Страница 38 из 63
Я бы мог сказать ему, что не в нем причина. Что Кармел любит его. Но от этого никому не станет легче, наоборот, он может мне вообще не поверить.
— Во всяком случае, вот почему я тебе помогаю, — говорит он, выпрямляясь. — Что? Думал, все только ради тебя? Из-за тебя я становлюсь таким эмоциональным?
Я улыбаюсь. Отпечаток моего кошмара на лице рассеивается, но деревянное лицо и выжженные буквы, пересекающие его, надолго останутся в моей памяти.
Думаю, единственное, чем занимается Джестин в этом доме — готовит завтрак. Запах жареных яиц распространяется по всему дому, и, когда я огибаю угол кухни, то замечаю очень много продуктов, лежащих на столе: пакетик овсянки, яйца, приготовленные по двум рецептам (омлет и перевернутая глазунья), колбаса и бекон, корзинка фруктов, небольшая стопка подрумяненных тостов и весь запас желе Гидеона (сюда также входит растительное желе, которое называется Мармит. Отвратительная штука).
— Вы с Гидеоном работаете секретными агентами отеля «Ночлег и завтрак»? — интересуюсь я, а она криво улыбается.
— Будто он позволит переступить порог этого дома каким-то незнакомцам. Нет, мне просто нравится готовить и смотреть за тем, чтобы он не оставался голодным. Пока не садись за стол, — говорит она, указывая лопаткой мне в грудь. — Он сейчас в своем кабинете, готовится к отъезду. Вероятно, тебе следует пожелать ему удачи.
— Почему? Ему грозит опасность?
Она ни на что не намекает и не уклоняется от своих обязанностей. Разум мне твердит, чтобы я не поддавался ее обаянию, но никак не получается.
— Хорошо, — говорю я через секунду.
В кабинете тихо, но когда разъезжаются двери, то замечаю его, стоящего возле стола, плавно открывающего ящичек и зарывающегося пальцами в его содержимое. Он удостаивает меня взглядом лишь только раз, при этом не прекращая копошиться в ящичке.
— Ты уедешь завтра, — проговаривает Гидеон. — А я сегодня.
— Куда ты направляешься?
— В Орден, конечно, — сжато отвечает тот.
Но я уже догадался об этом. Когда я сказал «куда», то имел в виду показать мне дорогу на карте. Но опять же, он, наверное, до этого и так додумался.
Гидеон открывает еще один ящик и подбирает поддельные атаме, завернутые в красный бархат. Каждый, по отдельности, он сначала опускает в ножны, затем перекладывает в шелковый мешочек, который крепится к боковому внутреннему карману его чемодана. Я даже не заметил этого, опершись на спинку стула.
Появляется какое-то странное чувство облегченности, отпуская мои мышцы, уже неделями казавшиеся напряженными. Даже месяцами. Возможно, облегчение от того, что у нас еще есть шанс, глядя даже на такую крошечную кромку света, расползающуюся по курительной трубке.
— Джестин приготовила завтрак, — сообщаю я. — У тебя же еще есть время, прежде чем ехать?
— Не особо, — его руки дрожат, когда он перекладывает несколько сложенных рубашек себе в чемодан.
— Что ж…, - понятия не имею, что сказать еще.
Из-за его состояния я начинаю нервничать. Дрожание выдает в нем истинный возраст, и даже то, как он склонился над стулом, продолжая паковаться, не помогает скрыть этого факта; так только отчетливей проявляется его сутулость.
— Я обещал твоему отцу, — шепчет он. — Но ты все продолжал гнуть свое. Ты не сдашься просто так. Эту черту характера ты унаследовал от него. На самом деле, от них обоих.
Я начинаю улыбаться, но он не подразумевал это как комплимент.
— Почему бы нам всем не поехать вместе? — интересуюсь я, а он смотрит на меня исподлобья.
«Ты все это затеял», говорит мне его взгляд. Поэтому я не сдамся и уж точно не буду вертеться на одном месте. Я не покажу ему, как буду нервничать, когда приближусь к своей цели.
— Так как же нам туда попасть? Это далеко отсюда? — так как посторонних здесь нет, мои вопросы звучат смешно. Словно я в предвкушении добраться до метро, проехать четыре станции и оказаться на пороге древнего друидического Ордена. Хотя, с другой стороны, возможно, это и правда. На дворе двадцать первый век. Приезжать на место, чтобы отыскать кучку старых чуваков, одетых в коричневые мантии, выглядело бы одинаково странно.
— Джестин отвезет вас туда, — отвечает Гидеон. — Она знает дорогу.
В голове возникает несметное количество вопросов, стремительно приближающихся то к мечте, то к домыслам. В своем воображении я рисую Ордер, как если бы уже отыскал их. Представляю Анну, к которой тянусь через проход, соединяющий наши миры. А также деревянное лицо марионетки, вспыхивающее черными вырезанными буквами, которые бросаются в глаза, словно у вора-карманника в фильме ужасов.
— Тесей.
Я поднимаю взгляд. Гидеон стоит теперь выпрямленным, а чемодан уже набит и закрыт.
— Это никогда не было моим выбором, — говорит он. — Как только ты появился здесь, то связал мне руки.
— Это ведь испытание, да? — спрашиваю, когда Гидеон опускает глаза. — Насколько оно опасное? Что ожидает нас там, пока ты будешь ехать в одном из частных вагонов или сидеть на заднем сиденье Ролс-Ройса, помыкая шофером?
По большей части он не заботится о сказанном. А просто проверяет свои карманные часы.
— И ты даже о Джестин не волнуешься?
Гидеон берет чемодан в руки.
— Джестин, — хмыкает он, проходя мимо, — она и сама в состоянии о себе позаботиться.
— Она же на самом деле не твоя племянница, так ведь? — тихо проговариваю я.
Он замирает перед открытыми раздвижными дверями.
— Тогда кто она? Кто на самом деле?
— Разве ты еще не понял? — спрашивает тот. — Это девушка, которую тренировал Орден, чтобы заменить тебя.
— Эта колбаса — просто офигительная, — сообщает Томас с набитым ртом.
— Сосиска, — поправляет Джестин. — Мы называем ее сосиска.
— Какого черта вы дали ей такое название? — спрашивает Томас, испытывающий отвращение, даже когда жадно поглощает остальную ее часть.
— Не знаю, — улыбается Джестин. — Просто так называем. И точка.
Я с трудом слушаю их болтовню и на автомате заталкиваю пищу в рот, пытаясь не смотреть в сторону Джестин. Я стараюсь сопоставить слова Гидеона с теми фактами, как непринужденно она улыбается, сумев завладеть вниманием Томаса, несмотря на его подозрения. Я имею в виду, что она…милая. Она не утаивала от нас никакой информации и не лгала нам. Она даже и не думала так поступать, когда как мы переживали за это. И, кажется, она заботится о Гидеоне, даже если очевиден тот факт, что ее преданность — дело рук Ордена.
— Я наелся, — заявляет Томас. — Пойду в душ.
Он встает из-за стола, немного колеблясь со смиренным выражением на лице.
— Но сначала помогу вам убраться здесь.
Джестин улыбается.
— Иди уже, — проговаривает она и бьет по его руке, когда тот пытается дотянуться до тарелки. — Мы с Касом помоем посуду.
Убедившись, что Джестин не шутит, он пожимает мне плечами и топает наверх.
— Он не похож на того, кто очень сильно озабочен происходящим, — замечает Джестин, пока собирает тарелки и несет их к раковине.
Она права. Он не такой.
— Он всегда такой…беспечный? Как долго вы знакомы?
Беспечный? Я никогда не считал таким Томаса.
— Некоторое время, — отвечаю я. — Возможно, он просто втянулся в это дело.
— Втянулся?
Я вздыхаю и кладу обратно джем с желе в холодильник.
— Нет. Тебе этого не понять.
— На что это похоже? Я имею в виду, тебя всегда это пугает? — спрашивает она с повернутой ко мне спиной.
Моя замена выкачивает из меня информацию. Словно я собираюсь стать ее наставником или что-то в этом роде, обучая до тех пор, пока не пройдет две недели. Она выжидающе смотрит через плечо.
Я перевожу дыхание.
— Нет. Совсем не пугает. Ты окунаешься в это с головой. Полагаю, что это больше похоже на что-то из разряда зачистки на месте преступления. Согласованного.
Она хихикает. Стоя над раковиной, она убрала свои волосы назад, и теперь они, длинные, перевязанные резинкой цвета чистого золота, спадают на плечи. Такое движение вызывает в памяти нашу первую с ней встречу, когда она напала на нас. Я мог бы пропустить эту девушку.