мне такую боль. Я вдруг по-настоящему увидела Датэ, пробившись сквозь волшебную личину, воздвигнутую его искусством писца…
И увиденное заставило меня завопить. Перед нами стояло нечто громадное, вздымающееся, оно покачивалось на двадцати ногах и размахивало соответствующим количеством рук, а его лицо… Благие боги, ЕГО ЛИЦО!.. Оно было столь непередаваемо жутким, что я волей-неволей должна была дать выход охватившему меня ужасу.
— Делай, что говорю! — рявкнул на меня Солнышко. — Живо!
И, пылая, рванулся вперед, навстречу Датэ.
— Нет, — прошептала я, мотая головой.
Я не могла отвести взгляд от огромной ревущей твари, в которую превратился Датэ. Мне хотелось отрицать все, что я увидела в его лице. Ласковую улыбку Пайтьи, квадратные зубы Кинули… глаза Сумасброда… и еще многие-многие черты… От самого Датэ, по сути, почти ничего не осталось — лишь воля да ненависть. Скольких богорожденных он сожрал? Достаточно, чтобы истребить в нем все человеческое, наделив взамен невероятным могуществом…
Вступая в бой с таким существом, никто не мог надеяться на победу. Даже Солнышко. Сейчас Датэ убьет его, после чего придет за моим сердцем. Я окажусь заперта в нем, а моя душа — навеки порабощена…
— Не-е-ет…
Я подбежала к стене пузыря и замолотила руками по холодной блестящей поверхности. Ужас отнял у меня способность мыслить связно. Я задыхалась. Я хотела только одного: бежать, бежать прочь…
Руки вдруг стали видимыми. А между ними вспыхнуло и явилось еще что-то новое.
Я остановилась: изумление пересилило панику. Передо мной, тихо мерцая, вращался шарик серебристого света. Глядя на него, я неожиданно увидела на его поверхности чье-то лицо. Я моргнула, и лицо моргнуло в ответ. Потому что оно было моим собственным. Вернее, моим отражением в зеркале. Об этом я тоже прежде слыхала, но сама ни разу не видела. Форма шарика искажала черты, но все же я увидела скулы, рот, исковерканный плачем, белые зубы…
Но всего яснее я увидела свои глаза.
Они оказались совсем не такими, как я ожидала. Я уже говорила, что у меня на месте радужек — сплетение серо-стальных, непроницаемых лепестков; так вот, там светились огоньки. Маленькие такие, колеблющиеся, мерцающие. Серые лепестки куда-то втянулись, раскрылись, точно цветы, явив… нечто еще более странное.
Какого?..
Позади раздался крик, звук удара. Я обернулась, и в моем поле зрения пронеслось что-то вроде кометы. Только эта комета падала с криком, разбрасывая огонь вместо крови.
Солнышко…
Датэ хрипло зашипел, воздевая две из множества похищенных рук. С них каплями масла стекал тошнотворно-пестрый свет и шлепался на пол. Там, куда падали капли, раздавалось шипение.
Серебряный шарик между моими ладонями замерцал и пропал.
Забыв и про побег, и про все чудеса магии, я кинулась туда, где лежал Солнышко. Он почти не сиял. И не двигался. Перевернув его на спину, я убедилась, что он жив, — по крайней мере, дышит, хотя и трудно, неровно. Его грудь от плеча до бедра пересекала полоса темноты. Отрицание света, казавшееся прямо-таки непристойным. Я коснулась полосы, но там не было раны. Равно как и магии.
И я поняла: из чего бы ни состояла кровь демона, она уничтожала магию жизненной субстанции божества. И Датэ нашел способ ее направлять. Или это стало высшим свойством его новой ипостаси. Теперь он был не просто демоном, но богом, чью природу составляло качество смертности. Он понемногу, удар за ударом, превращал Солнышко в обычного смертного. А когда превращение завершится, он его попросту разорвет.
— Госпожа Орри, — выдохнула тварь, некогда бывшая Датэ.
Я даже про себя больше не могла называть ее человеком. В ее голосе угадывался целый хор голосов, женских и мужских, молодых и старых, они смешивались, путались, рождали эхо. Тварь тяжело дышала, подползая ко мне. Казалось, у нее множество легких… или что там богорожденные устраивают в своих телах, изображая человеческое дыхание.
— Мы — последние из нашего рода, — продолжало существо. — Ты и я. Я был не прав, я зря, зря, зря тебе угрожал…
Оно помолчало, тряхнуло огромной головой, словно наводя в мыслях порядок.
— Мне нужна твоя сила. Присоединяйся ко мне, используй ее для меня, и я не трону тебя.
Шесть ног разом выдвинулись вперед, и оно переместилось еще ближе ко мне.
Я не верила бывшему Датэ. Не смела верить ему. Даже согласись я участвовать в его планах — при его вывихнутой разумности, вполне соответствовавшей телу, он запросто убьет меня из простого каприза. И в любом случае он убьет Солнышко. Причем насовсем, так, что тот уже не воскреснет. И что ждет вселенную со смертью одного из Троих?
И заботит ли это безумного пожирателя богов?..
Не думая, я вцепилась в Солнышко в поисках хоть какой-то опоры от наползающего ужаса. Он зашевелился под моими руками, хорошо если наполовину придя в себя… Какая с него защита? Вот и его сияние начало угасать… И все-таки он еще жив. Если я смогу протянуть время, может быть, он соберется с силами?
— П-присоединиться к т-тебе?.. — спросила я, заикаясь.
По облику твари-Датэ прошла дрожь, и многоногая, многорукая жуть перелилась в обыкновенную смертную форму, знакомую мне по Дому Восставшего Солнца. Теперь я знала, что это лишь иллюзия. Он мог обмануть мое зрение, но я все равно чувствовала присутствие искаженной, свернутой реальности. Датэ чем-то напоминал Лил: безобидная внешность — и ужас внутри.
— Да, — сказал он… оно? — и на сей раз я услышала всего один голос. Существо указало рукой себе за спину, туда, где, как я помнила, лежали тела младших богов. — Я мог бы тебя обучить. Сделать тебя с-с-и-и-ильной…
Глаза Датэ утратили сосредоточение, и облик расплылся: личина на мгновение дала трещину. Видно было, какого труда ему стоило ее удерживать. Ничего удивительного, что монстр медлил меня пожирать. Еще одно сердце, еще одну похищенную душу он вполне мог и не удержать.
Солнышко застонал, и лицо твари сделалось жестким.
— Но прежде ты должна кое-что для меня сделать…
Теперь бывший Датэ давился рыданиями и говорил голосом Сумасброда, ласковым, убедительным. А руки то обрастали когтями, то сжимались в кулаки.
— То существо, чья голова у тебя на коленях… Я думал, в нем нет истинной магии, но теперь вижу, что недооценил его…
Слезы затуманили мне глаза. Я замотала головой и склонилась над Солнышком, словно это могло хоть как-то его защитить.